Некрещеная Русь. Не верь учебникам истории! - Андрей Буровский

Если называть вещи своими именами, мы не знаем, существовал ли вообще когда-то Рюрик. А если существовал, то был ли это отдельный человек, или целый родовой клан с общим именем. А если человек, то какой.

Если Рюрик — общее собирательное название для клана «Соколов», то получается — Ингвар-Игорь — первый князь династии Рюриковичей. Первый, кто правил ИНДИВИДУАЛЬНО. А до него стоял у власти целый коллектив и этот коллектив воспитал Игоря, сделал его правителем. Может, потому и сел на престол маленький ребенок? Чтобы было время воспитывать его и направлять?

Летопись пишет, что малолетний Игорь, конечно, не мог править сам. Вместо него правил воевода Рюрика со скандинавским именем Хельг. Имя это одновременно означает «светлый» и «священный», или «святой». Мы не знаем, было это его личное имя или кличка, полученная за способности к ясновидению или экстрасенсорные способности. Скандинавское имя Хельг славяне произносили как Олег.

Кто такой этот Хельг-Олег, кем он приходился Рюрику, мы не знаем. Историки чаще всего считают, что это родственник Рюрика. Но он мог быть и особо доверенным человеком. А мог быть жрецом, которого родовой коллектив Рёригов-Соколов назначил воспитателем будущего князя.

Свендослав, сын Ингвара, Святослав Игоревич (942–972) — первый русский князь, о котором мы точно знаем не только годы правления, но и годы жизни. И относительно которого нет никаких сомнений, что это один человек, а не несколько.

В общем, летопись просто патологически невнимательна даже к знаменитым князьям, главам и основателям династии! А кроме них, постоянно мелькают какие-то личности, о которых вообще ничего не известно… Даже и то, существовали они или нет.

Летописи сообщают только об одном сыне Рюрика и ничего не говорят о матери этого сына, Ингваре-Игоре; но, согласно одной из летописей, Рюрик имел нескольких жен, а матерью Игоря была норвежская княжна Ефанда. В русско-византийском договоре 944 г. упомянуты племянники Игоря — Игорь и Акун. Значит, у князя Игоря были братья и сестры… Но и о них мы не знаем решительно ничего, как и об этих Игоре с Акуном.

Одна из летописей сообщает, что Святослав еще при жизни своей мамы Ольги казнил своего младшего брата Глеба за христианскую веру. Глеб мог быть сыном Игоря и от Ольги, и от другой жены.

Кстати, «другие жены» Игоря упоминаются не раз, но ни о них, ни об их детях мы абсолютно ничего не знаем! А это ведь тоже рюриковичи, ничем не хуже Свяндослава-Святослава.

Чешские историки упоминают брата Ольги — тоже Олега.

Византийцы упоминают племянника Ольги, но имени его не называют.

Что до Владимира, то его родня тоже мало известна. Родился он, вероятнее всего, между 955-м и 966 гг. Известно, что сей сын великого князя Святослава родился от ключницы княгини Ольги, рабыни Малуши из города Любеча. Многоженство было в обычае, сын рабыни назывался робичичем и вполне мог наследовать отцу.

Воспитывал Владимира брат матери, Добрыня. Некоторые ученые считают, что этот Добрыня и есть богатырь Добрыня Никитич русских былин. Опять же — как выглядел Добрыня? Что он любил есть и пить? Как звали его жену или жен? А дети него были?

Число жен Владимира называют разное — от 15 до 30. Четверо из этих бесчисленных жен были скандинавского происхождения, остальные и касожками, и болгарками, и славянками…

Одна из его жен, Аллогия (или Аурлогия), жила и правила в Новгороде. Скандинавские саги называют ее колдуньей или вещуньей. Прорицательницами были и некоторые из других его жен, но мы не знаем их по именам, и тем более не известны их внешности, характеры, привычки, черты поведения…

Для современного человека совершенно дико это обилие людей очень высокопоставленных, заметных… И никак вообще не описанных, фактически оставшихся вне истории. Тем более непостижимо полное отсутствие всякого интереса к личности исторических деятелей.

Показывает это одно — личностей еще просто нет. Тоска для нашего современника, но полнейшая норма для человека некрещеной Руси…

Нам было бы очень неуютно жить в чудовищно жестоком (по нашим понятиям), разобщенном мире этнической веры Руси. В мире, где человек просто не выделялся из общины. Что-то родное, знакомое для нас, появляется только в психологии интеллектуальной элиты и верхушки феодальной аристократии после принятия христианства. И то не сразу.

