Письма с Дальнего Востока и Соловков - Павел Флоренский

Вот, все письмо вышло о мерзло е. Уже поздно, надо уходить, а то останусь без ужина. Цеіую тебя, мой дорогой. Боюсь, что ты по прежнему плохо питаешься, и это меня очень безпокоит. Сделали ли вы с мамой относительно питания то, что я писал ранее? Получили ли «Справочник» и «Техн. Энциклопедию»?

П. Флоренский

1934.11.12 Дорогой Мик, что‑то давно ты мне не пишешь. В частности не знаю, как идут у тебя занятия музыкой и немецким языком. Мне говорят здесь, что в Москве уже прекратились морозы. А у нас тут, несмотря на морозы, в комнате распускаются ветки даурского рододендрона, и одна такая веточка сейчас стоит с цветами, но без листьев, на столе в той комнате, где я сейчас пишу. Цветочки его небольшие, вроде вишневых по размеру, но красивые, розово–сиреневого цвета и пахнут приятно, хотя и очень слабо.

В одной книге я нашел интересные сведения о снежинках. Хочу поделиться с тобою. Фотографические снимки снежинок и рисунки ты наверное видывал в книгах. А вот кое‑что и о размерах и весе снежинок:

(на этом пока должен кончить т. к. материалы все убрал, напишу в другой раз).

1934.11.16. Дорогая Олечка, получила ли ты мое письмо, в котором я объяснял тебе, что тебя в письмах не забываю и пишу. Мои уроки с девочкой не состоялись, т. к. ей с матерью пришлось отсюда уехать, был только один урок. У нас тут много всяких культурных предприятий: разные научные кружки, лекции на всевозможные темы и, так сказать, всевозможных калибров—начиная от самых простеньких и кончая самыми серьезными. Имеется кино (даже меня потащили один раз, но было очень скучно). Часто слушается музыка, хотя мне и некогда ее слушать, т; ак что лишь проходя мимо двери я улавливаю несколько тактов. Имеется довольно много недурных рисовальщиков, украшающих стенгазеты красивыми заголовкам!, каррикатурами * в красках и виньетками. По корридорам* іазвешено много газет, т. к. всякий отдел и даже отдельные пуппы издают свою. Плохо только, что я не с вами. А, кто знает, м. б. это и окажется хорошо для вас. Мой адрес теперь будет такой — скажи маме и попроси ее адресовать следующее письмо ак: ст. Сковородино Забайкальской железн. дороги, Опытная Мерзлотная станция, мне. Крепко целую тебя, дорогая. He забываі своего папу. Кланяйся бабушке.

1933*. II. 16. Доргой Кирилл, сидя на вещах пишу тебе несколько слов, тотько для того, чтобы ты не думал, что я забываю о тебе. Гисать‑то вообще некогда. Возвращаюсь «я домой»* обыкновенно в 12 часов, или в 11½, пока поужинаешь и соберешься спать — уже бывает I—2 часа ночи. Да и писать в камере очень трудао. Негде, разговаривают. Так все откладывается письмо со дня на день. В выходной день бываешь особенно занят. К эгому дню обычно приурочиваются заседания научных кружков, беседы и т. д., а кроме того стараешься воспользоваться тишиной в учреждении, чтобы несколько подзаняться.

Письмо доканчизаю в вагоне. Устроились совершенно неожиданно очень хорошо — в особом вагоне, поданном прямо к управлению, сидим в купе вдвоем. Так ехать — одно удовольствие. Целую тебя, дорогой. Ты что‑то редко пишешь. А для меня получение из дома письма — праздник.

