Пиар во время чумы - Алексей Макеев

– Товарищ полковник! – завопил он. – Вы здесь?! И вы тоже, товарищ полковник… Просто не могу поверить. Такая радость!

– Ну так, артист разговорного жанра! – мрачно оборвал его Крячко. – Теперь закрывай рот и внимательно слушай. За все, что ты натворил, тебе полагалось бы оторвать руки, ноги и прочие оконечности… Без суда и следствия, разумеется. Вообще-то у меня большое желание сделать это прямо сейчас, и только присутствие старшего товарища удерживает меня от решительных действий.

– Это у вас состояние аффекта, господин полковник, – авторитетно сказал Ролан. – Можете рассчитывать на снисхождение суда в случае чего…

Крячко обернулся к Гурову и печально сказал:

– Ну позволь, я хоть один раз ему врежу?

– Он и так на головушку слаб, – возразил Гуров. – Один удар, и он потеряет память. А нам это зачем? Нам надо, чтобы он все вспомнил, до последней детали. Слышишь, Ролан?

– Что я должен вспомнить, господин полковник? – с готовностью откликнулся Ролан. – Вы же знаете, я сам вам позвонил, всегда готов помогать органам. Меня даже ночью разбуди…

– Ночью допросы проводить не положено, – сказал Гуров. – Ты давай прямо сейчас исповедуйся. А то грехов у тебя чересчур много накопилось. У меня, видишь ли, состояние аффекта напрочь отсутствует, поэтому я тебе вполне взвешенно обещаю, что за свои художества ты можешь схлопотать такой срок, что твоя любезная Галина Ивановна, при всей своей женской снисходительности, может тебя и не дождаться.

– Ужасно! – понурил голову Ролан. – Вы не представляете, господин полковник, какая это святая женщина! Надеюсь, вы ей ни о чем таком не намекнули? Открыть ей глаза на суровую правду жизни – это все равно, что ударить ребенка. Я на это так и не решился. Вы понимаете, о чем я?

Ролан потер руки и грустно посмотрел в синюю даль.

– Знаете, как я переживал, господин полковник? – неожиданно сказал он. – Я ночами не спал, честное слово! Я даже пошел на смертельный риск и вот позвонил вам, хотя разум подсказывал, что этого нельзя делать. Ну поставьте меня на свое место. С одной стороны – вся мощь и беспощадность закона, с другой – безжалостный мокрушник, которому замочить человека проще, чем пива выпить. Смотрели кино «Прирожденные убийцы»? А зря! Сильное кино. Ваш Джиттер из той же оперы, извиняюсь.

– Значит, ты видел Джиттера?

– Ну-у, не знаю, не знаю, – с некоторым раздражением проговорил Ролан. – Он вообще-то мне не представлялся. Только когда я начал наводить справки по вашему поручению, он появился как из-под земли. Будто все время за спиной стоял. Ну и разговор у него короткий, я вам скажу – пику в горло сунул, так что я ни дыхнуть, извините, ни… Какие тут могут быть возражения? Делаешь все, что скажут. Вот и пришлось вас подставить – не из побуждений, а только под жесточайшим нажимом. Между прочим, вы бы меня сейчас в морге навещали, да этот Джиттер на самую малость расслабился. Я сразу и отвалил. Ни домой не стал заходить, ни к корешам-подругам – сразу на вокзал ломанулся и – в первую попавшуюся электричку. Тем и спасся. А здесь у меня Валерьяныч живет, старый мой знакомец, еще по мордовским лагерям. Он при советской власти за растрату сидел, а потом вот сюда подался. Человек положительный, степенный, прошлое свое вспоминать не любит – пчел держит, хозяйство. Говорит, что раньше дураком был, а теперь обрел мудрость. А главное – про него никто не знает.

– Ладно, не оправдывайся, – перебил его Гуров. – Будешь теперь искупать свою вину. Найдешь нам Джиттера – может быть, мы закроем глаза на твое участие в покушении на представителей власти.

– Мое участие! – закатил глаза Ролан. – Покушение! Да это же расстрельная статья, начальники. Да вы не меня пожалейте, а ту кроткую женщину…

– Это ты ее пожалей, – посоветовал Гуров. – Потому что рано или поздно Джиттер до нее доберется, и тогда…

Ролан сразу как-то съежился, посерел и сказал вполне серьезно:

– Может…

– Ну так, наверное, хватит дурака валять, – доброжелательно заметил Гуров. – Мы тебя слушаем.

Ролан продолжал сидеть на траве, безучастно рассматривая горизонт. Сейчас в его лице не было того сытого самодовольства и той напускной значительности, которые стали неотъемлемой частью его имиджа. Перед Гуровым был просто стареющий и не слишком удачливый человек, получивший очередной пинок судьбы.

– Вот, значит, как, начальники… – пробормотал он как бы про себя. – Тут уж игра крутая пошла. А я кругом без козырей. Если на перо не посадят, то на нары уж как пить дать. Эх, тоска!

– Ты с жалобными песнями выступать не пробовал? – ядовито поинтересовался у него Крячко. – В кабаках бы тебе цены не было. Меня чуть слеза не прошибла от твоих слов. А если их на музыку положить?

