Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны - Александр Тутов

Моя молодость пришлась на период перестройки, когда выступления Горбачева внушали надежду на перемену к лучшему. А чем все кончилось? Распадом державы! На что похожа теперь некогда великая страна?

Жильцы квартир, видя, что я человек неагрессивный, разговорились. В мусульманской семье мне пришлось поработать и как доктору. У одного ребенка живот разболелся. Осмотрев его, я пришел к выводу, что ничего серьезного не произошло. Дал ребенку активированного угля и ферментов. Он почувствовал себя лучше.

Неожиданно бабушка этого ребенка проговорилась про американца. Он был у них в гостях! Ему хотелось пообщаться с оставшимися в Сараево мусульманскими семействами. Он приходил с четырьмя охранниками из «Черных ласточек» в сопровождении какого-то полевого командира из отряда арабских моджахедов и чиновника из мусульманского анклава Сараево. Американец, выпив вместе с чиновником бутылку виски, громко хвастался, что он меткий стрелок, что убивал «узкоглазых» во Вьетнаме, а здесь приехал помогать сербским мусульманам защищать их от злобных сербов.

— Где он может сейчас быть? — спросил я.

— В соседнем подъезде! — пояснила бабка. — Там когда-то жил большой городской чиновник! Сейчас он в штабе у Изитбеговича, в этой квартире и не появляется. У него очень хорошо оборудованная квартира, с дорогой мебелью. Там и поселили этого американца.

Да, американские вояки привыкли к комфорту. Мне надо было сразу искать наиболее благоустроенную квартиру, расспрашивать о самых богатых и высокопоставленных жильцах этого дома, а не тыкаться, как слепой котенок!

— А в какой квартире этот чиновник проживал? Номер не помните?

— Номер-то не помню, но где-то на пятом или шестом этаже. Весь этаж в подъезде занимал. Все четыре квартиры в одну объединил. Одна здоровенная получилась!

Эта информация значительно облегчит мне поиски. Такую квартиру пропустить трудно. В этой шикарной квартире американец, видимо, лишь отдыхает. Из нее-то он стреляет вряд ли. Если его засекут, то по окнам шандарахнут из автоматов и пулеметов, а то и из гранатометов постараются все внутренности жилища разворотить. А другой такой богатой квартиры с удобствами так легко не сыскать.

Рада, находившаяся со мной во время всех этих разговоров, к моему удивлению, принялась отговаривать меня от похода в соседний подъезд.

— Куда ты пойдешь с одним ножиком? Тебя просто убьют! Не будь сумасшедшим! Это глупо и бессмысленно! Я тебе не позволю так глупо погибнуть! — твердила она со слезами на глазах.

И я растерялся. В ее словах действительно было немало правды. Да и почему она должна рисковать? Она и так сделала для меня слишком много. Ей необязательно со мной идти. Я справлюсь один. Я не могу остановиться в двух шагах от намеченной цели! Это я попытался объяснить девушке, которая отказывалась меня слушать.

Упрямства ей было не занимать. Но все-таки она поняла, что меня от этой безумной затеи не отговорить.

Я продолжал настаивать, чтобы она не ходила со мной. Она мотала головой и твердила, что останется со мной, что если я иду, то и она со мной и от решения не откажется ни за что.

— Ладно, — сдался я. — При условии, что ты будешь ждать меня внизу в подъезде, пока я не позову. Согласна?

— Пусть будет так! — недовольно буркнула она.

Вечерело. Первый день моего пребывания в этом доме подходил к концу. Даже не верилось, что прошел всего лишь один день! Такое ощущение, что я здесь чуть ли не испокон веков, а с Радой познакомился давным-давно. Она казалась мне почти родной. Столько всего пришлось пережить вместе за этот день!

«Интересно, — подумал я, — а что думает Рада обо мне?" Судя по всему, я ей тоже стал небезразличен.

В темноте из подъезда в подъезд перебираться безопаснее. Окна не светятся, фонарей на улицах нет. Изредка их освещают ракеты, трассирующие пули, вспышки от разрывов.

Ночи в Сараево темные, южные, почти ничего на улицах не видать. Оставалось надеяться на свет луны. Наступление ночи создавало дополнительные трудности. Ведь янки должен будет как-то обезопасить свой ночной отдых: поставит растяжку или установит противопехотные мины — «паштеты», которые к серьезным разрушениям в подъезде не приведут, но нарвавшегося на них сделают инвалидом. Мне инвалидом становиться не хотелось. В темноте могли затаиться и охранники американского снайпера.