Дорогая Тика, ждал письма от тебя, но не дождался и уезжаю из Свободного. Пишу тебе из вагона. Очень свободно и по домашнему, так что мы с П. Н. наслаждаемся в ожидании, когда прицепят паровоз, чтобы довезти нас на станцию Михай- ло Чесноков, а там прицепить к проходящему поезду. — Вот, пока писал тебе, наши три вагона тронулись, значит скоро и поедем. — Как твои щечки? Сделались они розовыми? Хорошо ли ты кушаешь за здоровье папы? Напиши что ты теперь играешь. Надеюсь, что ты научишься играть хорошо. Играешь ли ты с Микой и с Олей в четыре руки? Ты ничего не пишешь о своих куклах, как оне живут у тебя и как себя ведут. Крепко целую свою дорогую дочку.

1934.11.16 г. Свободный. Дорогая Аннуля, вот вновь переселяюсь. Собрали вещи, сегодня через час уезжаем на станцию ж. д. — Михайло Чесноков с тем, чтобы сесть на поезд. Однако, несмотря на всевозможные льготные условия сесть очень труд- но, и еще большой вопрос, удастся пи. Едем в Сковородино с П. Н. Как и следовало ожидать, вепей, из ничего, накопилась груда. И мягкие вещи, и обувь, и пр<визия, и посуда, и книги, и различные [нрзб.] и материалы для >пытов, и приборы — чего только нет. Одних только выписок из: ниг — различных данных для работы накопился ворох. Сюда прісоединяются еще вороха деловых бумаг. Получается какое‑то гутешествие провинциальных старосветских помещиков, а казалось бы — ничего нет. Собирались чуть ни три недели, если не больше. Имейте в виду—не таскайте с собою в дорогу ю возможности никаких вещей. Лучше жить неудобно, чем тас: ать тяжести и рисковать из за них не сесть на поезд из за имущества, которое в таких случаях из движимого превращается в недвижимое или, во всяком случае, в почти недвижимое. Устали от этих сборов весьма и теперь уже ждем не дождемся, когда будем на новом месте. Мы едем в западном направлеши; но, как шутили, тут такой сплошной восток, что все же едем на восток. И в самом деле, ведь для Москвы Сковородино есть восток, и тоже весьма дальний, но на 500 км ближе к вам, чем мы находимся сейчас. Получил я полушубок и шапку с ушам*. К сожалению полушубок «элегантный», т. е. черный, тогда сак у большинства здесь более простые, белые. Этот черный полушубок, как и все ему подобное, мажется, и стоит только надеть его, как руки — словно из печной трубы. Мне было приятно, что С. А.[2126] вспоминает с вами сибирские лиственницы. Впрочем Вася и сам их видел, так что знает их пурпурную кору, совершенно неожиданного у деревьев цвета. Проходя по лагерю я всегда любуюсь на стволы лиственниц, набросанных для распилки на дрова.

В отношении работы здесь, несмотря на трудности научно работаю в большой комнате, где много людей, и где постоянно отвлекают чем‑нибудь, сделал довольно много: и материалы собрал и продумал ряд вопросов в области мерзлоты. Теперь надо реализовать продуманное, проверить на опыте и связать в целую картину. Думаю написать книгу по мерзлоте; в компактной форме, без излишних частностей и подробностей, сопоставить все существенное в очень четкой форме, так чтобы такая книга могла служить руководством при изучении мерзлоты, особенно для студентов и работающих в условиях, где мерзлота имеется. А она имеется почти всюду, если не вечная, то сезонная, но и сезонная есть фактор очень важный и доставляет много хлопот строительству, например под Москвой. Думаю, т; акая книга может быть полезной и геологам, так как по части понимания физических схем явлений они обычно не весьма глубоко знающи—работают со слишком упрощенными понятиями.