– Не надо музыку, – буркнул Ролан. – Я прозой скажу. Короче, сначала я удочку среди своих закинул – мол, есть такой Джиттер, из новых, деньги мне должен, да не отдает. Ну и что? Да ничего. Никто такую кликуху не знает и не слышал. На смех только подняли. Ну а мне к вам с пустыми руками как-то не в кайф появляться. Я еще кое у кого поспрашивал. Ну, тут мне повезло, хотя это как посмотреть. Один кент мне посоветовал про этот мой долг забыть. Типа, не трожь дерьмо – оно вонять не будет. Пусть, говорит, у него деньги, зато сам здоровее будешь. Я для виду в амбицию – мол, это не по понятиям. Должен – плати, ну и так далее. Погнал, короче, пургу.

– Ну и свели тебя с Джиттером? – нетерпеливо спросил Крячко.

– Какой свели! – с досадой сказал Ролан. – Он меня первый нашел. Я на следующий день после того базара пивка зашел попить на Тушинской. Не успел пару глотков сделать, как мне ствол под ребро – и на выход с вещами! Привез он меня на Ижорскую улицу – туда, куда я вас потом подписал. Привез, а там ни души, а у него с собой целый арсенал. Выбирай, говорит, бритвой по горлу или пуля в лоб. Ничего себе выбор! Так что вы не удивляйтесь, что я вас так быстро сдал. В таких случаях все быстро делать надо.

– Да уж, подсуетился ты здорово, – зло заметил Крячко. – До сих пор по спине мурашки.

– Так все же живы и здоровы, – виновато сказал Ролан. – Я, можно сказать, чувствовал, что все нормально будет. Уже когда от этого отморозка оторвался, почувствовал.

– А когда нам лапшу на уши вешал – про «Сувенир» и прочие дела – тогда что чувствовал?

– Так ведь тогда еще все неясно было, – сказал Ролан. – Зато потом позвонил же! Связь только вот подвела. Как говорится, техника у нас еще далека от совершенства.

– Техника ему помешала! – опять распалился Крячко. – Нет, все-таки надо было тебе врезать!

– Ладно, эмоции в сторону, – сказал Гуров. – План действий будет таков. Сейчас возвращаемся в Москву. По дороге ты нам расскажешь, кто с тобой о Джиттере разговаривал. Надо понимать, что этот человек ему про тебя передал и на тебя вывел. А теперь пусть наоборот сделает.

– В Москву так в Москву, – покорно произнес Ролан и с некоторым трудом поднялся. – Только уж вы меня на растерзание не давайте. Сделайте что-нибудь типа программы защиты свидетелей. Я в кино видел – в Штатах это дело вовсю работает. Скажем, стукнул человек куда надо, так ему правительство и паспорт новый, и место жительства, и даже рожу новую, если пожелает.

– Рожу я тебе поменять могу, – мрачно заявил Крячко. – И место жительства, между прочим. А паспорт новый получишь, когда на свободу выйдешь. С чистой совестью.

– Да я не претендую, – виновато сказал Ролан. – Я просто для примера. Чтобы, так сказать, видеть перспективы. На вашей тачке поедем, господин полковник?

Гуров уже шагал к «Мерседесу». Крячко подтолкнул Ролана в спину.

– Не на твоей же, – сказал он.

До машины Ролан шел, весь как-то сжавшись и еле волоча ноги.

– Ну ты и бодрячок! – неодобрительно заметил Гуров. – Ну как с тобой секретную операцию проводить?

– А может, без меня, а? – с надеждой спросил Ролан. – А я вам наколку точную дам. Про Джиттера Скоба откуда-то знает. Его каждый вечер в баре «Фарт» найти можно. Да вы его, наверное, знаете. Правда, он молодой еще, но уже серьезный срок отмотал. Он семь лет назад банковскую машину брал. Один тогда живой остался. Само собой, и отдувался один.

– Что-то припоминаю, – буркнул Крячко. – Слышал про такого. Машину они даже остановить не смогли, ранили милиционера и двух прохожих, а сами погибли в перестрелке. А один, значит, остался. Недавно вышел?

– Месяцев шесть, – сказал Ролан. – Похоже, пристроился куда-то – приоделся, пиво баварское пьет.

Гуров завел мотор, развернулся и осторожно поехал к дороге. Еще в Москве они договорились, что на обратном пути рулить будет Гуров. Вскоре они уже пылили на север.

Глава 13

Вот уже два дня Ролан, похудевший и небывало молчаливый, пытался войти в контакт с уголовником по кличке Скоба. Настроение у Ролана правильнее всего было бы назвать похоронным. Если бы не постоянный присмотр опытных оперативников из МУРа, которых подключил к этому делу Гуров, Ролан наверняка бы давно смазал пятки. Но Крячко окончательно запугал его, сказав, что в случае, если Ролан надумает бежать, оперативникам дан приказ стрелять на поражение. Нельзя сказать, что Ролан поверил в это на все сто процентов, но проверять так и не решился. Он покорно скитался по злачным местам, особое внимание уделяя бару под названием «Фарт», где скорее всего мог оказаться Скоба, и утешался тем, что старательно накачивался спиртным на деньги, которые ему выделял Гуров. Денег было не слишком много, но Ролан к вечеру умудрялся набираться так, что едва волочил ноги – должно быть, его нервная система вконец расшаталась. Ночевал он в отдельной камере изолятора, которую для него выделили по настоянию Гурова. Это был некий доморощенный вариант пресловутой программы защиты свидетелей.