Письма с Дальнего Востока и Соловков - Павел Флоренский

1934.III.12 Сковородино, О. М. С П.

Москва

Плющиха, угол Долгого пер. и

Новоконюшенной ул., д. 12, кв. 7

Ольге Павловне

Флоренской

Cm. Сковородино Уссурийской ж. д.,

Опытная Мерзлотная Станция

Дорогая мамочка, наконец‑то, после долгого перерыва, я стал получать известия из дому: пришли письма, посланные на Свободный, а также новые на Сковородино. Последние очень грустные. Правда, я предпринял некоторые шаги, но как‑то вообще не верю в успех никаких хлопот [2131]. Ho вот, ничего не знаю о твоем здоровье. Если тебе трудно писать самой, то скажи, чтобы написали мальчики. He знаю я также, бывают ли они у тебя, ничего не пишут из дому об этом. Сообщите также о Люсе. По прежнему я тут, на Опытной Мерзлотной Станции много работаю и узнаю вещи новые для себя или, точнее, подтверждающие многое из того, что думал, не зная еще как явления разыгрываются в природе. Обстановка здесь мирная и тихая, удобная для занятий, но не достает приборов, реактивов и книг. Мы надеемся на расширение станции и на ее обогащение всем нужным или хотя бы частью того, в чем нуждаемся. Житейская обстановка здесь вполне удовлетворительна, а пищи вполне достаточно, для меня даже слишком много, так что своих порций я не съедаю целиком. Вид здесь хоть и не очень красивый, но все таки совсем не такое уныние, как в Свободном: все таки горы. Вобщем пейзаж несколько напоминает Армению, по крайней мере теперь, т. е. пока нет зелени. Есть речкі, но я не видел ее пока, т. к. сижу на Станции, в лаборатории иш по близости от нее. Надеюсь, летом повидать Анну и детеі, только тебя, дорогая, увидеть не смогу, т. к. такой переезд быі бы тебе не по силам.

Крепко целуй тебя и Люсю, кланяйся тете и ее сыну. Сообщи мне, в каком положении ее астма.

1934.ІII.20 П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Пионерская ул, д. 19

Анне Михайловне

Флоренской

Cm. Сковородшо Уссурийской ж. д.

Опытная Мерзлотная Станция

1934.III.18 2 хаса ночи. Сковородино, ОМС. Дорогая Аннуля, если бы вы могли чувствовать и понимать, как я люблю всех вас и как страдаю за вас, то вам было бы легче. Ho я не знаю, чем помочь вам и не знаю даже, чем выразить свою любовь. Знайте только, что вы для меня дороже жизни, и я всем бы пожертвовал для вас, лишь бы вам было легко и хорошо. Ho я не умею и не привык говорить об этом, и потому не находится слов, чтобы высказать свое чувство. Каждого из вас я мысленно по многу раз в день представляю себе и ласкаю, как могу, и по каждому сердце болит по своему. Скажи об этом детям, как умеешь. Писать им не могу, да они еще малы, все, начиная с Васюшки, и не поймут моих слов, — может быть поймут когда‑нибудь потом, когда выростут. Крепко–крепко целую каждого из вас, но не знаю, чем мог бы порадовать. Да и писать не о чем, так живу без событий, если не считать событиями явления в кристаллах и различные новые явления при замерзании воды и грунтов. Мне тяжело, что живется спокойно и мирно, когда вы, мои дорогие, страдаете. Я принимал за это время удары за вас, так хотел и так просил Высшую Волю. Ho вот опять вам тяжело, и я не могу облегчить ваше положение. Te пустяки денежные, которые я посылаю вам, конечно мало принесут вам пользы, но мне хочется, чтобы вы знали о моей заботе, поскольку она возможна. Беречь деньги мне негде, тратить—не на что, питаюсь я не только достаточно, но и чрезмерно, так что часть своей еды каждый день отдаю кому- нибудь. И на Лубянке было также, я раздавал пищу. Особенно приятно мне было давать мальчишкам, которые были голодны и которые напоминали мне о моих собственных. Что касается сбережений на лето, то не стоит думать с сбережениях и урезывать себя. Пожалуйста не скупитесь, деіьги тратьте и по возможности не голодайте. Придет лето, и то‑нибудь с денежными делами сделаете помимо того, что пспучаете сейчас.

Относительно книг я принял кое каіие меры, посмотрим, что из этого выйдет. Во всяком случае не унывайте. Скажи деткам, что как‑нибудь устроятся наши; ела, пусть живут бодрее и радостнее настоящим.

1934.ІІІ.20. Позавчера мне привезлі из Свободного три твоих письма. Сами по себе эти запозділые письма были бы удовлетворительны в смысле вашего настроения, но читать мне их было особенно грустно, т. к. из боле поздних писем, присланных непосредственно в Сковородню я уже знал о конце вашего спокойствия. Сообщаю тебе, что мною послано заявление в Свободный и относительно книг і относительно вашего приезда сюда. По первому вопросу предгринята еще одна мера. Для вас у меня тут накопилось много сахара, т. е. по моему масштабу много. Напиши, можно ли прислать его, или стараться хранить здесь. Дело в том, что хранись мне его почти негде, да и неловко держать у себя запас сахара В свое время я получу снова, так что хотел бы прислать этот детям. Пожелай Мики- ной Кате здоровья.

