Смертельный яд - Дороти Сэйерс

— Он ведь сам готовил омлет в тот вечер, да?

— Вот именно, — подтвердила Ханна, — я это хорошо помню, потому что мистер Эркхарт еще спросил, свежие ли яйца, и я ему напомнила, что он сам их покупал в лавке на углу Лэмбз-Кондуит-стрит, а они там всегда свежие, прямо с фермы. И еще я ему сказала, что у него одно яйцо треснуло, и он сам предложил использовать его для омлета. Я принесла с кухни чистую миску и положила в нее яйца — одно треснувшее и три целых, и больше я их не трогала. И еще я сказала: «Там восемь осталось, сэр, и вы сами можете убедиться в том, что они хорошие и свежие». Правда ведь, кухарка?

— Да, Ханна. А что до цыпленка, так он был просто красавцем. Такой молоденький и нежный, резать просто жалко. Я так и сказала Ханне, надо было запекать целиком. Но мистер Эркхарт очень любит тушеных цыплят, он говорит, что так они ароматнее, и тут он прав.

— Если их тушить вместе с говядиной, — с видом знатока добавил Бантер. — А овощи лучше класть слоями на бекон, не слишком жирный, все это сдобрить потом солью, перцем и паприкой, тогда мало что сравнится с тушеным цыпленком. Лично я рекомендовал бы еще чеснок, но он не всем по вкусу.

— Видеть его не могу, не то что нюхать, — прямо заявила миссис Петтикан, — а в остальном я с вами согласна, только всегда добавляю туда и гусиные потроха. Лично я люблю еще класть грибы, но не консервированные — они красивые, а вкуса в них не больше, чем в подметке. Как вы знаете, мистер Бантер, весь секрет в том, чтобы крышка была плотно закрыта, и тушить надо на слабом огне, чтобы соки постоянно перемешивались. Да, это вкусно, и мы с Ханной получили большое удовольствие, но и запеченная птица хороша, особенно фаршированная. А мистер Эркхарт и слышать об этом не хочет, а поскольку за все платит он, ему и распоряжаться.

— В общем, ясно, что, если бы с цыпленком что-нибудь было не так, вы бы с мисс Вестлок тоже пострадали, — заметил Бантер.

— Это точно, — подхватила Ханна. — Не стану скрывать, у меня хороший аппетит, и мы съели все до последнего кусочка, кроме одного, маленького, который я кошке отдала. Мистер Эркхарт велел подать цыпленка на следующий день и очень удивился, когда узнал, что мы все съели и блюдо вымыли — как будто в этой кухне когда-нибудь оставляли грязную посуду на ночь!

— Я бы умерла, если бы мне пришлось начинать день с грязной посуды, — заявила миссис Петтикан. — Вот бульона немного осталось, пара ложек, и мистер Эркхарт взял его показать доктору, и тот попробовал его и сказал, что бульон хороший. Это нам сказала сестра Уильяме, хотя сама она ничего не пробовала.

— А что касается бургундского, — продолжила Ханна Вестлок, — которое никто не пил, кроме мистера Бойза, то мистер Эркхарт велел мне закрыть его и сохранить. Потому что полиция, конечно же, захотела его увидеть, когда дело дошло до расследования.

— Со стороны мистера Эркхарта это очень предусмотрительно, — сказал Бантер, — ведь тогда еще никто ни о чем не подозревал и все считали, что бедный мистер Бойз умер естественной смертью.

— Вот и сестра Уильяме так же сказала, — ответила Ханна, — но мы решили, что раз он адвокат, то знает, Как надо поступать, если кто внезапно умер. Он такой дотошный — заставил меня заклеить горлышко пластырем и написать на нем мое имя, чтобы никто случайно не открыл бутылку. Сестра Уильяме все время говорила, наверно, он ждет расследования, но доктор Вир знал, что мистер Бойз всю жизнь страдал от этих приступов, так что свидетельство о смерти получили без разговоров.

— Конечно, — кивнул Бантер. — Однако вам очень повезло, что мистер Эркхарт обо всем позаботился. Его светлость не раз видел, как невинные люди чуть не оказывались на виселице из-за того, что вовремя не предприняли наипростейших предосторожностей.

— Я прямо вся дрожу, когда думаю, что мистер Эркхарт чуть не уехал, — сообщила миссис Петтикан. — Его же вызвали к этой несчастной старухе, которая все умирает и никак не умрет. Он и сейчас у нее — в Уиндле у миссис Рейберн. Денег куры не клюют, а пользы от этого никому, потому что, говорят, она совсем впала в детство. Говорят, она была дурной женщиной, так что ее родственники и дела с ней иметь не хотят, только мистер Эркхарт, но он ведь ее адвокат и это его обязанность.

— Да, не все наши обязанности приятны, — заметил мистер Бантер, — как мы с вами прекрасно знаем, миссис Петтикан.

— Богатым не трудно перекладывать свои обязанности на чужие плечи, — сказала Ханна Вестлок. — Осмелюсь заметить, миссис Рейберн вела бы себя иначе, если бы была бедной, какой бы двоюродной бабушкой она ни приходилась мистеру Эркхарту.

Бантер кивнул.

— Не стану вдаваться в подробности, — продолжила мисс Вестлок, — но мы с вами, мистер Бантер, знаем, как устроен этот мир.

— Наверное, мистер Эркхарт что-то получит в наследство, когда старуха умрет, — предположил Бантер.

