Нельзя влюбляться (СИ) - Хан Рита

— Ну так что? Еще неделя в запасе?

— Валяй, — отмахнулся он и снова нырнул в бурную переписку.

Небось, опять троллит преподов в общем чате или пудрит мозги влюбленным в него фанаткам-чирлидершам.

Как бы там ни было, уже к полудню понимаю, что мой план начал работать, как надо.

И все чаще ловлю себя на мысли, что мне самому доставляет удовольствие такое близкое общение с Рощиной. По-крайней мере, она чуть поддается моему влиянию, становится более мягкой.

Мы даже разговариваем с ней как два нормальных человека, а не собачимся по пустякам. Хотя, не спорю, мне нравится задирать ее и наблюдать, как она забавно злится, как краснеют ее щеки, блестят глаза.

— Вообще-то я не собирался задерживаться надолго в этой богадельне, — сообщаю Зое полушепотом, наклонившись близко-близко к ее маленькому ушку и попутно вдыхая аромат ее цветочного шампуня.

— И почему вдруг передумал? — переспрашивает таким же заговорщическим тоном.

Мне кажется, или она... со мной флиртует?

— Ну... — наклоняюсь ближе, одновременно накрывая ее ладонь своей, от чего она еще шире распахивает свои огромные глаза. — Есть одна весомая причина.

— И какая же?

Непроизвольно проводит языком по своим пересохшим губам, заставляя меня уставиться на них. Черт, я ведь до сих пор помню, как меня повело от того недопоцелуя. И сейчас ведет, но надо держать себя в руках.

— Очень сильная... — мы безотрывно смотрим друг на друга, а я при этом сокращаю расстояние между нами еще больше. — Тяга к знаниям. — Сообщаю ей так, словно это самая страшная тайна в мире.

Зоя выдыхает, выходя из оцепенения, и шутливо тычет меня в бок своим маленьким кулачком.

— Я уже подумала, что... — говорит смеясь, но почти сразу осекается, бросая на меня быстрый, испуганный взгляд.

— Подумала, что, малыш?

— Ничего. — Снова закрывается. Вижу по ее лицу, что она смущена — румянец заливает щеки, уши и шею.

А губы ее все также рядом. Черт. Такие манкие, аппетитные. Как тут сдерживаться?

Я и не сдерживаюсь. Хочу немного подразнить её, может быть, даже чмокнуть в нос — так, небольшая шалость — но грозный оклик Веры Павловны заставляет меня вздрогнуть и поморщиться.

— Ярцев! Это библиотека, а не обитель разврата! — повелительница книг, словно нагруженная грузом баржа, выплывает из-за огромных стеллажей, уставленных тяжелыми справочниками, и буравит нас строгим взглядом.

Вот ведь ханжа! Как будто она сама никогда не...

А, впрочем, о чем я говорю? Её, наверное, даже за руку никогда не держали, что уж говорить о пылких, страстных поцелуях.

— Простите! — запальчиво извиняется Рощина, по цвету кожи сливаясь с бордовыми занавесками, висящими на окнах, и сгребает свои тетрадки в рюкзак. — Мы уже уходим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, да, — помогаю ей собрать вещи и подаю руку, которую она после некоторых колебаний все-таки принимает. — Продолжим в другом месте, — не удержавшись, добавляю напоследок, когда мы с Зоей оказываемся возле выхода.

Вера Павловна готова взорваться от возмущения, но я не дожидаюсь этого прекрасного момента, увлекаю ботаничку за собой. На сегодня хватит воспитательных приемов и нотаций.

— Зачем ты так с ней? — ловлю на себе укоризненный взгляд Зои.

— Да, брось, малыш, я просто пошутил.

— Она могла подумать, что я...

— Что ты завела себе нормального парня, а не кота?

— Ты невозможен, — закатывает глаза Зоя, но улыбки сдержать не может.

— Я знаю. Поехали, отвезу тебя домой… — не договариваю, спотыкаюсь на последнем слове, когда в конце коридора замечаю своего… отца, выходящего из кабинета Людоедовны.

Так, а его-то сюда что привело?

Глава 13

Зоя

Стоит нам только оказаться в коридоре, как лицо Тимура меняется.

— Папа?

— Папа? — переспрашиваю его, не понимая, что он имеет в виду.

