Наследник - Иар Эльтеррус

Публика постепенно собиралась, и вскоре люди забили практически весь зал. Михаил даже удивился — не ждал, что столько народу придет. Пожалуй, почти тысяча человек. Надо же!

— Миш, так на следующем концерте ты точно не сможешь выступить? — спросил второй солист, Сергей Сольвин.

— Я вообще с Земли улетаю и не знаю, когда вернусь, — развел руками курсант. — Так что тебе все карты в руки. Нашел кого-нибудь голосистого?

— Нашел. Потрясно парень поет. Жаль, сегодня он прийти не смог, чтобы ты его прослушал. Еще есть пара ребят для бэк-вокала и второй басист.

— Сам решай. Понимаешь, я вообще не уверен, что смогу дальше заниматься группой… Мне остался год учебы, а после нее меня направят, скорее всего, в дальний космос. Так что сам понимаешь…

— Жаль… — искренне огорчился Сольвин. — Но справимся.

Действительно, группа жила уже своей, независимой от создателя жизнью. Чаще всего ребята выступали без Михаила — он далеко не всегда мог вырваться. Они знали, что их солист учится в каком-то хитром училище и понимали, что музыка для него в основном хобби.

Тем временем аппаратура была подключена и настроена. Отрешившись от всего, Михаил выступил вперед и подошел к микрофону, странно улыбаясь, он уже был не здесь, его душа раскрывалась, стремясь к небу.

— Здравствуйте, — негромко произнес певец. — Сегодня с вами группа «Темное пламя»! Мы снова пришли напомнить о музыкантах, которых давно нет в этом мире! Но их музыка останется в веках!

Немного помолчав, он добавил:

— Сегодня мы вспомним наследие групп «Louna», «Гран-Куражъ», «Korsика» и «Черный кузнец» начала двадцать первого века! Итак, первая песня называется «Штурмуя небеса» и принадлежит группе «Louna»!

Услышав легкий ритм палочки барабанщика, Михаил коснулся пальцами струн, запрокинул голову и запел:

Тем, кто принял этот бой.Чья жизнь была игрой без правил.Тем, кто в небо взяв разгон,Судьбу свою на кон поставил.Этот трек посвящается им —кто оставил на память другимСвой полет через тернии к звездам.Этот текст посвящается всем тем,кто понял в свои 27,Возвращаться уже слишком поздно…

Зал взревел, вверх взметнулись сотни рук с растопыренными указательным пальцем и мизинцем — распространенный в прежние времена знак поклонников тяжелого металла. Именно Михаил снова ввел его в оборот, а молодежь радостно подхватила.

К сожалению, информации по группе не сохранилось, только их песни, да и из них курсант выбрал всего одну, в отличие от того же «Гран-Куража». Остальные не вызвали тех чувств, как «Штурмуя небеса». Именно с этой песни Михаил почти всегда начинал концерт.

Стены зала исчезли, сменившись бушующими в открытом космосе световыми волнами — техники включили иллюзоры. Музыканты оказались стоящими на плывущих в пространстве обломках астероидов. Потоки разноцветного тумана заполонили все вокруг.

— А теперь «Ангел-хранитель», группа «Гран-Куражъ»! — объявил Михаил.

Пальцы левой взяли первые аккорды, медиатор в правой пробежался по струнам. А затем он запел, отдаваясь пению всей душой, держа столб — не зря в свое время обучался вокалу в консерватории. Зал неистовствовал.

Стань ветром, крылья любят небо!

Стань словом — рифмой для поэтов!

Стань светом, будь для нас звездою!

Дай силу, что зовём мы любовью!

Спев несколько песен «Гран-Куража», Михаил перешел к «Коrsике», а после нее — к «Черному кузнецу». Он не видел ничего вокруг, существовали только музыка, звезды и небо. Они со вторым солистом играли голосами, заставляя зал смеяться и плакать. Музыканты тоже выкладывались по полной.

Три часа концерта прошли незаметно, и публика еще долго не отпускала музыкантов, требуя выступления на «бис». И Михаил играл, не зная, когда ему в следующий раз выпадет такое счастье — а сейчас он был счастлив и честно признавал это.

К сожалению, его ждала совсем иная судьба, чем быть музыкантом, и молодой человек четко осознавал это. Что ж, пусть будет, что будет. А он постарается с честью выдержать все испытания.

Глава 5

— Внимание, капитан на борту! — вскочил бывший полковник Хмелин, нынче старшина импов, прикомандированных к фрегату «Тень». — Смирно!

