Некрещеная Русь. Не верь учебникам истории! - Андрей Буровский

И пес, и особенно сука — никак не похвала на современном русском языке.

Причем используется не позднее скифское слово «собака», а коренное славянское — пес. И у других славян «песий сын» и особенно «сукин сын» — ругательства. «Собачий сын» — звучит как-то не так «сильно». При том что «хундзон» или «хундзён» — «собачий сын» в немецком — вполне определенно ругательство, на уровне «сукина сына» в России.

Язычники-славяне и германцы поклонялись собаке и считали себя ее детьми. Быть сукиным сыном было вполне почетно, как и сыном коровы. Славяне и германцы-христиане стали считать связь с собакой чем-то нечистым и скверным; они стали ругать язычников и вообще всех плохих людей «сукиными детьми».

В польском языке большая часть ругани заимствована из немецкого и русского, сам этот язык ругательствами крайне беден. Но вот «пся крев» — одно из немногих «чисто польских» ругательств. Что означает — собачья кровь. То, чем причащались, поедая мясо священного животного и выпивая его кровь, сделалось бранью в христианские времена.

Для славян характерно, что диким зверям они поклонялись меньше, чем домашним: собаке — больше, чем волку, корове — больше, чем туру. Даже живя бок о бок с финно-угорскими племенами, славяне не сделали священным животным лося. Не обожествили оленя и зубра — при том что следы обожествления оленя очень хорошо видны и у германцев, и у галлов.

Хотя и у этих народов олень — не в такой степени священное животное, как лошадь или корова. А лось вообще не стал божеством ни у одной группы ариев… Почему? Очень трудно сказать. Громадный могучий лось даже больше «напрашивается» на обожествление, чем благородный олень.

Но именно оленя почитают, культ оленя очень четко виден во множестве охотничьих обычаев и запретов у военной аристократии Европы — а она в сновном германского происхождения. Умерщвление оленя, сам ход охоты, разделка туши, использование мяса было строго ритуализировано. Но нет никаких признаков такого же культа лося.

Зубр тоже не стал священным животным… К зубру сентиментально относились и германцы, и балты, и западные славяне. Зубр сделался символом Литвы и Белоруссии… Но речь идет именно о сентиментальном превращении громадного зверя в национальный и территориальный символ. А поклонения зубру не было и нет. Ни на Руси, ни в Европе ему не молятся, не приносят ему жертвы, не ставят его изваяний.

Вот кому стали поклоняться из диких животных — это медведю. Само слово «медведь» — явно ритуальное, иносказательное. «Тот, кто ест мед». Лучше его настоящим именем не называть, а то ведь услышит и придет. Германское «бэр» — тоже не «настоящее» имя. Это звукоподражание, и довольно точное. С этим согласится каждый, кто хоть слышал ворчание медведя — гулкое, протяжное, словно бы исходящее из глубины необъятной туши, резонирующее. Германцы предпочитали изображать это ворчание, чем называть страшного зверя. От «бэра» происходят названия городов — и Берлина, бывшего Бранного Бора славянского племени лютичей, и швейцарского Берна.

Ученые до сих пор спорят, каково это первоначальное название. Одно из убедительных мнений, что древнеевропейское название этого зверя — «мишка». Славяне и германцы создали особые иносказательные названия этого зверя, потому что почитали его и боялись.

Капища с изображениями медведя неизвестны, но клыки медведя использовались как почетные украшения. Вероятно, носить ожерелье из медвежьих клыков мог только тот, кто реально убил такого зверя.

Мусульманские авторы писали, что славяне иногда выращивают у себя медвежат, а потом устраивают у себя «медвежий праздник». Во время этого праздника ручного медведя дразнили, доводили до состояния бешенства, и наконец, убивали разъяренного медведя-подростка. После чего причащались его кровью и мясом.

Такие «медвежьи праздники» хорошо известны у некоторых народов Сибири — причем у тех народов, в ком течет толика арийской крови, или кто сталкивался с расселявшимися в Южной Сибири ариями.