Меня безпокоит Васюшка, как бы подправить его, он ведь в опасном возрасте, когда особенно требуется питание. Писал я тебе, чтобы ему давать перед едой вина, это будет ему полезно.

Живу я здесь попрежнему хорошо: вожусь со льдом во всех видах, много, хотя и очень плохо, рисую, и жалею, что не умею лучше, да и нет приличных рисовальных перьев, бумаги и туши, кое что пишу по работе, сейчас во многом занят составлением докладцев, которые вероятно поедут с нашим директором в Академию Наук на мерзлотный съезд. С директором станции Н. И. Быковым, его семьей и заместителем директора отношения хорошие, и Быковы всячески стараются скрасить наше существование. Сейчас Н. И. уехал в Свободный, а потом вероятно поедет на I½ —2 месяца в Москву и в Ленинград. Снег тут почти стаял, днем на солнце тепло, или почти тепло, но по ночам 30–градусные морозы. Написал я: «снег стаял». He «стаял», а испарился, как это бывает обычно здесь.

Крепко целую тебя, дорогая; береги себя и детей. Кланяйся маме. По вечерам смотри на звезды. Я каждый день в наши 10, 12 часов смотрю на Пояс Ориона; но это для вас слишком рано (по вашему б ч. вечера). Иногда смотрю в I час ночи, по вашему в 7. Еще раз целую.

Получила ли ты часы?

П. Флоренский

Дорогой Мик, оіень приятно, что ты хорошо учишься, HO неприятно, что ты іе розовеешь и не толстеешь. Постарайся о том и о другом. Ягоды в Пестове очень соблазнительны. Говорят, что и здес] много ягод, но вероятно, думается мне, чтобы найти их, надо отойти куда‑нибудь подальше. А места здесь очень мало–населенные и дикие. Вот, на днях мне раз- сказывали, как в лес> было восемь человек, взрослых. Выскочил откуда‑то зверь, называют его рысью, но может быть это неверно, и на самом деле он был барсом, водящимся в Уссурийском крае. Выскочи; и загрыз всех восьмерых. А то еще раз- сказывали, как в лесу были красноармейцы. Они работали по лесозаготовительным работам и вооружены не были. Один из красноармейцев отопел в сторону. На него бросился тигр, схватил, поволок и ~ащил целый километр. Товарищи бросились вдогонку, но близко подходить боялись. Наконец догнали тигра, но оказалось, что он мертв, с разрубленной головой. Рядом лежал красноармеец с переломанными ребрами и в полусознательном состоянии. Оказалось, что тигр, волоча его, устал и решил отдошуть. Когда он выпустил красноармейца, то тот топором разр)бил ему голову, а сам упал. Красноармеец был перевезен в больницу и по прошествии месяца поправился.

Вот, Мик, какие здесь места. Ho не бойся, в Сковородине тигры по улицам не ходят, и даже барсов и рысей не видно что‑то. Вообще зверья не приходится встречать, кроме разве двух собак. Одна — рыжая, сэттер, вроде как у дяди Васи[2132], другая же — белая с черными пятнами, маленькая ростом, но большая возрастом. Зовут ее «Мальчик» и представляет она какую‑то помесь китайской собаки с простой. Птиц пока не видно и не слышно, только раз слышал я синичку. Ворон здесь не видать. Говорят, они бывают здесь, но не серые, а черные.

Большая часть рек здешних промерзает до дна, несмотря на быстрое течение. Так же бывает и со сковородинской речкой, которая называется Большой Нёвер, хотя она и небольшая. Когда она начинает замерзать, то для воды устраивается прорубь. Ho когда лед доходит до дна, то в воде, как мне разсказы- вали, откуда‑то берется множество лягушат, так что воду, прежде чем употреблять ее, приходится процеживать через полотно. А в другом месте, недалеко отсюда, которое называется Мартегит, в подобных же обстоятельствах, на пруде среди зимы, в воде появляется множество зеленых жуков, которых приходится удалять процеживанием воды.

Павел Николаевич занят здесь оживлением разных мелких животных, которых он берет изо льда с прудка, находящегося при станции на опытной площадке. Прудок совсем небольшой, промерзает насквозь. Я часто спускаюсь на дно прудка, в прорубь, делаю там зарисовки льда, последовательности ледяных образований, пузыри и т. д. Этот прудок іѵіы с П. Н. изучаем всесторонне и думаем написать о нем небольшой очерк. У нас в лаборатории ожили уже бактерии, водоросли, инфузории, коловратки, различные личинки и други* существа из этого прудка. П. Н. мечтает оживить животных в ископаемого, древнего льда, проспавших во льду много тыс*ч лет и, может быть, отличающихся от современных форм. Н> этим займется вероятно летом. А пока что начала оживать гусеница, найденная нами под кочкой, хотя гусеницам и не поіагается засыпать на зиму.