— Возможно. Правда, он не любит об этом распространяться, — ответила Ханна, — но вряд ли бы он тратил время попусту на эти поездки в Уэстморленд. Хотя лично я не стала бы брать деньги, добытые нечестным путем. Они добра не приносят, мистер Бантер.

— Об этом легко говорить, пока у тебя нет соблазна, — вступилась за хозяина миссис Петтикан. — О многих знаменитых семействах и не слышали бы, если бы кое-кто не нарушал правил. Если бы правда всплыла наружу, то, как говорится, не в одном шкафу обнаружились бы скелеты.

— Как вы правы! — воскликнул Бантер. — Мне доводилось видеть бриллиантовые ожерелья и меха, на которые можно было бы навесить бирку «плата за грехи», если бы все темные делишки выплывали на свет, миссис Петтикан. А многих аристократических семейств и на свете бы не было, если бы тот или другой король не гулял, как говорится, налево.

— Говорят, что, когда миссис Рейберн была молода, ее в приличный дом и на порог не пускали, — мрачно промолвила Ханна. — Королева Виктория даже не позволила ей выступать перед монаршим семейством — настолько хорошо всем было известно о ее делишках.

— Она ведь была актриса, да?

— И, говорят, красотка. Не могу вспомнить ее псевдоним, — задумчиво проговорила миссис Петтикан. — Какой-то странный — Гайд-парк или что-то такое. А этот Рейберн, за которого она вышла замуж, — он был никем; она за него вышла, чтобы замять скандал. У нее было двое детей, но оба умерли в холеру, и уж точно ей в наказание.

— Нет, мистер Бойз говорил иначе, — заметила Ханна с самодовольной усмешкой, — он говорил, что дьявол заботится о своей пастве.

— Он всегда был легкомысленным, и ничего в этом нет удивительного, если вспомнить, с какими людьми он общался, — промолвила миссис Петтикан. — Если бы он знал, что ему предстоит умереть, он бы вел себя иначе. Когда он хотел, он умел вести себя очень хорошо. Приходил сюда, болтал о том о сем, смешил нас.

— Вы слишком потакаете мужчинам, миссис Петтикан, — заявила Ханна. — Стоит вам увидеть хорошие манеры и слабое здоровье, как вы уже и таете.

— Так мистер Бойз все знал о миссис Рейберн?

— Конечно, это же семейные дела, и уж наверняка мистер Эркхарт рассказывал ему больше, чем нам. На каком поезде он сказал приедет, Ханна?

— Сказал — обед в половине восьмого. Значит, поезд в шесть тридцать.

Миссис Петтикан посмотрела на часы, и Бантер, восприняв это как намек, поднялся и начал прощаться.

— Надеюсь, вы еще к нам придете, мистер Бантер, — любезно промолвила кухарка. — Хозяин не возражает, чтобы нас посещали почтенные джентльмены. В среду у меня выходной.

— А у меня в пятницу, — добавила Ханна, — и, кроме того, я свободна каждое второе воскресенье. Если вы протестант, мистер Бантер, то преподобный Кроуфорд на Джад-стрит читает прекрасные проповеди. Хотя, может, вы куда уезжаете на Рождество.

Мистер Бантер ответил, что праздники он проведет в Денвере, в герцогском доме, и отбыл в лучах чужой славы.

ГЛАВА 10

— А, вот и ты, Питер! — воскликнул старший инспектор Паркер. — Вот дама, с которой ты хотел познакомиться. Миссис Балфинч, позвольте мне представить вам лорда Питера Уимзи.

— Очень рада, — промолвила миссис Балфинч. Она хихикнула и принялась припудривать свое большое белое лицо.

— Миссис Балфинч до замужества была душой бара «Девять колец» на Грейз-Инн-роуд, — пояснил мистер Паркер, — и прославилась там благодаря своему обаянию и остроумию.

— Вы туда тоже заходили? — осведомилась у инспектора миссис Балфинч. — Не слушайте его, ваша светлость. Вы же знаете, какие эти полицейские.

— Прохвосты, — покачал головой Уимзи. — Но я не нуждаюсь в его рекомендациях, миссис Балфинч, у меня есть собственные глаза и уши, и могу сказать лишь одно, посчастливься мне вовремя с вами познакомиться, и плакал бы мистер Балфинч.

— И вы туда же, — лучась от удовольствия, заявила миссис Балфинч, — не знаю, что бы вам сказал мой муж. Он очень расстроился, когда за мной пришел полицейский и потребовал, чтобы я отправлялась в Скотленд-Ярд. Он сказал: «Не нравится мне это, Грейси, нас всегда здесь уважали и мы никогда не продавали спиртного после положенного часа. А ведь стоит туда попасть, и бог весть какие они зададут тебе вопросы». А я ему ответила: «Что ты разнюнился? Меня все знают, и никто ничего против меня не имеет, а если они хотят узнать о джентльмене, который оставил пакетик в «Кольцах», я с удовольствием расскажу. Что тут такого?» И еще я сказала: «Вот если я не пойду, то десять к одному, они что-нибудь заподозрят». «Ну ладно, — сказал он, — тогда я пойду с тобой». — «А как же новый бармен, которого ты утром собирался нанять? — ответила я. — Меня больше не заставишь заниматься этими бутылками». Поэтому я здесь, а он остался дома. За это я его и люблю. Не хочу сказать ничего плохого о Балфинче, но, полиция там или не полиция, я умею постоять за себя.