Тот, кто придет за тобой - Татьяна Степанова

На обочине машина с открытым багажником...

И солнце, оно садилось за лесом, а потом пришли сумерки, и это, казалось, длилось целую вечность, целую эпоху.

А потом на небе возник месяц.

Прямо над колодцем, словно хотел заглянуть туда, вниз.

Заглянуть туда... Ну что же, он гробовщик, он могильщик, он столько раз потом имел со всем этим дело, не с таким, но с чем-то подобным, если воспринимать все это как некий ритуал, церемонию... Ему не слабо заглянуть туда и сейчас.

Слабо... Это словцо, как часто они его все повторяли, возвращаясь с озера, таща на поводке упирающегося пса, ведя свои новенькие велосипеды, болтая... Слабо, слабо тебе подойти к колодцу и заглянуть вниз?

Слабо заглянуть туда сейчас и увидеть там...

В пустом зале с выставленными напоказ образцами похоронных принадлежностей Платон Ковнацкий сделал несколько шагов, а потом обернулся.

Зеленая трава, взявшаяся неизвестно откуда, доходила ему до щиколоток.

И месяц яркий заливал своим светом луг и проселочную дорогу, развалины фермы, машину с открытым багажником.

Колодец...

До него совсем близко – несколько шагов, и можно опереться руками о бетонный край, нагнуться и попытаться увидеть там, внизу...

Месяц небесный, что утонул, захлебнулся в черной вонючей жиже.

В гости к Гробовщику, говорите?.. В гости к могильщику...

Из той тухлой ямы, откуда давно уже никто не поднимал со дна ни капли в ржавом ведре...

Тот, кто связан, опутан веревкой, не имеет шансов там, внизу, на дне, даже если попал туда еще живым... еще живым...

Никогда, никогда, никогда, слышишь ты, не выбраться оттуда!

Этот колодец... вот я здесь, рядом с ним, кладу свои руки на бетонный обод и заглядываю туда...

Вниз...

Платон Ковнацкий увидел бетонную стену – в сырых потеках и лишаях, и что-то сверкнуло там, внизу, во тьме, а потом какое-то быстрое движение... словно кто-то давно сидевший в засаде, подстерегавший свою добычу, сделал молниеносный бросок и схватил...

Схватил!

Платон Ковнацкий резко отпрянул, но какая-то сила сдавила ему шею, чьи-то пальцы сомкнулись, затем рванули, отгибая его голову назад, и он услышал бульканье и хрип – точно со стороны... что-то потекло по шее... горячее, и лишь потом возникла боль – острая и страшная...

Он рухнул плашмя, уткнувшись лицом в атласную обивку стоявшего на постаменте открытого гроба, о края которого он только что опирался.

Глава 17

КОГДА СОЛНЦЕ ЕЩЕ ВЫСОКО

Старая бетонная дорога – столько раз ее собирались чинить, даже пригоняли бульдозер и грузовик со щебнем. Но, как назло, то в середине лета начинались затяжные дожди, то вдруг, наоборот, из-за суши по всей округе боялись лесных пожаров, то просто в городской казне не имелось достаточно средств, и все потуги с дорожным ремонтом сходили на нет.

Кучи щебня, сваленные на обочине, зарастали травой, а редкие машины, сворачивавшие сюда в надежде срезать себе путь, прыгали на ухабах, попадали колесами в дорожные ямы и в результате петляли, петляли... Что с ними случалось дальше – никто не знал, выбирались ли они когда-нибудь на шоссе или так и оставались в плену бездорожья.

Обочины облюбовала осока, и кусты бузины разрослись так густо, что в некоторых местах дорога шла словно в туннеле, и не видно было, что там, за этими зарослями.

В одном таком месте на дороге играли четверо мальчишек. Их велосипеды валялись в траве, а сами они – по двое, друг против друга – вот уже больше часа караулили, поспорив на шесть гамбургеров из местного «Макдоналдса», с какой стороны покажется первая машина и что это будет за марка.

Проигравшая сторона, то есть двое, должны купить шесть гамбургеров и угостить выигравших – каждому по гамбургеру, и два оставшихся делятся еще пополам. Нехило и довольно накладно. Но играть на этой заброшенной дороге – хоть какое-то развлечение в летний полдень, когда солнце стоит высоко, купаться в озере, полном отдыхающих, мутном от поднятого со дна ила, – обрыдло, да и тащиться туда на великах неохота, потому что ноги устали крутить педали.

– Грузовик пройдет первый и с нашей стороны, – вот уже в который раз объявлял один из мальчишек.

– Джип... вообще любой внедорожник и с нашей, – возражали его приятели напротив.

– Грузовик... и если точно он, с вас еще бутылка фанты.

– Не фига себе! С какой стати?

– С такой, что пить охота, – фанат грузовика смачно сплюнул себе под ноги. – У меня горло уже усохло.

– И у меня тоже усохло.

