Багряное затмение - Борис Полин

– Говори, Леха, не тяни, – попросил Ярослав. – Хватит жути нагонять.

– Я сегодня медитировал, – очень серьезно сообщил Кочевник. – Точнее, попытался. Представляешь, не могу сосредоточиться. Только начинаю расслабляться, настраиваюсь, как что-то происходит. Как будто меня из воды какая-то сила на поверхность поднимает. Никогда такого не было.

– Ты с утра пива не пил? – вполне серьезно спросил Ярослав. – А то мы вчера, я помню, неплохо Масленицу отметили. Читал я в умной книжке, что буддистам очень вредно пиво до обеда пить.

– Нет. Проснулся как огурчик, пробежку до реки и обратно по холодку сделал. Дело не в этом. Понимаешь, боюсь я в транс погружаться, вот сам себя туда и не пускаю. Как будто ждет меня там кто-то или что-то. И веришь, встречаться с этим нечто я вообще не хочу!

– О! – удивленно приподнял брови Ярослав и почесал кончик носа. В вопросах медитации он был не силен, но подшучивать над Алексеем на этот раз поостерегся.

– Привет, Леха! – подошедшая Анюта поздоровалась, не показываясь в экране. – Как жизнь в целом?

– Привет, красавица! Жизнь бьет ключом, гаечным, и по морде в основном. Че у вас новенького?

– Ярик не сказал? – она толкнула мужа локтем в бок. – Мне подтверждение из ВАК пришло на кандидата. Принимаю поздравления.

– Поздравляю! От всей души. А что такое ВАК? Всемирная ассоциация коллаборационистов? Наверное, почетно быть кандидатом в коллаборационисты…

Анна засмеялась и на миг появилась в экране видеофона.

– Темный ты, Леша, человек. Одно слово – кочевник! ВАК – это высшая аттестационная комиссия.

– Сгинь с глаз моих, прекрасное видение! Ярый, одень жену в паранджу. Ну ладно, сладкие мои, не стану вас отвлекать друг от друга. Успехов!

– Леха, погоди, – сказал Ярослав. – Я, в принципе, понял твою проблему. Хочешь совет? Выбрось все из головы и постарайся уснуть. Утро вечера мудренее. Завтра встретимся, поговорим. О’кей?

– Думаешь, это поможет? – сказал Кочевник, с сомнением покачав коротко стриженной головой, и экран погас.

Анна взяла мужа за руку и потянула в спальню, но он мягко освободился и привлек ее к себе. Обнял, вдохнул родной запах волос. На душе было неспокойно. Не тревожно, а как-то муторно. Слова, а самое главное, вид Алексея, поселили в нем ростки чего-то, что пока не имело названия. Предчувствие? Ожидание?

Почувствовав, что настроение мужа изменилось, Анна заглянула ему в глаза.

– Что случилось? У Леши неприятности?

– Вроде того.

Ярослав вкратце пересказал суть разговора и пояснил:

– Понимаешь, он никогда не мог почувствовать опасность, направленную непосредственно на него. Зато всегда отводил ее от своих друзей. Я тебе не рассказывал про последний выезд Лехи на малую родину? Это было занятно…

Алексея прозвали Кочевником именно за его периодические миграции по святым для буддистов местам. То он вдруг срывался и, бросив все, мчался в Индию поклониться какой-то древней статуе, найденной в джунглях. То месяцами скитался из дацана в дацан в Тибете, Бурятии или Монголии. После очередной поездки, случившейся в прошлом году, он вернулся особенно одухотворенным.

– Я все про себя понял! – заявил он, вернувшись домой и поднимая чарку в узком кругу близких друзей.

– Да неужели? – изумился Дима Большой, украдкой подмигивая ребятам. – Может, и нам стоит съездить к твоим монахам за умом-разумом?

– К Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники, – ответил Леха и пояснил: – Это не мои слова, а Владимира Набокова.

– Да уж, тот парень, что «Лолиту» написал, мужик очень богобоязненный. Боговед и боголюб.

– Не ерничай, президент, а лучше послушай.

Леха рассказал, как он несколько дней доставал одного старого настоятеля своими вопросами о смысле жизни. Наконец, они присели под статуей Будды, и старец спросил:

– Скажи, человек, у тебя семья есть?

– Нет. Два раза был женат. И дважды не смог дать женщинам того, что они от меня хотели.

– А дети у тебя есть?

– Дочь от первой жены, но она называет отцом другого мужчину.

– А имущество у тебя есть? Хочешь его умножить? – немного подумав, спросил старый монах.

– Имелась у меня собственная строительная фирмочка. Надоело. Продал я ее.

Тут старец задумался надолго, затем почти безнадежно спросил, ожидая ответа, похожего на предыдущие:

– А друзья? Хоть они у тебя есть?

