Пиар во время чумы - Алексей Макеев

Если только он все-таки не выбрал бомбу с таймером. Мысль об этом вызывала неприятное ощущение в сердце. Если такое случится, значит, ему, Гурову, пора на пенсию. Но зачем? Джиттер не террорист. Ничего, кроме дела, которое ведет Гуров, его не интересует. Посторонние жертвы ему ни к чему. Более того, они осложнят его положение до предела. Он попадет в ту категорию преступников, которыми интересуются спецслужбы – со всеми вытекающими последствиями.

Ни под аркой моста, ни наверху ничего подозрительного Гуров не заметил. Рядом прогуливались матери с детьми, легко одетые парочки, пожилые супруги, бережно поддерживающие друг друга. Одинокого низкорослого мужчины поблизости не наблюдалось. Гуров обернулся к Стасу.

– Ты его знаешь лучше меня, – сказал он без тени улыбки. – Узнаешь, если увидишь?

– Лева! – с упреком откликнулся Крячко. – Я узнаю только его дезодорант. Я же его в основном на ощупь и на запах…

– И все-таки, никого похожего?

Крячко пожал плечами.

– Давай притормозим, – сказал он. – Совсем не обязательно лезть точно под мост. Присмотримся сначала.

Крячко в отличие от Гурова, кажется, по-прежнему не исключал вероятности часового механизма. Он пристально посмотрел на часы и с беспокойством добавил:

– Без двух два. Теперь надо следить в оба.

Они молча принялись обшаривать взглядом мирную панораму вокруг. Чем быстрее часы отщелкивали оставшиеся до двух часов секунды, тем более эта мирная панорама делалась тревожной и угрожающей. Казалось, что за каждым деревом, за каждым кустом притаилась невидимая опасность.

Но перевалило за два часа, а ничего не произошло. Все так же бегала по дорожкам детвора, светило солнце, и щебетали в листве птицы. У Гурова немного отлегло от сердца.

– Ну что, первый раунд, похоже, вничью? – Крячко вопросительно посмотрел на него. – Пожалуй, стоит пошарить вокруг моста. Помню из пионерского детства – были такие военизированные игры, когда надо было искать под камнями всякие таинственные записки, в которых сообщалось о передвижении противника. Может, этот парень тоже носил красный галстук и играл в пограничников?

– Сомневаюсь, – сказал Гуров. – По-моему, он предпочитает другие игры. Но, раз уж мы сказали «А», логично будет перейти к следующей букве. Я схожу проверю, что там такое, а ты будь начеку. Если упустишь его во второй раз…

Он решительно направился в сторону арки, перекрывающей дорожку. И в этот момент за его спиной в отдалении прогремел выстрел.

Они с Крячко обернулись разом. В той стороне, где они оставили машину, явно что-то происходило. По свойственной русскому человеку привычке все гуляющие потянулись туда, где стреляли. Гуров увидел, как откуда-то из-под моста выскочил молодой милиционер с рацией в руках и с хорошей скоростью пробежал мимо.

Гуров и Крячко тоже сорвались с места и помчались обратно к машине. В скорости они уступали своему незнакомому коллеге, но, когда добежали до угла, оказалось, что потасовка в самом разгаре. Рядом с машиной, у которой было вдребезги расколото ветровое стекло, творилось что-то невообразимое – четверо молодчиков в выбившихся из-за поясов рубахах мордовали пятого, в котором Гуров скорее угадал, чем различил лейтенанта Калашникова. Еще двое вступили в драку с местным милиционером, который, сменив рацию на резиновую палку, яростно отбивался. В пылу борьбы он, похоже, совершенно позабыл о табельном ПМ, который болтался у него на поясе.

Зато вспомнил Гуров. Ситуация выглядела очень неприятной и без серьезных мер было не обойтись. Он выхватил пистолет и без разговоров выпалил в воздух.

Как ни странно, это действие не произвело на разъяренных молодчиков никакого впечатления. Они лишь на секунду обернулись. Гуров увидел налитые кровью глаза, бессмысленные физиономии и мелькающие в воздухе кулаки.

«Мочи его, Бандера!» – заорал кто-то из парней шальным голосом, и Гуров вдруг понял, что у одного из этих отморозков в руках тоже пистолет.

– Брось оружие! – крикнул он, прицеливаясь в парня с пистолетом.

Тот злобно ощерился и выстрелил. Пуля пробуравила воздух над головой Гурова. Он понял, что в следующий раз ему уже так не повезет, и выстрелил в ответ. Парень пошатнулся, выронил пистолет на асфальт и, схватившись за правое плечо, закружился на месте. Остальные, словно проснувшись, кинулись врассыпную и, грохоча каблуками, помчались кто куда.

– Стоять! – закричал Гуров и еще раз выстрелил – в воздух.