– Жарища тут, – констатировал самый маленький ростом. – Эй, пацаны, а тут ведь колодец недалеко.

Пауза.

– Скажешь тоже – недалеко.

– А что, далеко, что ли? Чего тут-то стоять, пошли. Он там, – маленький неопределенно махнул рукой куда-то влево за кусты.

– А как же тачки?

– Так мы ж по дороге пойдем – они нас либо обгонят, либо навстречу... Грузовик, а может, вообще «Субару» раздолбанный, тут один такой ездит, я видел, – маленький поплелся к своему велосипеду, поднял его. – Айда, пацаны?

Пауза.

– Ну ладно, – сказал фанат грузовика.

Они забрали велосипеды и двинулись вперед по дороге. Слабый ветерок шуршал в траве, и солнце припекало, а темная стена кустов вдоль обочин становилась все гуще.

– Вообще-то мне мать не разрешает туда ходить, – сказал третий мальчик.

– Да это все чушь, сказки, – усмехнулся четвертый.

– Ничего и не сказки... я вообще слышал...

– Там нет дна, сколько ни...

– Что?

– Там нет дна, сколько ни бросай туда камни.

– Так как же мы тогда воду достанем, чем?

Они остановились. Ощущение такое, что по крайней мере трое оказались рады этой простой идее.

Но самый маленький ростом пацан звякнул велосипедом и...

– Сдрейфили?

– Кто?

– Повтори, что ты сказал?

– Сдрейфили. Думаете, я не знаю, что про этот колодец болтают? Только я не боюсь. Мне не слабо. А вам слабо...

– Повтори, что ты сказал!

– Слабо, слабо, – мелкий прибавил шаг. – Вон он, там – всего-то и пути через луг.

Кусты внезапно кончились, и дорога вывела их на открытое место. Далеко справа они увидели торчащие в поле бетонные столбы и груды битого кирпича – все, что осталось от старой заброшенной фермы. Трава вокруг выглядела густой и нетоптаной – ни тропинок, ни колеи от машин. Сюда никто не ездил и не ходил.

– Эй, постойте! – фанат грузовика (вроде как заводила и командир всей компании) заметно приотстал.

Трое обернулись.

– Не ходите туда.

– Слабо, слабо? – завел свою песню мелкий.

– Заткнись ты! Я сказал – не ходите туда.

Они стояли, стараясь разглядеть, что там, вдали, возле этих развалин. Серая, растрескавшаяся от времени и непогоды бетонная...

И в этот миг мимо них, пыля и сигналя, как фантастический алый болид, на огромной скорости пронеслась...

– Пацаны, это ж «Феррари»! – захлебываясь от восторга, завопил мелкий. – Нет, вы это видели, пацаны?

И тут же, развернув свои велосипеды, они взгромоздились на них и погнали следом за этим нездешним заграничным чудом, глотая пыль, крича и считая, кто кому и сколько должен фанты и гамбургеров.

Прочь, прочь, прочь...

Как можно дальше от этого места.

И кто только мог придумать, что они вообще будут пить эту воду?

Ведь в этом колодце нет никакой воды.

Там только... смерть.

Глава 18

ВОЗВРАЩЕНИЕ ТУДА, КУДА И НЕ ДУМАЛИ ВОЗВРАЩАТЬСЯ

В этот день Катя с утра работала над статьей у себя в кабинете пресс-центра, затем пошла с коллегами на обед в кафе «во флигеле» – в здании Консерватории на Большой Никитской, когда вернулась в главк, решила зайти в дежурную часть, забрать сводки, и вот тут...

Все случилось почти одновременно.

– В Ясногорске убит владелец бюро ритуальных услуг, оперативная группа туда уже выехала, наверняка разборка криминальная, бизнес не поделили, – сообщил дежурный на Катин привычный вопрос: что-нибудь новенькое есть?

И тут же у Кати сработал мобильный.

– Екатерина Сергеевна?

– Да, это я.

– Чалов, добрый день. Вы уже в курсе? Платон Ковнацкий убит. Я здесь на месте, и ваши тоже из УВД. Екатерина Сергеевна, так что там с этой записью на кассете, помните, вы говорили?

– Помню, – Катя растерянно воззрилась на дежурного. – Господи, а почему убийство?.. С какой стати... Валерий Викентьевич, можно я сейчас приеду?

– Долго добираться.

– Я быстро доберусь, обещаю вам!

Из дежурки Катя ринулась к своему шефу – начальнику пресс-центра – и с вестью «в Ясногорске опять какая-то фигня, убит парень, с которым Гаврилов встречался накануне своего самоубийства» начала железной рукой мобилизовывать телегруппу на выезд. У телевизионщиков имелась машина, а свой «коробчонок» Катя, забрав из гаража, еще утром поставила «на прикол» во внутреннем дворе главка.

Телевизионщики снарядились за три минуты как на пожар. И вот уже обе машины мчатся из центра наперегонки в направлении области – после обеда дорога в область еще не столь загружена.