Трезубец Нептуна - Александр Прозоров

Атлантида вспомнил, как лихо они с Вайтом порезвились, и понял, что это перечисление займет изрядное количество времени. Он опустил вниз левую руку, активировал экран браслета и стал пролистывать полученную у адвоката энциклопедию, иногда внимательно вчитываясь в текст и вглядываясь в возникающие голографические снимки, иногда просто пробегая статьи глазами. Вайт деловито пыхтел рядом. Он тоже активировал картинку своего компьютера, но, в отличие от археолога, быстро заносил в память зачитываемые обвинителем данные, по ходу дела суммируя цифры, помечая некоторые из них вопросительными знаками или звездочками.

Чтение обвинительного протокола заняло несколько часов. К тому времени, когда первый из людей в черном сел, а второй поднялся, Рассольников успел просмотреть почти половину первой из трех энциклопедий.

– Уважаемый суд, уважаемые сограждане! – привлек внимание археолога свежий голос. – Обвинение намерено доказать, первое: что причинившем все разрушения катером управляли подсудимые. Второе: что действия их подпадают под статью двести четырнадцатую о причинении материального ущерба по террористическим мотивам. Третье: что у подсудимых нет смягчающих вину обстоятельств.

– Защите и подсудимым понятно обвинение? – поворотился к клетке председательствующий.

– Да, Ваша Честь, – кивнул Траб Майл.

– Нет, Ваша Честь! – вскочил со своего места Теплер Вайт. – У меня есть вопросы!

– Прошу вас, – милостиво кивнул судья.

– Мне непонятно, – миллионер зыркнул в экран над своим перстнем. – Мне непонятно, в какой последовательности стояли перечисленные скутера? Из представленного документа было видно, что значительную часть повреждений нанес не пулеметный огонь, а неуправляемая грузовая платформа. Таким образом, за эту часть ущерба должен отвечать водитель, самовольно покинувший рабочее место. Далее: согласно обязательным требованиям к оборудованию космопортов, на них должна присутствовать аварийная пожарная команда. В документе отсутствуют данные о действиях пожарной бригады. Между тем, они могли значительно снизить ущерб, а значит, часть ответственности должна лежать на них. И последнее: как вы могли заметить, зенитная установка не добилась ни одного попадания в катер! Это значит, системы наведения не были настроены соответствующим образом. Если бы они смогли сбить катер…

– То есть нас, – тихо напомнил Атлантида.

– Спасибо, сэр, – кивнул толстяк и поправился: – Если бы нас удалось сбить первым выстрелом, дальнейших повреждений территории космодрома, его здания и ангаров не возникло бы. Таким образом, ответственность за все разрушения, произошедшие после первого залпа полностью ложатся на оружейного программиста!

В зале послышался хохот, раздались аплодисменты.

– Что скажет обвинение? – поинтересовался судья.

Черные ожесточенно переговаривались, временами тыкая друг другу пальцами в лицо.

Судья тяжело вздохнул, ударил в гонг и объявил:

– Пятнадцатиминутный перерыв по просьбе обвинения!

– Это вы хорошо придумали, – одобрил подошедший ближе Траб Майл. – Главное, сбить их с настроя. Они только что уверены в победе были, и вдруг: бац! Половина ущерба побоку! А уж журналисты что понапишут… У меня заранее уши вянут. Не подготовилось, в общем, обвинение. Прохлопало.

– Спасибо, спасибо, – кивнул Вайт. – Кстати, пока перерыв: вы не могли бы принести нам немного питьевой воды?

– Да, сейчас.

– Мне не нравится наш адвокат, сэр, – повернулся к археологу толстяк, как только Майл отошел на безопасное расстояние. – Он ухитрился прохлопать самые очевидные вещи! Мы можем сбить сумму ущерба как минимум в три раза!

– Какая разница, сэр? – пожал плечами Атлантида. – Глубоко сомневаюсь, что нам удастся отработать даже треть на здешних плантациях. А если мне придется полностью сидеть за свои художества, то потом я уже ни единого су им не отдам.

– Вы не правы, сэр, – укоризненно покачал головой Вайт. – Денежки счет любят. К тому же, здесь проглядел одно, в другом месте проглядит другое… А если он прозевает для нас возможность оправдания?

– Ваша вода, господа, – принес Траб Майл два картонных стаканчика. – Публика довольна. Значит, ваши шансы повышаются.