Беглецам это только добавило прыти. Гуров понял, что преследовать их бесполезно, и сосредоточил свое внимание на оставшихся. С этими было проще. Собственно, перевес теперь был на стороне правопорядка. Полковник Крячко уже подмял под себя одного из этих отморозков и теперь возил лицом по асфальту, чтобы привести в чувство. Чувство, похоже, постепенно возвращалось к драчуну, потому что он вскоре закричал почти человеческим голосом: «Кончай! Больно же!». Второго незнакомый милиционер наконец достал своей палкой, и тот вдруг охнул и повалился на землю как подкошенный.

Гуров метнулся к лежащему возле машины Калашникову. Тот силился встать, но тело не слушалось его. Он приподнимался на локтях и тут же снова откидывался назад. По его разбитому лицу текла кровь, пиджак был разорван в нескольких местах и перепачкан пылью. Гуров наклонился к нему и придержал за плечи.

– Ты как, лейтенант? – с тревогой спросил он.

Калашников сморщился и плачущим голосом прохрипел:

– Сплоховал я, товарищ полковник, не справился…

– Не бери в голову! – строго сказал Гуров. – Главное – жив. А эти… Они ответят! Ты встать-то можешь?

– Попробую, – виновато пробормотал Калашников.

С помощью Гурова он кое-как поднялся, но тут же попросил разрешения сесть в машину.

– Голова кружится, – сказал он. – Все плывет.

Подошел Крячко, поигрывая пистолетом. Заглянул в машину, где сидел бледный Калашников.

– Что, лейтенант, досталось? – спросил он. – Ничего, за одного битого двух небитых дают. Сейчас мы тебя в больницу… Пушка-то твоя?

– Моя, – смущенно признался Калашников. – Налетели как стервятники. Я только и успел, что в воздух выстрелить. А они меня по затылку бутылкой…

В стороне завыла милицейская сирена. По улице одна за другой мчались две патрульные машины.

– Вези его в больницу, – распорядился Гуров.

– Я мигом, – заверил Крячко и, наскоро стряхнув с сиденья обломки ветрового стекла, прыгнул за руль гуровского «Пежо». – С ветерком поедем!

– А что с этим, товарищ полковник? – спросил, подходя ближе, милиционер с дубинкой. – Его тоже бы в больницу надо.

Подстреленный Гуровым хулиган, бледный и растерянный, сидел у бордюра, глядя вокруг пустыми глазами. Грязная ладонь, которой он зажимал рану, была перемазана кровью.

– Вызывай «скорую» сержант, – сказал Гуров. – А я пока с твоими задержанными побеседую.

Эти двое тоже сидели на асфальте, только по другую сторону улицы, и понуро пялились себе под ноги. На обоих были надеты наручники. Гуров направился к ним. И тут же с визгом и свистом подлетели патрульные машины. Из них высыпали озабоченные люди с автоматами. Бронежилеты были надеты прямо на летние форменные рубашки. Безо всяких церемоний они взяли на прицел все, что попало в поле зрения. Гуров тоже не стал исключением.

– Спокойно, капитан! – предупредил Гуров, высмотрев среди них главного. – Рвение свое чуть раньше надо было показывать. Троих вот упустили!

– Это наш полковник, из главка! – трагическим шепотом сообщил капитану милиционер с дубинкой. – А трое действительно смылись – один к Новоцарицынскому побежал, другой – на Дольскую, а третий прямо через посадки ломанулся. Особых примет не имеют, только у одного на майке ЦСКА написано…

– Понятно, – хмуро сказал капитан. – Прикажете преследовать, товарищ полковник? А с этими что? В часть?

– Преследуйте, – сказал Гуров. – Если сумеете догнать, будет очень неплохо. Только не хватайте всех, на ком увидите буквы ЦСКА. Тот, кто нас интересует, пьян, расхристан и спасается бегством. На это и ориентируйтесь. А с задержанными я пока побеседую.

– Ясно, – сказал капитан и коротко бросил своим: – По машинам!

Они умчались под завывание сирен. Гуров наконец подошел к парням, сидящим на асфальте, и спросил сурово:

– Ну что, доигрались, голубчики? Пьяный дебош в общественном месте, нападение на представителей власти, применение огнестрельного оружия, изуродованный автомобиль… Я ничего не забыл?

Парни сидели, не поднимая глаз, тупо рассматривая ссадины на своих закованных руках. Теперь Гуров видел, что они совсем еще молоды – вряд ли кому-то из них было больше двадцати лет.

– Кто такие? – грубо спросил сержант, многозначительно поигрывая дубинкой. – Долго в молчанку играть собираетесь?

– Не понтись, мент! – вдруг хрипло сказал один из задержанных, рыжий, с татуировкой на шее. – Я вообще без адвоката базарить не буду. Еще ответите за беспредел! Сами напали, а теперь на нас все свалить хотите? Вы еще не знаете, с кем связались!