Долгие прогулки. Практический подход к творчеству - Джулия Кэмерон

«У меня просто не хватило бы духу спеть еще одну трагическую арию. Может, я и была одарена, но хотелось отказаться от этого. Опера оказалась неподъемной – не в вокальном смысле, а в эмоциональном. Меня воспитали для карьеры, которой я не желала, но не решилась протестовать. В результате жизнь оказалась разбитой, а здоровье – подорванным», – рассказывает Кэтрин.

Настало время певчих птиц.

К счастью, она познакомилась с одной старой и мудрой женщиной, которая поинтересовалась, чего та хочет в жизни: признания или счастья? Кэтрин призналась, что ее стремление к оперной карьере было снобизмом, который она и сама терпеть не могла. Собравшись с духом, она высказала заветное желание. «Я отказалась от карьеры оперной дивы и стала счастливой танцовщицей». Обратив все свои амбиции и таланты к бродвейской сцене, она обеспечила себя стабильной работой. Кэтрин смеется: «Когда туфли впору, вы будете их носить – даже если это туфли для чечетки».

Творчество – это не столько то, кем мы могли бы быть, сколько то, кто мы есть. Фокусируясь на самосовершенствовании, мы упускаем то, кем уже стали, а это опасно, потому что именно мы сами – такие, какие есть, – источник нашего творчества. Именно мы и делаем свое творчество оригинальным. Стремясь стать лучше, измениться, мы ослабляем себя нынешних – снижая тем самым творческие возможности.

Музыканту с природным мелодическим даром кажется, что для него предпочтительнее музыка с элементами диссонанса и минимализма. Скульптор, предпочитающий малые формы, считает, что его талант не раскроется полностью без огромных и агрессивных работ. Режиссер, рожденный для жанра «правдивого кино», преклоняется перед салонными комедиями, в которых никогда не достигнет совершенства. Художник, покоряющий людей поразительно простыми карандашными рисунками, решает, что к настоящему искусству может относиться лишь живопись масляными красками.

Великий редактор Артур Кретчмер[14] как-то заметил: «Что творится с писателями? Если что-то дается им легко, они это не уважают. Находят свое призвание – и отказываются от него».

Иногда мы, художники, склонны к самоуничижению, вроде подростков, не ценящих собственную внешность. Нелюбовь к себе проявляется в том, что мы считаем других лучше и краше нас, какими бы хорошими и красивыми сами ни были. Маленькая темноволосая азиатка хочет быть высокой пухлой блондинкой. Северная богиня хочет карие глаза, а не голубые, и смуглую кожу, как у героинь полотен Гогена. Иными словами, мы не хотим быть теми, кто есть. Комедианты тоскуют по драме; драматические актеры рвутся в комедию. Прирожденные авторы рассказов мечтают получить национальную книжную премию за свои романы; прирожденные романисты хотят писать пьесы. Речь не о том, что мы не можем заниматься больше чем одним делом, но разве одним из них не может быть то, что дается легко и естественно? Почему бы и нет?

Творчество не поддается программированию. Мы не можем превратиться в великих художников, «качая» творческий пресс. Великие художники на самом деле – великие любители, и да-да, от слова «любить». Они отбрасывают жесткие рамки категорий и позволяют себе просто получать удовольствие. Отличный пример – Пикассо. Он видел красоту в жестяной банке, ржавой пружине, горе металлолома. Восхищаясь придорожным мусором, вызывал восхищение своими шедеврами, основанными на любви к простым предметам. Сколько бы мы потеряли, если бы он сказал себе: «Пабло, возьми себя в руки! Ты же маэстро! Никаких жестянок. Думай о Гернике! Думай о серьезном!»

Будьте своим внутренним светом.

Будьте своей собственной надеждой.

Храните верность себе

Как единственному источнику света.

Неудивительно, что именно Пикассо произнес: «Все мы рождаемся детьми. Сложность в том, чтобы ими оставаться». Мы уже говорили, что Моцарту удалось остаться ребенком. Так почему же нам нужно быть такими чертовски взрослыми?

Отказавшись от попыток улучшить себя и решив просто получать удовольствие, мы сильно продвинемся в творчестве. Когда занимаешься тем, что любишь, а не тем, чем следует заниматься, растут скорость, энергия и оптимизм. То, что мы любим, подпитывает нас. Если вы сходите с ума от Шуберта, поиграйте Шуберта – тогда и Лист прозвучит лучше. Если прямо сейчас по непонятной причине вас притягивает все желтое, покрасьте кладовку в желтый цвет и назовите ее солнечной комнатой. Не сопротивляйтесь себе, наоборот, считайте себя главным авторитетом. Предположите, что вы на правильном пути, если при виде амариллисов в окне цветочной лавки в голове мелькнет мысль: «Ох, хорошо бы их купить».

