Золотое правило этики - Чингиз Абдуллаев

– У меня нет писательского дара, – пробормотал Эдгар, усмехнувшись. – Должен признаться, я совсем не уверен, что тебе нужна подобная реклама. Раньше не было Интернета, мобильных телефонов, электронных сообщений, айпадов, айфонов, даже фейсбука. А сейчас о любом нашем расследовании становится известно уже через несколько минут после его завершения. Другое время, иные нравы, новые технологии.

– Убедил. Когда она мне позвонит?

– Я сказал, что ты сможешь с ней переговорить уже сегодня вечером.

– Ясно. Значит, будем говорить. Посмотрим, что именно она мне скажет. Хотя в общих чертах мне все понятно. Как звали пропавшую женщину?

– Тамара Концевич.

– А девичья фамилия?

– Березкина. Одно время она была Товмасян. Это по первому супругу. Затем Тамара вернула себе прежнюю фамилию, но вышла замуж во второй раз и стала Концевич.

– Очень последовательная дама, – заметил Дронго. – Ладно. Посмотрим, что именно мне расскажет твоя знакомая. Вернее, подруга родственницы твоей дочери.

– Она очень хороший человек, – убежденно произнес Эдгар. – А муж у нее был замечательный врач. Специалист по коронарному шунтированию. Говорят, что спас несколько тысяч человек, а себя уберечь не сумел. Ушел в шестьдесят шесть лет. Так иногда тоже случается.

– Очень жаль. Я когда-то читал о его операциях. Обычно лучшие люди уходят рано. Ладно, буду ждать, когда позвонит Елизавета Викторовна. – Он положил телефон на столик и включил ноутбук, чтобы просмотреть материалы о Концевиче и его концерне.

Сергей Викторович Концевич родился в Ивано-Франковске пятьдесят восемь лет назад. Отец был военным, мать – учительницей начальных классов. Концевич окончил местную школу, поступил в текстильный институт, затем начал работать в комсомоле, выдвинулся на профсоюзную должность. В восемьдесят шестом перебрался в Москву, где и встретил распад страны в девяносто первом, когда ему было только тридцать пять лет. Затем он организовал первый кооператив по продаже различных товаров. В девяносто втором приватизировал небольшой универмаг, создал один из первых частных супермаркетов.

В девяносто восьмом Сергей Викторович был уже достаточно богатым человеком, имел три супермаркета. В девяносто девятом он почти не пострадал во время августовского дефолта. Более того, Концевич оказался одним из немногих предпринимателей, которые даже выиграли от резкого подорожания доллара. Свои капиталы он хранил в твердой валюте, а товары местных производителей скупал за рубли.

Через три года Концевич создал свой концерн. Годовой оборот этой фирмы, имеющей уже пять супермаркетов, вскоре перевалил за сто пятьдесят миллионов долларов.

Концевич был женат трижды. Первая супруга – Светлана Моруга – погибла в авиационной катастрофе еще в девяносто втором. От этого брака остался сын. Олегу Концевичу было уже тридцать четыре года. Он работал в концерне своего отца. Вторая супруга Сергея Викторовича – актриса Юлия Нарашкявичюс – прожила с ним около шести лет. Потом они развелись. Детей в этом браке у них не было. С Тамарой Товмасян Сергей Викторович прожил около трех лет. Теперь она бесследно исчезла.

Оборот концерна в этом году уже превысил двести миллионов долларов. Сергей Викторович владел семьюдесятью процентами акций. Остальные тридцать были распределены между двумя другими компаньонами. Одним из них был Борис Львович Фейгельман, другим – Сабир Хабибович Садреддинов. Первый имел восемнадцать процентов акций, второй – двенадцать.

На личном сайте Концевича имелись фотографии его теперешней супруги, сына и сестры с умершем мужем. У Тамары было красивое лицо с миндалевидными карими глазами. Дронго прошел по ссылке «Тамара Березкина» и «Тамара Товмасян». Он обратил внимание на ее фотографии, сделанные в те годы, когда она позировала в качестве модели.

Дронго записывал вопросы, которые у него возникали по ходу чтения, когда раздался телефонный звонок. Он взглянул на часы и подумал, что слишком увлекся. Шел уже седьмой час вечера.

– Я слушаю вас, – сказал Дронго, увидев незнакомый номер и понимая, что ему звонит Елизавета Викторовна.

– Добрый вечер, – услышал он женский голос. – Извините, что беспокою вас. Я говорю с господином… экспертом? – Женщина чуть замялась.

Люди часто не понимали и не принимали его своеобразную кличку. Чаще всего они полагали, что его зовут сербско-хорватским именем Дранко.