На этот вопрос Леха ответил утвердительно. Долго настоятель расспрашивал его о природе дружбы, об отношении его к предательству и долгу, затем вынес вердикт:

– Ступай себе, парень. Друзья давно тебя ждут обратно. Они и есть твой смысл жизни…

Анна грустно улыбнулась. Помолчала, потом сказала:

– Да, в этом весь Леша. Друзья для него – все.

Кочевник еще несколько секунд бездумно смотрел в темный экран видеофона, затем набрал номер Димы Большого. Ответил его старший сын. Президент «Святогора», в обычной жизни актер краевого театра драмы, сегодня вечером участвовал в генеральном прогоне спектакля. Алексей смутно помнил, что президент обещал всем «старикам» контрамарки на премьеру, намеченную на ближайшие выходные.

– Ну а после сдачи спектакля, дядя Леша, они, как обычно, пойдут в клуб «Чайка» – отмечать.

– Угу. Понятно теперь, почему у него мобильник отключен. Репетирует, значит. Если батя рано вернется, передай, пусть мне перезвонит. Я дома буду.

– Добро, – скопировав манеру отца, односложно ответил подросток и отключил видеофон.

Алексей прошел в комнату.

– Страх можно победить, только заглянув ему в глаза, – произнес он. Затем зажег вторую за сегодняшний вечер ароматическую палочку и, погасив верхний свет, сел на циновку в центре комнаты.

Несколько несложных дыхательных упражнений помогли настроиться на нужную волну и расслабить тело. От лишних мыслей и эмоций очиститься оказалось сложнее, и требуемое состояние пришло только после того, как Алексей прочитал одну за другой пять классических мантр, способных даже закоренелого невротика погрузить в глубокую медитацию.

А вслед за этим пришло состояние, описанное им Ярославу. Возникшая внутри него темная пелена поднялась и накрыла сознание, словно живое шевелящееся одеяло. Кончики пальцев, нос и уши похолодели, и если бы он мог видеть себя со стороны, то заметил бы их странную бледность. Где-то в глубине его существа начал зарождаться знакомый страх. Но в этот раз Алексей не обратил на него внимания. Расслабился до полного растворения сознания и, как будто перед поединком с неведомым соперником, шагнул в неизвестность.

И страх наконец заполучил свою жертву. Впился в него когтями, щупальцами, лапами и жвалами. Ласково прошептал: «Ты мой!»

А затем Алексей увидел…

По земле стлался густой, словно взбитые сливки, туман. Прямо над головой повис тусклый полумесяц умирающей луны. Ее света едва хватало, чтобы разогнать холодный мрак. В безвкусном сухом воздухе острая вонь горящей плоти воспринималась однозначно. Спутать ее с чем-либо другим было невозможно. Где-то позади еще слышались предсмертные крики отставших, и их нечеловеческий вой только добавлял Кочевнику сил, делая ноги по-юношески проворными. Он уверенно двигался сквозь туман, цеплявшийся за него с упорством ненасытной любовницы. Иногда, когда под сапогами оказывался вдруг неглубокий овражек, он уходил под молочно-белую пелену с головой. Только один раз во время такого нырка Алексей позволил себе оглянуться и больше уже этого не делал. Тени преследователей, искаженные туманом, казались ближе, чем на самом деле. Их дыхание, опалившее его лицо даже на расстоянии, лишало воли. Призрачные руки с неестественно длинными пальцами разгоняли белые хлопья и, казалось, вытягивали из него жизненные силы.

«Бежать, бежать! – стучало в висках. – Хер я вам дамся так просто, гады!»

Внезапно в лицо ударил злой колючий ветер. Леха даже запнулся на секунду и зажмурил глаза. Тут же почувствовал, как преследователи придвинулись ближе. Левая ступня запнулась о кочку, и для того чтобы не упасть плашмя, он вынужден был сгруппировать тело и перекатиться вперед в стремительном кувырке. Вскочил на ноги, рванул вперед из последних сил и с отчаянием понял, что проигрывает гонку. Но тело не сдавалось, тело хотело жить. Откуда-то пришли новые силы, Кочевник вдруг понял, что он не просто бежит, а делает огромные длинные скачки, словно гигантский двуногий леопард. Дикая, первобытная радость наполнила Алексея, запузырилась шампанским в артериях. «Уйду, теперь точно уйду!» – появившаяся робкая мысль прочно засела в мозгу и с каждым прыжком обретала силу аксиомы.

Бах! – с силой ударился он о ствол выросшего из тумана дерева. Что-то хрустнуло в плече, правую щеку как будто обожгло наждаком, в голове загудело. Кочевник с трудом сделал еще несколько шагов и упал на колени. Силы внезапно иссякли. Он прижал ладони к глазам и завыл, как волк, загнанный в яму безжалостными охотниками. Проходила секунда за секундой, но он все еще оставался жив. Ощущение злого голодного взгляда, буравившего спину все это время, исчезло. Алексей заставил себя отнять ладони от лица, они были мокрыми от крови и пота.