Игорь Грабарь. Жизнь и творчество - Елизавета Владимировна Ефремова

«…во что бы то ни стало необходимо застать еще зиму, а не раннюю весну. Необходимо это для одной начатой картины, к которой должен сделать целый ряд этюдов и наблюдений, иначе она отсрочится на год»[73].

В Дугине художнику открылась фантастическая картина – настоящая зимняя сказка: покрытые инеем сугробы и деревья, освещенные светом преломленных солнечных лучей, завораживали искрящимся блеском причудливого узора. Сосредоточенно работая в невероятно быстром темпе на пленэре, он пытался передать переменчивые и многообразные состояния воздушной среды и зимнего освещения, запечатлеть на полотне возникающие от этого постоянного атмосферного движения мимолетные световые и пространственные эффекты. Пейзажи этого времени «Морозное утро. Розовые лучи», «Иней. Догорающий день» (оба – 1906 года), «Заход солнца», «Зимнее утро» (оба – 1907 года) объединены единой мягкой тональной гаммой. Используя сложное цветовое построение, художник ритмично распределяет акценты белого цвета, образовывая освещенные плоскости из сливающихся друг с другом оттенков разного цвета. Светлый колорит создает ощущение спокойствия и гармонии.

«Работа над инеем вновь разбудила задремавший было в дни всякой “учености” живописный задор. Немного на свете таких потрясающих по красочной полифоничности моментов, как солнечный день инея, где цветовая гамма, ежеминутно меняясь, окрашивается в самые фантастические оттенки, для которых на палитре не хватает красок»[74].

С этого времени необычная тема инея стала одной из основных в творчестве художника. Интерес к ней возник вновь после трагического происшествия в Ялте. Грабарь вспоминал: «Весь декабрь я провел в Дугине, с азартом принявшись за живопись. Ее мне не запрещали, а от умственной работы, в частности от занятия историей искусства, категорически рекомендовали воздержаться. Я слушался и с наслаждением отдался живописи»[75]. Просматривая огромное количество небольших зимних этюдов разных лет, в которых он запечатлел разнообразные состояния природы, он остановился на живописном наброске 1906 года. Взяв его за основу, Грабарь создал один из лучших своих пейзажей «Сказка инея и восходящего солнца» (1908). Из-за того, что художник ходил с трудом, опираясь на трость, он написал пейзаж не на открытом воздухе, а в мастерской. В ясной уравновешенной композиции с размеренным ритмом изображенных на переднем плане деревьев художнику удалось убедительно передать величественное пробуждение природы. Светлый колорит, образованный небольшими голубыми, розовыми и золотистыми мазками цвета, воссоздает неповторимый узор искрящихся в лучах восходящего солнца мельчайших частиц инея, пронизывающих воздушное пространство. Пейзаж «Сказка инея и восходящего солнца» стал мощным завершающим аккордом разработанной Грабарем живописной системы дивизионизма. Несмотря на большой успех картины, склонный к беспощадной самокритике художник писал:

«Ее безмерно хвалили, но я был ею недоволен: этюд выражал неизмеримо тоньше и лучше охватившее меня на натуре впечатление в тот памятный инейный день. Такой феерической “сумасшедшей” расцветки, как тогда, я уже более никогда не видел. И эта картина вышла не такою, какой была задумана. Мне хотелось, суммировав все, что я взял от импрессионизма, дать его достижения в некоем претворенном виде, в плане большого декоративного построения, в аспекте синтеза, обобщающего его дробные элементы в упрощенное цветовое и световое видение. Этого не вышло: погнавшись за блестками инея, сверкавшими разноцветными бриллиантами на густом, еще предрассветном небе, я измельчил и раздробил поверхность картины, не дав ни впечатления, ни синтеза»[76].

На выставке «Союза русских художников» 1908–1909 годов вместе с натюрмортами «Неприбранный стол» и «Дельфиниумы» экспонировался также и пейзаж «Сказка инея и восходящего солнца», пользовавшийся большим успехом у публики. Тема инея в творчестве Грабаря стала программной на долгие годы. В разные периоды жизни художник создавал изумительные по красоте зимние пленэрные пейзажи, вошедшие в сюиту «День инея», и среди них «Иней. Последние лучи» (1918), «Косые лучи», «Роскошный иней», «Солнце поднимается» (все – 1941 года), «Иней. Палевое небо» (1945). В отличие от картин, написанных в дивизионистской манере, они возвращают нас ко времени увлечения художника живописью импрессионистов.

14 мая 1908 года Грабарь вместе с Михаилом Васильевичем Мещериным отправился в путешествие по Европе. Они побывали в Греции, Египте, Италии, Испании. Впервые художник увидел поразившие его воображение афинский Акрополь, пирамиды в Гизе, но главной целью его путешествия были архитектурные памятники Италии, среди которых, как мы уже упоминали, Грабаря более других восхищали виллы и дворцы великого Палладио. Большое впечатление на него произвели также произведения выдающегося испанского художника XVII века – крупнейшего представителя мадридской школы живописи Диего Веласкеса. Он писал: «Никакие репродукции не дают представления о непостижимой веласкесовской технике и его живописном гении. Все испанские впечатления – несравненное гостеприимство испанцев, их праздность и легкомыслие, музыкальность, бой быков – все померкло и испарилось перед лицом созданий этого короля живописцев. Осталось сверх того еще только воспоминание о замечательных цветовых гармониях картин Эль Греко и обилии первоклассных картин венецианской школы в мадридском музее Прадо, собранные в Венеции некогда самим Веласкесом для короля Филиппа IV»[77]. Переполненный впечатлениями Грабарь в конце июля 1909 года вернулся в Москву и приступил к работе по подготовке к изданию отдельных томов «Истории русского искусства», но непредвиденные обстоятельства вновь прервали работу ученого. В конце мая 1915 года в Москве произошел жестокий погром, направленный против проживающих в городе жителей немецкого происхождения. Начались пожары, в результате которых сгорело и здание издательства австрийского подданного И. Н. Кнебеля. В пожаре погибли рукописи, были уничтожены все клише, а также коллекция фотографий Грабаря к готовящимся новым томам. В этой ситуации продолжать дальнейшую издательскую деятельность стало невозможно[78]. Все эти годы из-за невероятной занятости Игорь Эммануилович лишь изредка брал в руки кисть и палитру. Как ему казалось, «мастерство ушло», но как только он начинал писать этюды, сразу же забывал о своих опасениях. Как истинный художник, Грабарь учился постоянно, и в первую очередь у самой природы, которая побуждала его находить все новые живописные средства и приемы выражения. Летом 1914 года в Дугине художник написал множество пленэрных работ, среди которых выделяется картина «Васильки. Групповой портрет». На ней художник запечатлел свою молодую жену Валентину Михайловну Мещерину и ее младшую сестру Марию. Грабарь вспоминал:

«За тем же столом, на котором был в 1904 году накрыт утренний чай, в той же липовой аллее, за десять лет значительно разросшейся, я посадил тех самых мещеринских девочек, групповой портрет которых под березами не кончил тогда. Они также за десять лет выросли, и одна из них, старшая, рыжая, уже успела превратиться в мою жену. Она сидела на скамье, а сестра