Охота на фазана - Александр Борохов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, определенно кто-то на самом верху, здорово повеселился…
Одиссей Джефферсон был негром, но и этого судьбе было мало!!!
Он был негром-альбиносом. Белым, как сахар, белым, как горный снег. Вдобавок к белой и гладкой, как ватман, коже судьба наградила его красными глазами и сильной близорукостью. Ему еще повезло, что он не родился в Танзании или Бурунди, где считается, что мясо негра-альбиноса обладает чуть ли не чудодейственными свойствами. Если колдун приготовит из него снадобье, то оно оградит того, кто его принимает, от ста болезней, естественно включая и СПИД. Некоторые охотники за головами предпочитали самостоятельно заниматься гастрономическими изысками и разделывали несчастных белокожих соплеменников, как на бойне. В ход шли даже глаза жертв для возвращения зрения слепым и волосы, которые вплетали в сети рыбаки в ожидании богатого улова…
После того, как некоторых охотников-каннибалов казнили, оставшиеся стали осмотрительней и не убивали альбиносов, а «лишь» калечили их, отрубая руки и ноги. Тем самым, они избегали смертной казни, а получали за нанесение тяжких увечий 8-10 лет тюрьмы, в то время как одна удачная охота приносила охотнику заработок, стоивший пяти или шести лет тяжелой работы. Правда, альбиносам такая гуманность не помогала. В большинстве своем они умирали от потери крови или ее заражения. Иногда, изуродованных счастливчиков удавалась спасти белым миссионерам, но только лишь иногда…
Одиссей Джефферсон был чужим как среди негров, так и среди белых. Даже в детском саду дети избегали играть с ним, несмотря на его дружелюбный характер. Правда, он пробыл в садике совсем недолго. Его мать Аделия вынуждена была через месяц забрать трехлетнего Оди домой. Произошло это после многократных скандалов, которые устраивали другие мамаши, не желавшие соблюдать знаменитую американскую политкорректность и настойчиво требовавшие от старшей воспитательницы оградить их милых чад от этого «вампиреныша».
Потом были еще две попытки устроить малыша в садик, которые также потерпели фиаско. Матери ничего не оставалось, как попытаться найти няню на то время, когда она находилась на смене в закусочной. Однако через полгода и от этого пришлось оказаться, потому что все чаевые и добрая половина зарплаты уходили на оплату няни. И вдобавок маленький Одиссей выглядел тоскливо заброшенным, как какой-то диковинный экзотический зверек в зоопарке. И только когда мама возвращалась домой, на лице малыша появлялась робкая улыбка.
На семейном совете было решено, что Эдвард Джефферсон будет работать сверхурочно по двадцать часов в неделю в своем гараже, и это даст возможность Аделии сидеть дома с сыном.
Аделия с удовольствием читала маленькому сыну волшебные истории, видя его широко распахнутые глаза и полураскрытый рот. Казалось, что Одиссей впитывал чудесный мир сказок каждой клеточкой своего маленького тела. Он постоянно требовал читать дальше, не желая оставаться во враждебном ему мире, где, кроме папы и мамы, никто его не любил.
Но никто не отменял обязанности Аделии как жены. А кто, простите, пойдет в супермаркет? Кто будет отстирывать пятна всяких там машинных масел на одежде Эдварда, готовить по воскресеньям знаменитое овощное рагу с нежными свиными почками? Десятки маленьких «а кто?». И тогда Аделия нашла решение. Она научила сына читать. И уже в три года Оди не только знал алфавит, но и старательно читал по слогам сказки братьев Гримм и Шарля Перро.
Непохожесть на других сделала Одиссея книжным червем. Он читал «запоем»: сражался вместе с д’Артаньяном против гвардейцев кардинала, брал на абордаж торговые суда вместе с капитаном Бладом, покорял далекие звезды с бесстрашными героями Гаррисона и Шекли. Но стоило лишь закрыть последнюю страницу любой книги, как холодная липкая пустота заполняла его маленькую комнату.
Окончив ненавистную школу практически с отличием, Одиссей не пошел на выпускной. Ведь он так и не стал своим среди сверстников. Сколько лет синяков, слез и унижений…
Особенно Оди запомнил свой третий класс. Когда старшеклассники, подкараулив его после уроков, связали по рукам и ногам и, сорвав рубашку с любимым Спайдерменом, уложили его на живот. Они расчертили спину маленького альбиноса на клетки черным маркером и играли в крестики и нолики. Потом Аделия тихо плакала и до красноты терла жесткой мочалкой худенькую спину сына.
Видимо, судьба царя Итаки была обусловлена не только именем. Он был черным для белых и белым для черных. В какой-то книге он отвращением прочитал, что в Африке подобных ему альбиносов колдуны убивают, а их органы используют в ритуалах черной магии. Одиссей чувствовал себя пришельцем из далекой галактики, которого поломка звездолета забросила на Землю бессрочно.