Русь же этнической веры — это Русь, для которой «Осевое время» еще не наступило. Русь, на которой не появился еще человек, каким мы его знаем.

История всех языческих народов прямо вытекает из исторической мифологии. Космологические мифы плавно переходят в исторические мифы, а уже от них начинается история реальных событий.

Точные рациональные знания чего-то или о ком-то не очень важны… Так, в Древней Греции показывали одновременно три могилы Геракла, в Риме — пять могил Энея, и никого не волновало, ни как у одного человека образовалось сразу несколько могил, ни которая из них настоящая. Это только один, и даже не самый яркий пример несуразностей, которые постоянно встречаются в исторических мифах.

Впрочем, где именно кончаются мифы и начинается реальная история, всегда трудно определить. Есть серьезные причины полагать, что вся римская история VI–III вв. до Р. Х. — то есть вся история Рима до Пунических войн, сильнейшим образом мифологизирована. Она не сплошной миф, конечно… Но хорошо видно, как история «выплывает» из племенного национального мифа, как даже вроде бы совершенно реальные личности и события мифологизируются, обрастают фантастическими деталями…

Ведь римляне III–II вв. до Р. Х. хорошо знали, какими хотели бы видеть своих предков, и описывали их именно так, как хотели бы видеть…

Не будем даже про легенды, связанные с основателями Рима, Ромулом и Ремом… В этих легендах очень сомневались уже римские ученые более позднего времени. Но историки очень сомневаются, существовал ли вообще на свете Гораций Коклес…

Согласно легенде, во время войны с этрусками враг уже подступал к Риму, а римляне не успели разрушить Свайный мост через Тибр. Войско этрусков легко могло пройти прямо к Капитолийскому холму. Охраной моста командовал Гораций Коклес. Он пытался остановить бегущих, но тщетно. Тогда он приказал разрушить мост. Разрушением командовали двое героев, Спурий Лукреций и Тит Герминий, сам же Коклес остался один на захваченном врагами берегу. Этрусски даже остановились от изумления. А Гораций Коклес обозвал их царскими рабами, которые, не имея собственной свободы, идут отнимать чужую. После этого в щите Горация торчал целый частокол вражеских дротиков, но тут с грохотом рухнул мост. И тогда Гораций Коклес в доспехах прыгнул в Тибр; он переплыл быструю бурную реку, не получив ни единой царапины.

Горацию Коклесу воздвигли статую на форуме, все римские граждане принесли ему свои дары в зависимости от благосостояния. Ему дали столько земли, сколько он мог обвести плугом за день. Беда в том, что эту замечательную историю мы знаем только от авторов, живших через 200–300 лет после подвига, а потомки Горация Коклеса, возделывавшие завидный надел, нам не известны. Куда же они девались?! И существовал ли вообще Коклес…

Даже множество деталей из жизни реальных исторических деятелей сильно отдают мифологией. Вроде бы вполне реален Маний Курий Дентат, победивший самнитов в 290 г. до Р. Х. Но вот летописная легенда: самнитские послы пришли к полководцу Манию, когда он сам приготовлял себе в горшке еду из репы. Так и готовил простое крестьянское кушание. Послы предложили Манию золото и серебро, а он только пожал плечами и сказал, что не нуждается в золоте. Лучше он будет господствовать над людьми, у которых много золота и серебра.

Было это? Не было? Неведомо. Известно только, что и столетия спустя, всю историю языческого Рима, Мания Курия Дентата почитали как образец древней простоты и благородства нравов, как образец для подражания молодежи.

Примеры можно продолжать до бесконечности.

Точно так же разворачивается история Руси — от совершеннейшего мифа к смешению мифа с историей, от летописных сказаний к повествованию о реальных личностях. От Рюрика, легендарного, как Ромул, к Игорю и Ольге, о которых писали уже и другие народы… Которые наверняка были, но в лице которых, возможно, упомянули нескольких разных людей. И о которых, помимо реалистичных сведений, сохранились вполне мифологические истории вперемежку с реальными фактами и датами.

Летописи сообщают, что княгиня Ольга-Елена завещала не совершать по ней языческой тризны, а ее священник похоронил Ольгу по христианскому обряду. Внук Ольги, князь Владимир, в 1007 г. перенес мощи святых, включая Ольгу, в основанную им церковь Святой Богородицы в Киеве. Если верить Житию и сочинениям монаха Иакова, тело Ольги не тронуло тление. Ее «светящееся яко солнце» тело можно было наблюдать через окошко в каменном гробу, которое приоткрывалось для любого истинно верующего христианина, и многие находили там исцеление. Все же прочие видели только гроб.