Михаил, впервые в жизни надевший знаки различия капитана военного корабля, на мгновение застыл в проеме люка кают-компании и обвел взглядом вытянувшихся по стойке «смирно» членов экипажа. Ознакомившись с их личными делами, курсант долго не мог прийти в себя — ему выделили лучших из лучших, мастеров своего дела. Одна пятерка безумцев Суровцева чего стоила! Вот только почему, кроме друзей, все остальные в экипаже импы? Неужто задание настолько опасное, что возвращение не предполагается?.. Ведь добровольные штрафники на другие не вызывались, стремясь искупить свою вину кровью. Причем степень вины и ответственности определяли сами.

Итак, он с ребятами и девять импов — итого двенадцать человек экипажа, не слишком много для фрегата, но в общем-то вполне достаточно, особенно для разведывательной миссии. Михаил по очереди оглядел каждого. Ну, безумцы — это понятно, странно только, что они не только истребители, но и пилоты самого фрегата, что чревато такими маневрами, от которых и зубы повыпадать могут. Илья Суровцев, Федор Хряченко, Сулейман Шайганов, Никодим Чайка и Вахтанг Сванидзе. Все пятеро хорошо известны на флоте и своими невозможными победами, и дичайшими эскападами, от которых командование волком выло. Единственные из землян, кто кроме наград своей родины имели еще и ритуальные костяные Жезлы Чести крэнхи — однажды эти жезлы обнаружили в оставленном противником строении с письменными пояснениями, кому и за что они должны быть вручены. В общем, ничего удивительного — «коты» издавна жили по своему кодексу чести, для них наградить поразивших воображение храбростью бойцов врага дело обычное, в прошлом, во время войн кланов до встречи с людьми крэнхи часто так поступали. Но из землян эта пятерка оказалась первой. Специальным приказом командования награжденным позволили носить награды с парадной формой. Правда, это было до перехода в импы — последние никаких наград принципиально не носили, считая себя до искупления вины недостойными.

Остальные четверо штрафников тоже стоили пристального внимания. Полковник Вячеслав Семенович Хмелин уже несколько лет считался в штабе одним из пяти лучших стратегов и тактиков Объединенного Флота, и, если бы не инцидент с фон Боком, вскоре стал бы как минимум контрадмиралом. Военный врач Виктор Иванович Круглов являлся великолепным хирургом, не раз проводил сложнейшие операции в полевых условиях, множество людей было обязано ему жизнью. Бортинженер Тупило Харитон Марьянович оказался среди импов только потому, что тоже был среди объявивших бойкот покойному фон Боку. Мастера лучше него, способного по винтику перебрать любой корабль и обнаружить неисправность, найти было бы трудно. Правда, ворчлив был до безумия, но с этим его недостатком все смирились. А когда в добровольные штрафники ушел генерал-лейтенант Роберт Исаакович Штейнберг, посчитавший себя виновным во взрыве экспериментального орудия и гибели расчета, взвыли не своим голосом две самые крупные оружейные компании Империи, в которых он до службы на флоте работал ведущим специалистом. Но поделать ничего не смогли — таков был выбор самого оружейника.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Михаил.

Как ни странно, но еще с двадцатого века, еще с советских времен, невзирая на восстановление Империи, в армии осталось принятым обращение «товарищ», а не «господин». Не считая, конечно, Объединенный Флот и Космодесант, но там использовался не русский язык, а интерлингва.

— Здравия желаем, товарищ капитан! — хором отозвался экипаж.

— Итак, через час мы стартуем. Вернемся только по исполнению задания или после того, как израсходуем все запасы топлива.

— Разрешите обратиться, — выступил вперед Хмелин.

— Обращайтесь, — пристально посмотрел на него Михаил.

— Имеем ли мы право знать о сути задания?

— Да, имеете, поэтому я и попросил экипаж собраться перед стартом в кают-компании. Все подписали подписку о неразглашении?

— Так точно!

— Хорошо, — кивнул капитан. — Прошу садиться.

Он прошелся туда-сюда, затем коротко поведал о случившемся на планете Н237. После этого немного помолчал и добавил:

— Ваша подписка позволяет знать также и то, что мы втроем — курсанты последнего курса Военно-политической академии. Да-да, той самой, она все же существует, не удивляйтесь.

Импы переглядывались, это изумило их куда больше исчезновения группы лейтенанта Карпина и появления корабля Лонхайт. Слишком много слухов ходило о ВПА, причем настолько диких, что ни один здравомыслящий человек им не верил.