– Да, – подтвердил он. – Меня обычно называют Дронго. Так удобнее.

– Я знаю, – быстро произнесла Елизавета Викторовна. – Мы познакомились с вами на свадьбе дочери вашего друга Эдгара Вейдеманиса. Он любезно согласился дать мне ваш телефон.

– Он меня предупредил. Я помню о нашей встрече. Примите мои самые искренние соболезнования по поводу кончины Иосифа Яковлевича. Меня тогда не было в Москве.

– Спасибо большое, – взволнованно произнесла Елизавета Викторовна. – Но, как видите, беда не приходит одна. У нас в семье произошла новая трагедия. Пропала супруга моего брата.

– Да, я об этом слышал.

– Мы нигде не можем ее найти. Брат, конечно, обратился в полицию, следственный комитет, прокуратуру. Возбуждено уголовное дело. Мы уже два раза ездили в морг, где осматривали тела каких-то женщин. Слава богу, нашей Тамары там не было. Скажу откровенно, что примерно неделю назад мы наняли частных детективов, но они тоже не смогли нам ничем помочь. Эта дикая история с ее найденным телефоном!.. Мы ничего не можем понять.

– Да, запутанная история, – согласился Дронго. – Обычно такие дорогие телефоны не оставляют в мусорных баках. Тем более их не находят через три дня после исчезновения владельца.

– Вот видите. Все в один голос говорят, что здесь какая-то загадка. Но какая именно, никто не может конкретно сказать. Нет никаких следов. Прошло уже семнадцать дней, и мы все просто сходим с ума.

– Я понимаю, – глухо произнес Дронго. – Неопределенность всегда хуже самого страшного известия.

– Вот именно. Нам посоветовали обратиться к вам, так и сказали, что подобный вопрос может решить только один человек. Такой знаменитый сыщик, как вы. Извините, если вам не нравится слово «сыщик». Нам даже сказали иначе. Мол, нужен такой гений, как Дронго.

– Это уже откровенная лесть, но ваш необыкновенный случай меня действительно заинтересовал. Однако я сейчас нахожусь не в Москве.

– Мне сказали, – жалобно произнесла Елизавета Викторовна. – Но я бы вас очень просила вернуться в Москву и заняться этим делом. Все ваши расходы будут оплачены. Если хотите, мы возьмем вам билет на ближайший рейс в Москву.

– Честно говоря, я терпеть не могу летать. Но мне приходится это делать достаточно часто. В вашем случае любой лишний день может иметь решающее значение.

– Вы думаете, что она еще жива?

– Не знаю. Не хочу гадать. Но вы должны быть готовы к самому худшему.

– Семнадцать дней, – горько пробормотала Елизавета Викторовна. – Вы сами понимаете, какой это долгий срок для всех нас. Какой ужас мы испытываем при одной мысли о том, что именно могло с ней произойти. Самое обидное, что следователь и частные детективы провели такую огромную работу, но нигде не обнаружили никаких следов. Этого таджика даже допрашивали на детекторе лжи, вводили ему какие-то лекарства, но все безрезультатно. Он действительно ничего не знает.

– Таджик, это, очевидно, тот самый бомж, который нашел ее телефон?

– Он не бомж, а местный дворник, который вместе со своей подругой живет прямо в помещении, куда выходит мусоропровод, – выдохнула Елизавета Викторовна. – Иногда люди обитают и в таких вот нечеловеческих условиях. Брат предложил ему десять тысяч долларов, если он сумеет помочь в розысках Тамары, но похоже, что этот таджик действительно ничего не знает. Следователи сообщили нам, что у Тамары не было никаких телефонных звонков, после того как она вошла в салон. Жена Сергея растворилась или испарилась. Я готова верить в любую мистику, в какую угодно версию, но брат у меня слишком большой прагматик и реалист. Он считает, что нужно найти конкретные следы исчезнувшей супруги.

– Он прав, – заявил Дронго, – человек не может исчезнуть просто так.

– Мы тоже так думали. Но нам показали статистику. Знаете, сколько людей бесследно исчезает только в Москве? Тысячи пропавших без вести. Если речь идет о стариках, то это еще понятно. Они выходят из дома и потом не могут найти дорогу обратно. Но когда пропадают молодые!..

– Как раз с ними все гораздо проще. Особенно когда пропадают молодые и красивые женщины, – откровенно сказал Дронго.

– Господи! – испугалась Елизавета Викторовна. – Что вы такое говорите? Я даже боюсь об этом подумать. Хочу сообщить вам, что мой несчастный брат даже пообещал миллион долларов тому, кто сумеет помочь в розысках Тамары. Но пока все безрезультатно.

– Это намек на гонорар? – понял Дронго.