Запретное желание - Джилл Шелвис

– Вы подвергаете свои швы опасности, – произнесла она. – Так что перестаньте хмуриться.

– Я не хмурюсь.

– Не спорь, – вмешалась Энни, ставя перед племянником тарелку с яичницей-болтуньей, сосисками и его любимыми гренками. Склонившись над тарелкой, она взглядом указала на Эмму. – Этой сердитой миной ты ничего не добьешься.

– А я и не пытаюсь. – Стоун с раздражением схватил со стола тарелку и направился к двери.

– Куда ты убегаешь? – спросила Энни.

– Думаю, нашему гостю хочется остаться со своей девушкой наедине.

Эмма схватила с тарелки гренок и намазала его джемом.

– О, я не его девушка.

– Совершенно верно, – кивнул Спенсер. – Я встречаюсь с более любезными женщинами.

Округлив глаза, Эмма стащила у Спенсера из-под носа чашку с кофе, в то время как Стоун пытался свыкнуться с охватившим его чувством облегчения.

– Видите? – обратился Спенсер к Стоуну, указывая на пьющую его кофе Эмму. – Ужасно нелюбезная.

Однако Эмма не обратила на слова друга никакого внимания.

– Итак, – обратилась она к Стоуну, невинно облизывая с пальцев джем. – Вы побывали в баре? Где на вас набросились три женщины? Я привезла с собой антибиотики. Необходимо сделать укол. Не хочу, чтобы вы подцепили какую-нибудь инфекцию.

Желудок Стоуна болезненно сжался, только вот он не знал, от чего именно: при виде того, как чувственно Эмма облизывает пальцы, или же виной всему был страх перед уколами.

– Со мной все в порядке.

Энни расхохоталась.

Спенсер же перестал жевать и заинтересованно посмотрел на Стоуна, очевидно недоумевая, как три женщины смогли отделать такого дюжего молодца.

– Послушайте, – произнесла Эмма. – В баре на вас напали женщины. – Она с насмешливым сочувствием посмотрела на Стоуна. – Они едва не выбили из вас дух. И вы получили несколько травм, хотя это мягко сказано.

– Все не так плохо.

– Да будет вам, Стоун. Вы должны чувствовать себя уязвленным.

Энни захихикала, но попыталась взять себя в руки под сердитым взглядом племянника.

– В любом случае, – продолжала Эмма, – я за вас волновалась, поэтому нашла адвоката, с которым вы могли бы поговорить. – Ее губы изогнулись в нежной улыбке, и лишь пронзительный взгляд голубых глаз свидетельствовал об остром уме.

Стоун привык к шуткам братьев. Именно это делают все братья – подшучивают друг над другом. Но чтобы так поступала женщина? Для Стоуна это было ново. И весьма бодрило.

– Думаю, со мной все будет в порядке.

Эмма вскинула бровь, словно хотела заставить его сказать правду.

– Энни вам расскажет, – со вздохом произнес Стоун.

– О том, что вы являетесь добровольным членом поисково-спасательного отряда и что вас вызвали вытащить парня, который сорвался со скалы и повис на страховочном тросе? О том, как он запаниковал, когда вы почти подняли его на поверхность, и спихнул вас с почти пятидесятифутовой высоты? Да, она мне рассказала. Но вы могли бы сделать это и сами.

Стоун бросил взгляд на Энни, которая вдруг принялась озабоченно хлопотать возле плиты.

– И кстати, покраснение, что я вижу вокруг некоторых ран, свидетельствует о том, что вам необходима доза антибиотика.

– Вы сказали, что я выгляжу хорошо.

– Это было несколько дней назад. Теперь все иначе.

Эмма дождалась, пока Стоун начнет покрываться потом, а затем покачала головой.

– Вы свалились со скалы и боитесь уколов?

– Черт возьми, да.

Эмма поднялась из-за стола и направилась к Стоуну. Тот попятился и тут же уперся спиной в дверь.

Стоун поморщился, а Энни захохотала.

– Осторожнее, – произнесла Эмма, не замедляя шага. – Ребра. – Она сунула руку в сумку.

О господи! Стоун представил в руках Эммы шприц, и его кожа стала липкой от испарины, а желудок болезненно сжался. О нет, он этого не выдержит. Если только она не разденется перед ним в качестве анестезии.

– Мне не нужно…

Не сводя со Стоуна взгляда, Эмма вытащила из сумки… бутылочку с лекарством.

– Таблеток вы тоже боитесь? – невинно спросила она, в то время как Стоун начал подозревать, что на самом деле ничего безобидного в ее действиях нет и не было.

Энни снова захихикала.

– Клянусь Богом, – пробормотал Стоун, бросая на нее сердитый взгляд.

Эмма легонько стукнула его бутылочкой по груди. Очень интересно. Ему кажется, или она действительно стала слишком часто к нему прикасаться?

И что еще более важно – делала ли она это намеренно? Стоит узнать поточнее. Поэтому Стоун еле заметно подался вперед.

Зрачки Эммы расширились.

Отлично.

Ноздри задрожали.

Еще лучше.

Если бы они были дикими животными, все это означало бы любовные игрища. Стоун накрыл лежащую на его груди руку Эммы своей.

Она посмотрела на их сплетенные вокруг бутылочки с лекарством пальцы, а потом подняла глаза. Ее дыхание изменилось.

Оно стало чаще.

Почувствовав, что и его собственное дыхание стало прерывистее, Стоун решил закончить проверку. К тому же было и без того ясно, что Эмма так же остро ощущает его присутствие, как и он – ее.

А это означало лишь одно – она ведет себя как собака, которая лишь лает, но не кусает.

И Стоун рад был это узнать.

– Принимайте дважды в день в течение недели, – пробормотала Эмма, голос которой вдруг стал глухим и хриплым. – А на прием приезжайте через два дня.

– Для?.. – В воображении Стоуна возникли картины одна чувственнее другой.

– Я сниму швы.

Ладно. Она все же пытается укусить. И довольно сильно.

– Я могу это сделать сам.

– Приезжайте в клинику. Или я сама к вам приеду.

Стоуну понравилось, как это звучит. Она приедет к нему или он к ней. Только это означало вовсе не то, чего бы ему хотелось. Эта женщина жаждала крови. К тому же он уже видел, какой решительной и жесткой она может быть. Приехать к ней? Ему бы очень этого хотелось. Но вряд ли.

– Решено, – кивнул Стоун. – Через два дня.

Или никогда.

Глава 8

Своей внешностью Спенсер напоминал Эмме Кларка Кента. Такие же темные волосы, карие глаза и беззащитная улыбка – еще более обезоруживающая из-за возникающих на щеках сексуальных ямочек. Кроме того, Спенсер обладал поджарым телом бегуна, на котором никак не отражалось количество съедаемой им пищи, и сложившейся карьерой, за которую хирурги вдвое старше его готовы были убить.

И все же Спенсер имел один огромный недостаток, перечеркивающий все эти достоинства. А именно – непостоянство. Он ни на чем не мог сосредоточиться надолго.

Но как друг он был незаменим, и пока Эмма занималась клиникой, прекрасно проводил время на воздухе. Гулял, сплавлялся по реке на каяке…

В день своего приезда, не удовлетворившись запасом запеканок в холодильнике, он встал к плите. Эмма же сидела за крошечным кухонным столом и наблюдала за тем, как он бросал различные продукты на сковороду, от которой поднимался восхитительный аромат.