И. В. Сталин. Вождь оклеветанной эпохи - Б. Бессонов

Многие воспринимали социализм как тотальное огосударствление всего и вся: больше государственных форм, больше социализма.

Государственная собственность объявляется господствующей и единственно прогрессивной, все виды кооперации, за исключением колхозов, " недооцениваются и в конечном счете игнорируются, а колхозы, в сущности, рассматриваются как государственные органы.

Сталин во многом разделял эти настроения; по его мнению, государство должно укрепляться, подчиняя себе все сферы общественной жизни. Естественно, это отодвигало на второй план вопрос о развитии самоуправления, демократии, о правах и свободах граждан.

Сталин возглавил партию большевиков в труднейшее время. Классовая борьба продолжается, идет борьба идей и в самой партии.

Троцкий, Каменев, Зиновьев доказывают, что в такой отсталой стране, как Россия, построить социализм нельзя. Почему невозможно строить социализм в России? А потому, считал Троцкий, что на социалистическом этапе крестьянство из союзника пролетариата неизбежно превратится в его противника. И поскольку в России крестьянство представляет подавляющее большинство населения, постольку в этих условиях спасти социалистическую революцию в России могут только революционные выступления рабочего класса на Западе.

Сталин возражал: «А как быть, если международная революция запаздывает? По Троцкому получается, что у нас есть только одна перспектива — "гнить на корню в ожидании мировой революции". Либо же наше государство должно превратиться в буржуазное. Опровергая взгляды Троцкого, Сталин заявил, что именно сейчас, особенно сейчас, мы будем строить социализм вместе с крестьянством и построим его. Более того, подчеркивает Сталин, развитие мировой революции будет происходить тем быстрее, чем основательней будет укрепляться социализм в нашей стране, чем скорее будет она превращаться в базу развертывания мировой революции, в рычаг дальнейшего разложения империализма».[1]

Эти ясные мысли, полные уверенности в победе социализма в нашей стране, выраженные Сталиным спокойным голосом, чеканными словами, убеждали и вдохновляли советских людей. Они наполняли их сердца надеждой и верой в победу.

В те суровые годы международное положение нашей страны было тяжелым. Советская Россия была, в сущности, осажденной крепостью. Сталин был прав, настойчиво борясь за единство партии, за укрепление дисциплины в ее рядах. Недопустимы фракции, недопустимо превращать партию в дискуссионный клуб вечно болтающих и ничего не решающих. Не разбив фракционно-оппозиционные группировки, нельзя сохранить единство партии, идти вперед в строительстве нового общества.

«Товарищи, диктатура пролетариата при господстве империализма в других странах, когда одна страна, только одна страна, сумела прорвать фронт капитала, — диктатура пролетариата при таких условиях не может существовать ни одной минуты без единства партии, вооруженной железной дисциплиной. Попытки подорвать единство партии… должны быть уничтожены в корне, если мы хотим сохранить диктатуру пролетариата, если хотим строить социализм…»[2] Сталин подчеркивал: «Перед нами имеются две опасности: опасность войны, которая превратилась в угрозу войны, и опасность перерождения некоторых звеньев нашей партии. Идя на подготовку обороны, мы должны создать железную дисциплину в нашей партии. Без этой дисциплины оборона невозможна. Мы должны укрепить партийную дисциплину, мы должны обуздать всех тех, кто дезорганизует нашу партию»[3].

Коммунисты, советские люди понимали, что прочное неразрывное единство партии было жизненной потребностью как для самой партии, так и для страны. Сталин в глазах партии и народа, бесспорно, выступал олицетворением этого единства, олицетворением последовательной, твердой борьбы за единство партии и народа.

Сталин был убежден и укреплял веру советских людей в то, что вековая отсталость нашей страны будет преодолена. Отсталых бьют. Старую Россию непрерывно били за отсталость военную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут![4]

Он энергично и смело звал советский народ идти вперед. Да, надо подтянуть пояса, надо идти на жертвы, но ведь как велики цели, как близок сияющий горизонт социализма! И потом — какой контраст! Капиталистический Запад содрогается от тяжелых экономических кризисов (в период с 1929 по 1932 год мировое промышленное производство (за исключением СССР) сократилось на 40, а мировая торговля — на 60 %. Безработных насчитывалось свыше 30 млн человек). СССР же идет вперед, ведет гигантское строительство. Народ верил Сталину, шел за ним.

