Воспоминания о Николае Шмелеве - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай Шмелёв надолго запомнится всем нам и как выдающийся российский писатель ХХ — начала ХХI века. Его образный язык, глубокое проникновение в суть человеческих характеров, острота и масштабность взгляда на современную и прошлые эпохи проложили путь к созданию серии замечательных романов и повестей, любимых читателем, и не только российским. Он останется одним из ярких представителей российской литературы и культуры.
Для нас, людей Института Европы, Николай Петрович Шмелёв был и остается человеком, внесшим огромный вклад в процесс исследования современной Европы, ее места в мире, российско-европейских отношений. Практически весь научный коллектив института участвовал на протяжении десятка с лишним лет в созданной им серии монографий «Старый свет — новые времена», посвященной фундаментальному анализу европейских процессов XXI века. Основанный им журнал «Современная Европа» был и останется одним из ведущих гуманитарных академических изданий.
Николай Петрович всегда ярко и убедительно представлял Институт Европы на многочисленных международных форумах как у нас в стране, так и за рубежом. Были открыты новые перспективные направления исследований, успешно шел процесс выдвижения и вовлечения в научную жизнь института молодых ученых, одним словом, Институт Европы полнокровно развивался, и это служит хорошей основой для его дальнейшего роста и укрепления как важнейшего центра российской европеистики.
В памяти Николай Петрович Шмелёв останется и как яркий представитель российской интеллигенции, ее видный деятель и выразитель ее чаяний. Его работы, выступления на научных конгрессах, различных круглых столах, в средствах массовой информации всегда были пронизаны мыслями о России, ее обществе, ее состоянии и проблемах и особенно ее будущем. Эта традиция надолго останется и в умах, и в делах Института Европы, нашего Отделения глобальных проблем и международных отношений, российского сообщества науки и культуры.
В. В. Журкин
Академик РАН,
Почетный директор Института Европы РАН
О Н. П. Шмелёве
(В защиту здравого смысла)
Фридрих Энгельс в «Анти-Дюринге» довольно пренебрежительно отзывался о здравом смысле, отводя ему подобающее место лишь в домашнем обиходе, между четырьмя стенами.
Напротив, Николай Шмелёв призывал в своих работах ориентироваться именно на здравый смысл. «Чем же нам надлежит руководствоваться в дальнейшем?» — спрашивал он. И сам же давал ответ: «Уверен, ничем другим, кроме четырех правил арифметики и обыкновенного крестьянского здравого смысла. И если нам сегодня чего-то и не хватает, так это не теорий, не вдохновенных стратегических планов с замахом на десятилетия, а то и на века, а простого понимания обыденного житейского правила: надо поступать не по теории, а по обстоятельствам…»
Налицо два разных подхода к обустройству общества, и нужно отдать должное Николаю Шмелёву, что он выступил против тезиса знаменитого классика.
Николай Шмелёв был выдающимся ученым нашего времени, и, что особенно хотелось бы подчеркнуть, он был мыслителем в полном значении этого понятия. Потому он и достиг вершин в разных сферах. Эти сферы были для него формами, которые заполнялись его раздумьями, — экономическая наука («Авансы и долги»), художественная литература («Пашков дом»), российская история («Сильвестр»), германистика («Спектакль в честь господина первого министра»), политика (народный депутат СССР; на выборах народных депутатов СССР от Академии наук Николай Петрович набрал больше всех голосов, около 90 %, опередив Андрея Дмитриевича Сахарова).
Названия его трудов исчисляются сотнями. В дискуссиях он быстро просчитывал мысленно один вариант за другим при решении проблемы или ответах, выбирая оптимальный, мгновенно продуманный, и его уже не могли смутить никакие оппоненты. А они были. И в немалом количестве. Причем кое-кто из них странным образом возлагал ответственность за экономические неудачи на Николая Шмелёва, хотя не кто иной, как он страстно обвинял власти в том, что они проводят ошибочные реформы — бросовая приватизация, залоговые аукционы, инфляция, монетизация льгот и др. Мы оба были членами Президентского совета (Ельцин) и могли с близкого расстояния наблюдать, оспаривая, волюнтаристские методы новой администрации страны.
Плановая система хозяйствования при всей ее неэффективности была довольно сложной, и вот вместо того, чтобы понять ее, что называется, дотянуться до планки и с большой осторожностью переводить на рыночные рельсы, сохраняя все полезное, младореформаторы выбрали путь разрушения, то есть постарались низвести до своего уровня, и в этом они преуспели. Приведу эпизод из того времени. Один только что назначенный министр длительное время не появлялся на службе, а когда появился, то заявил своему предшественнику, желавшему передать дела: а куда спешить, чем больше все развалится, тем лучше, будем строить заново. Впоследствии, поездив по объектам, он признался в беседе со мной, что впечатлен увиденным — мощные предприятия, почти километровые цеховые прогоны, экспортная продукция двойного назначения… Неумехами называл Николай Петрович таких горе-реформаторов.
«Николай Петрович, почему нет мяса?» — спросил однажды Шмелёва один академик (по-моему, физик) на исходе советской власти. Не было не только мяса, существовал тотальный дефицит. Как от него избавиться, как сделать жизнь человечнее — этим и занимался Н. П. Шмелёв в своих работах.
Постигнув все хитросплетения экономической теории, явные, скрытые, разорванные взаимосвязи в ней, Николай Шмелёв вместе с тем был в курсе текущей конкретики, и, если прибегнуть к высокому стилю, он знал и разделял чаяния народа. Цены на необходимые товары, размер зарплаты, налоги, экспорт-импорт и прочая статистика — все это было для него не какой-то терра инкогнита, а основой продвижения в политику того самого здравого смысла. Он не был научным затворником. Николай Шмелёв и Михаил Горбачёв (после отставки) часто встречались, и однажды бывший генсек в беседе воскликнул в сердцах: «Ах, если бы я тебя тогда послушал, сейчас было бы все иначе».
Когда в далеком 1977 г. я получил диплом доктора экономических наук, Николай Шмелёв сказал мне: «До сих пор ты сидел на одном месте, а теперь диплом начнет таскать тебя за собой». Эти слова оказались пророческими. Вскоре начались большие перемещения в моей биографии (ФРГ, Сахалин, Якутия), пока я не осел в Институте Европы РАН.
В течение 14 лет я был заместителем Шмелёва как директора этого института, у нас сложились доверительные дружеские отношения, которые стимулировали исследовательскую работу. Вместе с тем при обсуждении текстов не было никакого панибратства, они оценивались по «гамбургскому счету».