Перевожу взгляд в ту сторону, куда он смотрит.

Высокий, темноволосый мужчина примерно возраста моего отца, может чуть помоложе, выходит из кабинета... мамы.

— Это твой папа? Что он тут делает?

Почему-то, чувствую легкое волнение. Тимур ведь ничего не натворил, да? С чего его родителям приходить сюда, да еще и не в деканат, а прямиком к моей матери?

— Не знаю, неважно. Пойдем. — Тимур кивает в сторону лестницы.

А по выражению его лица читается совершенно другое. Вижу, что важно. Неспроста все это.

И для меня это тоже важно, но я не могу найти объяснения, почему. Списываю все на то, что хочу поскорее отделаться от Ярцева, вот и стараюсь держать руку на пульсе последних событий.

А это определенно то событие, которое может изменить ход текущей битвы. Кажется, я успела забыть о том, что мы с Ярцевым далеко не приятели.

Это так атмосфера библиотеки влияет, все-таки у книг своя аура и… Кому я вру?

— Поехали. Отвезу тебя домой. — Сухая констатация факта тоном, не терпящим возражений.

Разительная перемена в настроении Ярцева сравнима с тем, как в одно мгновение кто-то невидимый, ответственный за его эмоциональное состояние, щелкнул пультом на самом интересном моменте и переключил на совершенно другой канал. Сбросил до заводских настроек.

Да, наверное, у них с отцом натянутые отношения, раз Тимур не стал показываться на виду. Хотя, было заметно, что Ярцев-старший торопился, поглядывал на часы, но он же вроде как крупный бизнесмен, поэтому я больше удивлена тому, что он уделил время из плотного графика и появился на пороге нашего универа, а не тому, что он куда-то спешил.

— Слушай, если что-то важное, ты можешь пойти к отцу, я сама доеду...

— Нет, я провожу.

— Вовсе не обязательно провожать меня, — снова стою на своем, от чего раздражение на лице Тимура проступает сильнее.

— Обязательно. Закрыли тему, хорошо?

Вздыхаю и киваю. Закрыли так закрыли, спорить с Ярцевым сейчас нет никакого желания.

— Как насчет выходных? — будто желая сгладить свой резкий тон, спрашивает Тимур полминуты спустя, когда мы спускаемся до фойе учебного корпуса. — Все без изменений?

— Есть одна проблема.

Понимаю, что сейчас не самое лучшее время для того, чтобы напоминать о своей матери, но… нет разрешения от Людмилы Рудольфовны — нет вылазки на природу в выходные.

— Проблема? — переспрашивает, а у самого мысли далеко отсюда.

Застряли где-то на уровне третьего этажа, с которого мы только что спустились.

— Мама.

То, как я произношу это слово, с ноткой обиды и грусти, должно донести до Ярцева всю сложность нашего положения. Ему ведь придется вызволять меня из лап самой Людоедовны.

Упс. Кажется, это заразно, то как Яр и Рем окрестили мою маму, и я нахваталась от них бунтарского духа. Это ведь правда не сумасшествие?

— Маму я беру на себя, — тон серьезный, точно мы обсуждаем важное дело, ограбление, как минимум.

Мне одновременно и смешно, и непривычно от того, что мы с Тимуром планируем такие вещи. Совсем недавно мы едва ли могли перекинуться парой фраз, при этом не убив друг друга.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Хорошо.

Между нами вдруг повисает неловкое молчание. Ярцев то и дело поглядывает на лестницу, словно ожидая, что появится его отец, а я переминаюсь с ноги на ногу, смущаясь от заинтересованных взглядом студентов и даже охранников, проверяющих студенческие билеты у входа.

Отвожу взгляд в сторону окна и только тогда замечаю Стаса, активно жестикулирующего и разговаривающего по по телефону.

Наверное, разговор не из приятных, потому как раньше мне не доводилось видеть его таким всклокоченным, разозлённым.

Может быть, случилось что-то серьёзное?

Мне так хочется подойти к нему, предложить свою помощь, поддержку, но, пока я мнусь в нерешительности, Стас уже успевает уйти.

— Малыш, если ты ищешь белобрысого, то он уже учесал.

— Никого я не ищу, — заливаюсь краской, точно воришка, пойманный на месте преступления.