Ты стараешься успокоить меня, пишешь, что вы живете не очень нуждаясь. Однако, как я могу повіерить этим утешениям когда знаю ваш) нужду и при наличии моего заработка, в прошлом. А теперь у вас этого источника нет и понятно, что заработка мальчіков хватать не может, даже при самых скромных расходах. Гоэтому я не могу не безпокоиться. Совсем немного я буду помогать вам, тем более, что получая все готовое, я в деньгах не имею нужды. Ho конечно, то что я смогу присылать—это сапля в море при большом числе нуждающихся в помощи. Кік раз сейчас у меня в кармане лежат так называемые «премиальные», полученные вчера, перед отъездом. При первой возмсжности вышлю эту сумму вам. К сожалению, я до сих пор не; наю, получили ли вы то что было выслано ранее. Если не получено, то сообщи, чтобы я мог сделать запрос, почему деньги дс сих пор не переведены. Квитанция у меня хранится. Крепко целую тебя, моя дорогая. Живи бодрее— веселее, заботься с своем здоровьи для меня и для наших детей. Помни, что кроме вас у меня нет никаких связей с землею.

П. Флоренский

Талон к почтовэму переводу на руб. 130 от

Флоренскогс Павла Александровича

Cm. Сковородино Уссурийской ж. д.

Опытная Мерзютная Станция

Для письма

Дорогая Анна, посылаю вам полученные мною премиальные. Мой адрес теперь: ст. Сковородино Уссурийской ж. д. (я ошибся раньше, когда писал «Забайкальской») Опытная Мерзлотная станция. Здесь очень хорошо — уютно и тихо, вероятно м. будет работать. Приехали вчера, тоже очень хорошо.

1934.11.18 П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области Пионерская ул., д. 19

Анне Михайловне Флоренской

1934.11.18 Дорогая Аннуля, после длительных и канительных сборов, мы с П. Н. наконец‑то в Сковородине. Адрес: ст. Сковородино Уссурийской ж. д., Опытная Мерзлотная Станция (я ошибся, когда писал «Забайкальской ж. д.»). Вопреки ожиданиям и страхам доехали оень хорошо, совсем по- барски: в особом вагоне, свободы», без опасения за вещи, одним словом так, как теперь не езі; ят. Своим перемещением (уже не временным, а постоянным) *чень довольны. Тут прия- ный пейзаж—волнистый горизонт, холмы кругом, кажется есть и речка. Сковородино — маленыий провинциальный городок, тысяч на 10. Мерзлотная станциз—уютное тихое учреждение, вполне соответствующее сосредоточенной научной работе. Людей здесь мало — всего навсего, с рабочими, 25 человек. Начальство культурное, добропорядочное и благожелательное, так что с ним можно будет хороыо работать. Станция на отлете, за нею поле, так что чувствуеиь себя как в деревне или на даче. Живем мы вчетвером, причем комната наша отделена лишь перегородкой от лаборатории. Лаборатория организуется. При станции опытный участок—словом все удобно. С сотрудниками мы пока не познакомились, кажется больше все молодежь. Здоров. Письма теперь пишите по новому адресу. Давно ничего от вас не получаю и безпокоюсь, особенно когда сам живу так благополучно. Когда ваи можно будет приехать ко мне, то тут будет, где походить по окрестностям. Книг здесь немного, но есть хорошие и трудно доставаемые. Надеюсь, что с книгами как‑нибудь устроимся. Солнца тут еще больше, чем в Свободном — местность выше и воздух чище. Небо безоблачное, и солнце, попадая на лицо, греет. Вот сейчас сижу в комнате и лицу от солнечных лучей даже жарко. Ветров здесь кажется, не бывает, так что несмотря на более северное положение (53°58' с. ш. 123°57' вост. долготы) чувствуется легче, чем в Свободном. До сих пор не знаю, получены ли вами те деньги, которые были высланы из Ксениевской и из Свободного, — последние через сберкассу. Сообщи мне. Завтра я высылаю еще, теперь уже переводом, и надеюсь на более скорую доставку. Крепко целую тебя, дорогая и всех деток, кланяюсь бабушке. Получил письмо от Ал. Ив., которое весьма досадило моему спутнику. He забывайте своего папу, живите бодро. Пусть Олечка не огорчается своими неудачами, а воспользуется этим временем, чтобы поработать самостоятельно над книгой. П. Флоренский