Игорь Грабарь. Жизнь и творчество - Елизавета Владимировна Ефремова

В круговороте дел художник все же нашел время, чтобы устроить свою личную жизнь, и неожиданно для всех женился. Молодые обвенчались в 1913 году в Дугине без особых торжеств, в кругу близких людей. Грабарь по этому поводу написал брату Владимиру Эммануиловичу шутливое письмо: «…спешу сообщить тебе одну потрясающую новость <…> я женюсь на Красной горке на той красной толстенькой и мною смертельно любимой девочке, с которой я тебя познакомил в твой последний приезд в Москву…»[80].

В трудные для России годы Первой мировой войны у художника, который ощущал происходящие события как общечеловеческую и личную трагедию, невероятно обострилось красочное восприятие родной природы. В это время он создал пронзительные образы, в которых языком живописи передал свое восхищение ее непреходящей красотой. Как и десять лет назад, творчество художника переживало подлинный расцвет, но изобразительная система Грабаря претерпела существенные изменения, и прежде всего это касалось эмоционально-смыслового настроя его произведений, основанных на цвете – важнейшем изобразительном средстве создания художественного образа. В этой связи интересно следующее высказывание художника:

«В отношении к живописи, а тем самым и в моей собственной живописи, начался заметный сдвиг в сторону чисто цветовых задач, с явным отходом от импрессионистических установок. По старой памяти меня все еще именовали импрессионистом, но на самом деле я уже давно не был им. Не впечатление от природы было теперь в центре моего внимания, не передача дрожащего света была задачей: была одна цель и одно стремление – выразить на холсте цветовой смысл данного явления, его красочную природу»[81].

Цвет в живописи Грабарь считал важнейшим компонентом художественного образа, обладающим большими выразительными возможностями. Поиски созвучных природе средств выражения привели художника к обобщению форм и цветовых пятен, что усиливало декоративность созданных им пейзажных образов. Отныне главный побудительный мотив для дальнейших творческих поисков был связан не с разработанной им живописной системой умеренного дивизионизма, а прежде всего с отношением к природе, которая всегда не только его вдохновляла, но и которой он стремился неукоснительно следовать. В эти годы, развивая традиции лирического пейзажа, Грабарь создавал поэтичные пейзажные образы родной природы. В своих лучших работах «Осень» и «Рябинка» (обе – 1915 года) художник мастерски передал осеннее буйство красок созревших ярких ягод рябины, пожелтевших березовых листьев, зеленеющих вдали озимей. Используя контрастное противопоставление теплых пурпурных, золотисто-охристых и холодных изумрудных, бирюзовых тонов, он добился особой звонкости и яркости колорита. В это время Грабарь увлеченно писал и натюрморты, пытаясь передать красочное богатство и многообразие предметного мира. В работах «Груши на синей скатерти» (1915), «Яблоки» (1916) художник добился сложного взаимодействия разнообразных оттенков цвета, согласовывая их по законам гармонии, дополнения и контраста. «Все эти вещи, – вспоминал художник – как и те, которые я написал в 1916 и 1917 годах, натюрморты и пейзажи, являли уже доказательство окончательного отхода от импрессионизма и дивизионизма и были переходом к задачам чисто цветового восприятия природы»[82].

В марте 1912 года Грабарь уехал в Италию, чтобы серьезно заняться изучением архитектуры, которой он во время своих прежних заграничных поездок уделял меньше внимания, чем живописи. В период подготовки к изданию «Истории русского искусства» и работы над проектом больницы в Захарьине архитектура заняла едва ли не центральное место в сфере его художественных интересов. Незабываемое время, проведенное в Риме, Виченце, Венеции и в других старинных итальянских городах, пролетело быстро. На следующий год художник мечтал вернуться сюда вновь, но этому помешало начавшееся по его проекту строительство больничного комплекса в Захарьине, о котором мы подробно рассказывали в первой главе. Катастрофическая нехватка времени заставила художника отклонить выгодные предложения возглавить отдел искусства в московской газете «Русские ведомости» и занять место преподавателя в народном университете А. Л. Шанявского. Но от следующего предложения Игорь Эммануилович отказаться не смог, и в апреле 1913 года в возрасте сорока двух лет он был избран попечителем Московской городской художественной галереи братьев Павла Михайловича и Сергея Михайловича Третьяковых. С этого времени и вплоть до 1925 года жизнь Игоря Эммануиловича, который исполнял сначала обязанности попечителя, а после Октябрьской революции – первого директора этого прославленного музея русского искусства, была неразрывно связана с Третьяковской галереей. Основатель Галереи Павел Михайлович Третьяков в 1892 году передал в дар Москве свое великолепное собрание живописи XIX века, а также коллекцию новых западных мастеров, которая по завещанию перешла к нему от брата Сергея Михайловича Третьякова. С этого времени частное собрание получило статус музея и стало называться Московской городской художественной галереей Павла и Сергея Третьяковых. Управление было возложено на Совет, в который входили известные и уважаемые москвичами люди. Перед избранием Грабаря Московской думой на пост попечителя Галереи членами Совета были городской голова князь Владимир Михайлович Голицын, меценат и собиратель живописи рисунка и скульптуры Иван Евменьевич Цветков, передавший в 1909 году свою знаменитую коллекцию и дом на Пречистенской набережной в дар городу Москве, дочь Третьякова Александра Павловна Боткина, художники Валентин Александрович Серов и Илья Семенович Остроухов. Все они сделали невероятно много для качественного пополнения собрания Третьяковской галереи произведениями известных русских живописцев, скульпторов и графиков. Но совершенно новый облик Галерея обрела в так называемый период реформ Грабаря, за короткое время превратившись в крупнейший современный национальный музей европейского типа.

Решительно отказавшись от принятой ранее бессистемной, так называемой ковровой, развески экспонатов по принципу согласованности колорита и размеров, Игорь Эммануилович полностью перестроил экспозицию, которая впервые четко отразила историю русского изобразительного искусства.

Единственным сохраненным полностью разделом старой экспозиции был зал древнерусской живописи, расположенный на втором этаже Галереи, откуда начинался осмотр, все же остальное было самым кардинальным образом изменено. Чтобы оценить всю значимость произошедших перемен, необходимо более подробно остановиться на новом экспозиционном маршруте, предложенным и осуществленным Грабарем. После знакомства с древнерусской живописью посетитель попадал в залы, где было представлено искусство XVIII и XIX веков. Особые разделы посвящались творчеству В. Г. Перова, И. Е. Репина, В. И. Сурикова, В. М. Васнецова, М. А. Врубеля, И. И. Левитана, В. А. Серова, а также мастерам «Мира искусства» и «Союза русских художников». Нижний этаж отвели для экспонирования произведений А. А. Иванова, Н. Н. Ге, В. Д. Поленова и В. В. Верещагина. Здесь же разместили экспозицию академической и исторической живописи, а также графические произведения русских художников XVIII–XX веков. В двух залах демонстрировалось собрание западноевропейской живописи, включавшее коллекцию Сергея Михайловича Третьякова. Три последних зала были посвящены творчеству современных художников.

Грабарь имел мужество полностью взять на себя ответственность за изменение исторической экспозиции, созданной при жизни Павла Михайловича Третьякова, и расположить произведения, опираясь на научно