Мы с Радой осторожно перешли по улице к соседнему подъезду. Так, теперь главное — осторожно открыть дверь, чтобы она не скрипнула. Войти и подождать, оценить обстановку. Что мы и сделали.

Зайдя в подъезд, я на что-то наступил, в душе сразу екнуло, почудилось, что это «паштет». Я наклонился, осторожно ощупывая предмет. Им оказался бумажник с деньгами. Я сунул его в карман брюк.

Было сравнительно тихо. Мы постояли минут пять, давая привыкнуть глазам к темноте. Я знаком приказал Раде ждать внизу, после чего медленно принялся подниматься вверх, соблюдая всяческую осторожность.

Достиг четвертого этажа. И тут почувствовал сладковатый запах гашиша. Кто-то на пятом этаже тянул травку! Значит, я добрался до места назначения! Это наверняка курят турчины, охраняющие американца.

Сколько раз «обкуренные» отряды мусульман штурмовали в лоб сербские позиции, теряя при этом десятки, а то и сотни своих бойцов. Такие атаки были в порядке вещей. Страха-то они не ведали и шли в атаку «волна за волной», но от пуль это их не спасало.

Охранник наверху расслаблялся, попыхивая «косяком». Позвал своего напарника. Что он сказал, я не понял. Судя по всему, это были не югославские мусульмане-бошняки, а прибывшие моджахеды. Ни арабского, ни афганского языка я не изучал, поэтому национальность часовых определить не сумел. Но, собственно, какая разница? Не они меня интересовали. Точнее, интересовали, как препятствие, которое необходимо будет устранить.

И это очень хорошо, что они обкурились! Им сейчас не до меня, не до возможных врагов.

Моджахедов действительно оказалось двое. Второй спустился с шестого этажа. Огоньки «косяков» указали на месторасположение противников.

Они успели заметить меня, схватились за автоматы, но опоздали. Не зря я когда-то учился сбивать саблей на лету монеты. А бывало, и по две сразу. Я нанес два быстрых удара в область шеи тому и другому. Они свалились мне под ноги.

Я взял у них оружие — М16 и АК-47, пистолет ТТ югославского производства. Или китайского? Пистолет я засунул за пазуху, автоматическую винтовку М16 повесил на плечо, а автомат Калашникова, как наиболее мне известный и проверенный, взял на изготовку.

Я поспешил на шестой этаж, надеясь, что все произошедшее не вызвало лишнего шума. До шестого этажа я поднялся без проблем.

На шестом этаже оказалась всего одна дверь. Двери в другие квартиры были замурованы.

Понятно, из нескольких квартир оборудовали одну — для большого человека. Вот в нее-то мне и предстояло проникнуть. Но каким образом? Выбить двери, постучать, подзывая американца на своем ломаном английском? Английский я после школы и института помнил вполне прилично, мог читать английские газеты без словаря, вот только практика разговорной речи сильно хромала.

Вряд ли моджахеды хорошо говорили по-английски, но рисковать все же не стоило.

И я пришел к самому банальному решению. Не уверен, что это было разумно, но время поджимало. Я опасался, что тела моджахедов обнаружат, и тогда положение мое станет совсем тяжким. Поэтому я просто выпустил короткую очередь по замку, вызвав несколько опасных рикошетов. Но меня, по счастью, не зацепило. После чего «вынес» дверь.

Меня спасло то, что автомат я держал на изготовку.

В прихожей в кресле отдыхал еще один моджахед. Когда я ворвался, он успел схватить автомат. Я только на долю секунды успел его опередить.

— Ху из ит[6]? — раздался испуганный крик из ближайшей комнаты. Туда я и ворвался, готовый крушить все и вся. Янки, увидев меня, решил не рисковать под дулом автомата, поднял руки, изображая покорность судьбе.

— Ты кто? — спросил он по-английски.

— Ит из э дэд[7]! — мрачно заявил я.

Американец побледнел. Он напоминал мне героя Сталлоне из фильма «Рэмбо 3». Такой весь из себя крепкий мужчина средних лет, с квадратным подбородком, в натовском камуфляже.

Он стал торопливо и сбивчиво говорить, что он гражданин США и находится под защитой звездно-полосатого флага, стал требовать, чтобы его отвезли в американское консульство. Я же думал о том, как бы доставить его на наши позиции, чтобы журналисты продемонстрировали миру американского снайпера, который занимался охотой на мирных сербских граждан в Сараево.

От этих мыслей аж на душе потеплело: приятно чувствовать себя героем, могущим резко поменять политическую ситуацию в пользу своей стороны.