Он был Одиссеем для отца, Оди для матери и двух младших сестер. Для других, увы, – для других у него не было имени… В начальной школе его звали Снежинкой, потом Белоснежкой. В классах постарше он был Альби, а уже в старших классах не только за свой цвет кожи, но и за нелюдимость и большие размеры его прозвали Йети, то есть снежным человеком.
Джефферсон младший выбрал себе профессию, где его «коленкоровые рыцари» плечом к плечу, а точнее обложка к обложке защищали его от безумного и безжалостного мира. Джефферсон с отличием закончил филологический факультет, но ни преподавание в школе, ни научная карьера не привлекали его. Он хотел вернуться в тот мир, где был своим…
Одиссей начал свой путь библиотекарем в самой главной библиотеке города, и не было в книжном море более отважного капитана!
* * *Старший библиотекарь Джефферсон по старинке аккуратно заполнил читательский формуляр, чтобы позже внести его в библиотечный компьютер и доброжелательно посмотрел поверх очков на маленького читателя.
– Гарри Гаррисон. «Мир Смерти», про «неукротимую планету» и ее бесстрашных обитателей. Ох, и завидую я тебе, Алекс…
Произнеся это, Одиссей дружелюбно улыбнулся маленькому японцу.
– Почему, сэр? – удивленно спросил Алекс Танака.
– Во-первых, это покруче «Звездных войн», а во-вторых, – и библиотекарь, многозначительно подмигнув, заговорщическим шепотом добавил, – есть еще два тома продолжения…
– Ух ты! – одиннадцатилетний мальчуган аж подпрыгнул от восторга. – Сэр, а вы мне оставите их?
– Конечно!
– Только никому-никому их не давайте, а эту я быстро прочту. Если надо, я могу и ночью, с фонариком, под одеялом, пока мама не видит…
– Не волнуйся так, я же тебе обещал. А знаешь, из тебя вырастет настоящий самурай!
– Почему? Я же американец…
– Дело не в том, где ты родился, а в твоей душе.
– А что в ней такого особенного?
– Ты вежливый, культурный, честный и смелый.
– А почему вы решили, что я смелый? – Алекс смущенно посмотрел на хозяина книжного царства.
– Потому что приехал вечером, чтобы взять книгу, и не побоялся «Черных скорпионов».
– Конечно, я не Брюс Ли и не Чак Норрис, но я ведь не только книжки читаю, я еще хожу в зал к отцу.
– Не может быть! – в голосе библиотекаря звучало неподдельное восхищение.
– Да! И у меня уже зеленый пояс, – похвастался паренек.
– Что ж, жду тебя, как только прочитаешь книгу…
– Мистер Джефферсон, а можно я с собой друга приведу, мы вместе у отца занимаемся каратэ? Вот только он все гонконгские боевики смотрит, а книжек совсем не читает.
– А как зовут, твоего друга?
– Бен Крамер.
– Что ж, приходите вместе.
Закрывая дверь библиотеки, Одиссей счастливо улыбнулся. Нет, не все еще пропало в этом «попкорновом мире», есть еще ребята, способные не только читать, но и мечтать. И он, Одиссей Джефферсон, дарит им эту мечту!
Летний вечер был хорош, и после адской дневной жары манил прохладой. А потом будет продолжение – в уютном кресле, вместе с «Короной» и новым романом Дина Кунца «Темные реки сердца». Нет, жизнь все-таки хорошая штука.
Одиссей шел и насвистывал песенку «L.A. is My Lady» Фрэнка Синатры. На душе было легко и радостно. Впереди целых два дня выходных…
Кто-то выступил из темноты. На незнакомце был черный капюшон.
– Эй, что вам от меня нужно? У меня нет денег! – Джефферсон сделал шаг назад.
Незнакомец преградил путь. Ростом он был с Одиссея, но, в отличие от неуклюжего и сутулого библиотекаря, по-кошачьи проворен.
– Дайте пройти! – неуверенно произнес Джефферсон.
Низкий голос незнакомца, напоминавший зловещее змеиное шипение, низко прошелестел:
– Отдай чужое.
– Простите, я не совсем понял, – удивленно сказал библиотекарь.
– У тебя есть то, что принадлежит мне.
В вечернем воздухе раздался сухой щелчок, и в свете тусклого ночного фонаря хищно блеснуло лезвие ножа.
«Прямо как железный зуб у Маугли», – некстати подумал Одиссей.
– Отдай чужое, – вновь хрипло произнес незнакомец.
Библиотекарь попятился, но сделав несколько шагов, уперся спиной в стену дома. Страх колючкой репейника застрял в его горле.