Дети учатся с невероятной скоростью. Если вы наблюдали, как усваивает знания ребенок, должны были заметить, что он переключается с одного интересного ему предмета на другой, жадно утоляя аппетит к разным вещам: кубикам, цветным карандашам, лего, сочетая их друг с другом, экспериментируя. Пытаясь задавать жесткие рамки своему внутреннему художнику, мы забываем, что он ребячлив и капризен. Приманивание действует лучше, чем ограничение свободы. Любопытство способно завести дальше, чем план. Серьезно подходить к творчеству – все равно что пытаться играть всерьез, притом что игра – по определению занятие несерьезное.

Романтический характер искусства определяется сочетанием красивого и странного.

Чтобы быть художником, вы должны научиться позволять себе быть. Прекратите становиться лучше. Начните ценить то, какой вы уже есть. Делайте то, что просто радует вас без видимой причины. Поддайтесь искушению, нырните в странную арку между домами, купите отрез шелка необычного цвета, который вы никогда не носили. Сделайте из него скатерть, поставьте на нее свою герань, украсьте чем-то – позвольте себе вести себя вызывающе. Ломайте стереотипы. Множество великих художников работали в пижамах. И Эрнест Хемингуэй, и Оскар Хаммерстайн писали стоя, потому что им это нравилось.

Иногда мы продвигаемся в творчестве и личной жизни гораздо дальше, если разрешаем себе немного позаниматься тем, что получается легко и естественно. Если вам нравится рисовать лошадей, хватит рисовать кресла. Если любите балет, пусть современный джаз станет чьим-то еще зимним видом спорта. Если вас тянет к Бродвею, попрощайтесь с Шопеном.

Покраска стен на кухне – творчество. Привязывание колокольчиков на школьные ботинки вашего ребенка – творчество. Перестановка в кабинете – творчество. Выбрасывание хлама из кладовки – творчество. Ничто из этого не взорвет цивилизацию, но зато порадует, улучшит наш мир и за счет небольшого увеличения всеобщего счастья чуть-чуть поможет той самой цивилизации. Самовыражение, а не самоограничение и самоанализ, делает нас здоровее и счастливее. Колокольчики на шнурках, сонеты в классе. Между ними не такое уж большое расстояние. Написание романа и субботняя уборка в кладовке – занятия творческие, одно более масштабное, другое менее, но оба основаны на самовыражении.

Часто более дружелюбная и легкая форма творчества позволяет преодолевать скользкие склоны с юмором и оптимизмом.

Художники разного уровня мастерства приравнивают трудность к добродетели, а легкость считают чем-то неприличным. Мы не привыкли радоваться легкости и полагаться на свой дар. Вместо этого твердо намерены работать над теми областями, где сталкиваемся с трудностями. Мы называем это самосовершенствованием – и это здорово, иногда действительно удается что-то улучшить, но если мы отказываемся от эксплуатации своих талантов там, где это сделать легко, лишаем себя возможности самовыражения. У любого из нас есть ограниченное количество поводов для искренней радости, и художнику довольно опасно игнорировать естественные привязанности и склонности.

Сегодня не любой другой день, ты знаешь.

Речь не о том, чтобы отвернуться от высокого искусства. Наоборот, стоит весело помахать ему, как машут знакомому из окна автомобиля, заметив его на обочине.

ЗАДАНИЕ. Позвольте себе быть

Серьезность – враг спонтанности. Что нам «следует» любить и что мы любим – часто очень разные вещи. Позвольте себе вспомнить позабытые анархистские удовольствия. (Многие французские романтические связи длятся дольше брака. Почему? Потому что относятся к «запретным удовольствиям».) Возьмите ручку и закончите следующую фразу десятью разными вариантами:

Втайне я хотел бы…

Вы только что забросили сеть мечты и выудили из подсознания некоторые тайные и запретные желания. Снова возьмите ручку и в течение 15 минут записывайте все, что взбредет на ум в связи с одним из них. Что бы вы чувствовали, делая это? Где бы этим занимались? Кому бы еще это понравилось? Что бы вас удивило? Сделайте это мысленное кино максимально ярким. Добавьте массовку и декорации. Источником начинаний часто становится воображение. Как сказала об этом Стелла Мартин: «Попроси, поверь, получи». Подарите себе проработанную концепцию одного из тайных желаний.