– Послушайте, Траб, – осторожно поинтересовался Рассольников. – А если все-таки попытаться добиться для нас оправдания? Ведь, если честно, мы совершенно не собирались устраивать здесь стрельбу.

– Не вздумайте, – понизил голос адвокат. – Вы видите председательствующего? У него двадцать процентов акций космопорта. Тех, что рядом сидят видите? У обоих там стояли скутера. А у третьего, помимо скутера, еще и орбитальный челнок имелся, который приносил неплохие барыши. Никак не пострадала только судья Морг. Это та женщина, что сидит дальше всех. Правда, ее внучатому племяннику во время кутерьмы сломало ногу. Только вчера закончилось заживление и его выпустили из больницы. Ну и как вы думаете, они вас отпустят? Ни-ко-гда! Вы лучше помните, что самые тяжелые наказания дают за немотивированные преступления, а самые мягкие – за военные. Орден Защиты Животных объявил властям войну, вот за эту версию и держитесь. Вы зверюшек от поедания защищаете, природу там всякую и прочее. Это дело люди всегда любят, дают за подобные выходки по минимуму. Отсидите года три, страсти поулягутся… Вот тогда вопрос о компенсации ущерба и поднимем… Вместе с ходатайством о досрочном освобождении.

– Да мы даже не знаем, что такое этот «орден»!

– А что такое «смертная казнь», вы знаете? Хотите? Нет? Ну, тогда слушайтесь меня и боритесь за равноправие животных.

По залу прокатился удар гонга, и Майл отправился на свое место.

– В четвертых, обвинение намерено доказать, – поднявшись, добавил еще один пункт черный человек, – что без противоправных действий подсудимых никакого ущерба, ни полного, ни частичного, возникнуть не могло.

– Чижика они докажут, сэр, – злорадно потер руки Вайт. – Я им ни одного лишнего обола не оставлю!

Обвинители начали по очереди приводить многочисленные свидетельские показания того, что именно Вайт с Рассольниковым выходили из злополучного катера, врезавшегося в ангар, что они не могли спрятаться в ангаре заранее, не могли пересидеть пожар рядом со смертоносной машиной, что никаких следов их пребывания на планете до скандального происшествия не имеется.

Атлантида заскучал и снова наклонился к браслету.

Никаких признаков пребывания на планете разумных существ до прилета землян не имелось. Соответственно, раздел археологии в местных энциклопедиях отсутствовал. Зато география оказалась необычайно интересной. На Ершбике начисто отсутствовали океаны и, соответственно, моря. Как-никак, море – это «часть океана, прилегающая к суше». Зато имелось несколько крупных озер и огромная паутина полноводных и не очень, медлительных величавых рек. На своем пути к озерам реки сливались, разливались, раздваивались и растраивались, кое-где организовывали перекрестки. Ершбик чем-то напоминал Марс, с его знаменитыми каналами. Вот только на Марсе вода считалась редкостью, ее любили и берегли – а здесь по ней гоняли пароходы и сплавляли лес. В организации водных потоков угадывалась некая разумная мысль, идея, тщательно разработанный и прилежно претворенный в жизнь план… Однако, как уже упоминалось, никаких признаков доколониальной цивилизации людям обнаружить не удалось.

Обвинители закончили двухчасовое изложение своих доказательств, и председательствующий повернулся к подсудимым:

– Готова ли защита опровергнуть аргументы обвинения?

– Ваша честь, подсудимые признают свое пребывание на катере в момент совершения преступления, – привстал со своего места Траб Майл.

Зал откликнулся вздохом разочарования.

– Суд удаляется на совещание, – ударив в гонг, сообщил председательствующий.

Совещание длилось всего несколько минут, после чего служители Фемиды объявили вердикт: подсудимые пребывали на катере в момент совершения преступления. Обвинению снова предоставили слово, и люди в черном принялись занудливо доказывать общеизвестную истину о том, что уничтожение чужого имущества – плохой поступок.

Рассольников тем временем добрался до описания местной флоры и фауны. Живность на планете водилась странная и многообразная, но в большинстве своем – несъедобная. А поскольку земные коровы, лошади, куры-кролики и свиньи оказались не по нутру местным хищникам, то и конфликтов между фермерами и лесным зверьем практически не возникало. Зато растительная пища пришлась по желудку всем. Местные стада ходили тучными, кролики жирели на глазах, куры вырастали до размеров индюков. Никаких земных растений земледельцы разводить не стали, окультурив несколько местных сортов, и даже вместо благородной текилы туземцы изготавливали некую подозрительную «абсентку». В общем, полный позор!