Княжна (СИ) - Кристина Дубравина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка снова вверх по лестнице побежала, да так быстро, словно ей сама смерть на пятки наступала. Сразу же услышала за треском тихого огня, что всё ближе становился, окрик Коса:
— Аня, за мной спрячься!!!
Она не хотела слушать, не думала останавливаться, но Холмогоров двумя большими шагами её нагнал, а после и впереди поторопился. Руку только Князевой протянул и громко сказал:
— Давай-давай-давай, быстрее, Анька!
И она из последних сил прибавила, уже думая туфли вниз скинуть и голыми ступнями по стеклу, бетону побежать. Страх за Ольгу, за ласковейшую женщину, у которой сегодня новая глава в жизни началась и рисковала кончиться слишком рано, сдавил лёгкие гарью.
Ладонь Коса дёрнула её вверх, к сто тридцать пятой квартире подтягивая.
Коридор светлый, в котором страшно быть не должно было, в тот миг казался разбомбленным, как при самом страшном теракте, который Анна могла только представить. Взорвавшаяся лампочка цоколем покачивалась под самым потолком, а Ольга возле раскрытой двери квартиры лежала, прислоненная к стене, в окружении каменной крошки. Такая маленькая, хрупкая, пугающая белым платьем и фатой во всем этом кошмаре она Князеву в мурашки бросила своей неподвижностью и глазами прикрытыми.
Вырвав ладонь из хватки Холмогорова, оценивающего всю обстановку, Анна обогнула небольшой очаг возгорания у окна и опустилась перед бывшей Суриковой на колени, не боясь кожу обрезать.
Схватила Ольгу за щёки одной рукой, а второй попыталась пульс прощупать.
— Оля! — проорала так, что, наверно, Тамара у подъезда услышать могла. Чуть покачала головой невесты из стороны в сторону, а сама пальцы в запястье женщины вжала, вслушиваясь, всей душой надеясь почувствовать толчок крови в вене. — Ты слышишь меня, Оля?!
Белова промолчала. Но Анне тонкая ниточка пульса ответила, что по фалангам большого пальца ударила. И дышать стало чуть легче — даже на задымленной лестничной клетке.
Князева сглотнула слюну, по консистенции напоминающую пену.
— Космос, — позвала раньше, чем подумала, что делать прикажет. Взять девушку в белом на руки? Вместе Сурикову по лестнице спустить? Или просто думала уведомить, что у невесты пульс есть? Князева обернулась на Холмогорова, когда он, только имя своё услышав, Ольгу подхватил. Так легко, словно она не весила ничего.
— Догоняй! Гарью не дыши! — прокричал Космос, уже кинувшись к лестнице. Анна послушалась и, обернувшись на миг с тяжелым сердцем, осмотрела клетку, словно думала найти на ней вещь какую-то, выпавшую из кармана Сашиного пиджака.
Заметила, как в стекле показался кончик ключа. Вероятно, от сто тридцать пятой. Девушка не думала, схватила связку и шикнула, сцепив челюсти, когда крошка острая пальцы укусила вплоть до мелких кровяных капелек, напоминавших росинки.
Анна язык прижала к пальцу раненному и сжала находку в свободной руке. Кровавый привкус во рту на пару с запахом горящего на подоконнике пластика едва ли наизнанку не выворачивал, но Князева дыхание задержала и по ступенькам полетела.
Всё казалось нереальным. Даже Рига бунтующая, описанные Андрисом кошмары уже не так пугали.
Комментарий к 1991. Глава 4.
Всем читателям, которые дают отклик на произведение, на проделанную мною работу, я безумно благодарна; ваша обратная связь невероятно мотивирует работать, несмотря на усталость, лень и апатию.
Вы лучшие
1991. Глава 5
Отец Космоса на Князеву покосился с явным сомнением, когда в квартиру к Холмогоровым завалилась вся бригада, не на шутку потрясенная произошедшим на Котельнической. Юрий Ростиславович явно не помнил двоюродную сестру Белого, но когда самого Сашу увидел, на плече у которого бледная Ольга лежала, не смог оставить девушку за порогом.
А спустя, наверно, полчаса от громких разговоров четырех друзей, подошел к Анне и спросил с почти искренним беспокойством:
— Аня, может, отдохнёте?
А она только головой смогла качнуть, но не без благодарности. В миг, когда Князева саму себя не узнала в порыве той внезапной решительности, она стояла тенью безмолвной у окна гостиной Холмогоровых и слушала постоянные речи Коса. Она не понимала — ни то он оказался самым стрессоустойчивым, ни то, напротив, взять в руки себя не мог и от того всё говорил, говорил, говорил…
— Сань, чужие не могли. Мы с пацанами квартиру втихаря искали, никому не слова, — клялся Кос, едва ли не прикладывая ко лбу крестик, болтающийся на груди. Анна увидела в тёмной стеклянной глади, что в тот миг чёрное зеркало напомнило, как отец Холмогорова покачал удрученно головой на её отказ, и захотела улыбнуться этой внезапной заботе.
Но не стала, чтобы ненароком внимание на себя не обратить.
Саша сидел на диване двухместном рядом с Космосом и задумчиво мял в руках какую-то мягкую игрушку; откуда только были такие вещи в квартире у серьезных людей типа Холмогорова?.. Волосы, утром уложенные обилием геля, теперь растрепались и на лицо упали прядями, грязными от пыли.
Белов поднял глаза на расхаживающего туда-сюда Филатова и сказал, блеснув льдинами в зрачках:
— Ну, ты меня осчастливил просто, Кос.
Пчёлкин молчал. Анна буквально кожей чувствовала напряжение. Казалось, ещё одно слово, взгляд неосторожный — и гостиная взлетит на воздух, как рисковала сегодня подорваться квартира на Котельнической набережной. Князева обняла себя за плечи, мёрзнущих ни то от усталости, ни то от глубокой ночи, ни то от разборок всех, от которых голова к третьему часу ночи едва ли не кругом шла.
— Не я это, — прикрикнул вдруг Витя, чем, вероятно, заставил Тамару, спящую в соседней комнате, вздрогнуть во сне. — Совсем, что ли, за гниду держите?
Ане стало не по себе, когда она голос этот услышала. Такой эмоциональный… Пчёлкин впервые говорил так несдержанно, но его и понять можно. Не он, конечно, Князева не верила, что у Вити вообще мысли такие могли быть. Пчёла первым в подъезд даже бросился!..
Только вот всё против Вити было. Ведь ключи именно он вручил, отчего все стрелки разом именно на Пчёлкина указывали.
Анна вполоборота на гостиную посмотрела. Витя перед Сашей стоял, который на слова его почти никак не отреагировал, только за иголку плюшевого ежа дёрнул, а сам Пчёлкин, казалось, от тишины этой взорваться был готов.
Неприятно засвербело в горле. Привкус валерьянки, заботливо накапанной отцом Космоса, отдал в мозг и сердце горечью.
— Никто и не говорит, что это ты, Пчёла, — заметил Белов, перекинул в каком-то отстраненном жесте игрушку из руки в руку. Князева лица Вити не увидела, но уверена была, что