Сталин, в сущности, «подхлестывал» страну. Надо ускоренно осуществить индустриализацию, развивая, прежде всего, тяжелую промышленность. По его настоянию и коллективизация сельского хозяйства также проводилась форсированно.

Конечно же, надо учитывать, что проблемы индустриализации и коллективизации решались с учетом необходимости укрепления обороноспособности страны в связи с постоянно существующей угрозой агрессии со стороны империалистических государств. Поэтому понятно, что приходилось спешить, ограничивать производство товаров широкого народного потребления. Иначе, разъяснял Сталин, у нас не было бы ни черной металлургии, ни металла для производства машин. Мы были бы безоружны перед лицом враждебных капиталистических государств. Что бы сегодня ни говорили критики Сталина об индустриализации и коллективизации, об упущенных возможностях, о срывах нереальных планов, достижения страны были реальны. Уже итоги первой пятилетки (1928/1929-1932/1933 гг.) были впечатляющи. Стоит назвать только удвоение промышленного потенциала, в границах которого на первое место вышла тяжелая индустрия.

Существенно изменилось размещение производительных сил. В орбиту индустриального прогресса втягивались бывшие отсталые окраины. Выросли десятки новых городов и промышленных поселков. Преображались старые центры. В результате индустриализации коренным образом менялась культура труда миллионов людей. В середине первой пятилетки было покончено с безработицей.

К концу 30-х годов в стране вступило в строй 600 новых предприятий. (За 3,5 года третьей (предвоенной) пятилетки было введено еще 3000 предприятий). В 1937 году новые и реконструированные предприятия дали свыше 80 % всей промышленной продукции. Лозунг, выдвинутый Сталиным, — «Техника в период реконструкции решает всё!» — успешно претворялся в жизнь. Подъем производительности труда (она выросла вдвое) стал решающим фактором роста производства, произошло заметное усиление его интенсификации.

Валовая продукция увеличилась в 2,2 раза. В начале третьей пятилетки промышленность стала уже рентабельной. Принципиально важный результат индустриализации — преодоление технико-экономической отсталости, завоевание экономической независимости. По структуре промышленного производства Советский Союз вышел на уровень развитых стран мира. Значительно выросла численность людей, овладевших индустриальными профессиями. Теперь рабочий класс составлял треть населения, стал грамотным. Во второй пятилетке, в сущности, была завершена программа ликвидации неграмотности всего населения! К началу 40-х годов уровень грамотности нашего народа составлял свыше 80 %. Выросла новая интеллигенция. Советская власть нуждалась в кадрах интеллигенции, и она их создала. Сотни тысяч молодых людей — выходцев из рядов рабочего класса и крестьянства — пошли в вузы и техникумы.

Сталин умел обращаться к студенческой молодежи, умел вдохновить ее великими целями. «Перед нами стоит крепость. Называется она, эта крепость, наукой с ее многочисленными отраслями знаний. Эту крепость мы должны взять во что бы то ни стало. Эту крепость должна взять молодежь, если она хочет быть строителем новой жизни, если она хочет стать действительной сменой старой гвардии».[5]

В начале 1937 года в СССР уже около 10 млн. человек занимались умственным трудом.

Так создавалась, воспитывалась новая советская интеллигенция, тесно связанная со своим народом и готовая самоотверженно служить ему верой и правдой.

Развитие науки, формирование интеллигенции — все это, бесспорно, также результат политики индустриализации. Причем все это было достигнуто на фоне мирового экономического кризиса, ярко, убедительно подтверждая противоположный характер развития двух систем.

Положение в сельском хозяйстве было сложнее. В целом коллективизация сельского хозяйства, бесспорно, была необходима, она отвечала задаче социалистического преобразования общества. Конечно, она была революцией сверху, как позже охарактеризовал ее Сталин; она осуществлялась форсировано, принцип добровольности нередко нарушался. В силу многих объективных и субъективных причин уровень концентрации сельскохозяйственного производства был гипертрофирован, экономический обмен между городом и деревней — установлен на неэквивалентной основе: колхозы и совхозы вынуждены были отдавать не только прибавочный, но зачастую и необходимый продукт.