Вспомним и о таком сюжете, как борьба богатырей с медведями. Трудно представить себе бой невооруженного человека, как бы силен и могуч он ни был, со зверем весом килограммов 200–300 — а именно столько весит крупный самец медведя в Восточной Европе. А медведь годовалый, весом порядка 80–100 кг… Такого подростка сильный человек действительно может побороть. Крупный мужчина весом в 100–130 кг, мускулистый и тренированный, способен завалить такого медведя и без оружия… тем более имея опыт боя и с крупным зверем — с рогатиной или копьем, и не в одиночку.

Культ кабана мало распространен у германцев, но хорошо известен у кельтов и у славян, — как западных, так и восточных.

На первый взгляд, ирландский эпос «Похищение быка из Куальнге» восходит к культу быка: два главных персонажа после многих превращений (в ястреба, коршуна, водяных животных) становятся быками. Победив своего врага Финдбеннаха, бык Донн Куальнге разбрасывает остатки его тела по всей Ирландии, давая различным местам имена и названия. Но первоначально оба эти «быка» были свинопасами у разных владык Царства Мертвых. Это вообще типичнейший персонаж кельтского эпоса: свинопас. Было даже имя Donnotaurus, сопоставимое с Донном Куальнге[55].

Свинья — самое древнее из сельскохозяйственных животных. Оно вкусное, неприхотливое, полезное… А вместе с тем кабан, дикий вепрь — грозный противник, опасный зверь, охота на которого крайне опасна и требует немалого мужества. Некоторые ученые считают, что этот зверь опаснее даже зубра и медведя. Вепрь очень стремителен, агрессивен, могуч. Его крайне трудно ранить из-за толстой шкуры и слоя жира, он неудержимо бросается на врага, и если допустить ошибку — буквально роется в поверженном враге, разрывая его на куски, разбрасывая внутренности и ребра рухнувшего человека своими огромными клыками.

Кабан был у кельтов животным, охота на которого приводила в Царство Мертвых — что и не удивительно.

В Галлии в римское время местных богов старательно отождествляли с римскими божествами, в том числе с Меркурием. Кельты же и на латыни часто называли его moccus — от кельтского moch, что значит именно «вепрь» или «кабан». Меркурий, который вместе с тем и свинья… Хм…

Одновременно свинина — важнейшая часть пира у кельтских вождей. Кстати, в греческом эпосе, в гомеровских сказаниях «Иллиады» пиршество тоже не обходится без поедания вареной свинины. Видимо, мясо свиньи было ритуально необходимо, как своего рода «пища предков» — то, что предки ели во времена, когда свинья у них уже была, а коровы, овцы и лошади еще не было.

У славянских племен, например у племени лютичей, вепрь сделался священным символом воинов и боя. Когда ополчения лютичей с ревом бросались на бронированную рыцарскую конницу, над ними реяло знамя с изображением кабаньей головы на красном фоне.

У восточных славян такие знамена не известны, и свинина не была непременным атрибутом пиров. Видимо, память о временах, когда коровы еще не было, не была актуальна для славян.

Но именно мясо дикого вепря было обязательным для поедания во время религиозных церемоний. Само слово «жрец» прямо происходит от «жрать» — а жрал то он именно дикую свинину. Мясо ритуального кабана должно быть съедено до захода солнца — даже если жрец лопнет, это уже не важно… пусть жрет и блюет, и опять жрет…

К сожалению, у ученых нет общего мнения, не является ли ругательство «свинья» тоже перевернутой языческой молитвой. Может быть, отождествление женщины со свиньей тоже было когда-то похвалой и комплиментом, способом сблизить любимую со священным животным, да каким славным! С упитанной, умной и плодовитой свиньей. Ведь плодовитость для женщины была самым ценным качеством. Только христиане начали ругаться словом, которое раньше было священным. Но правильное ли это предположение, неизвестно.

Еще у предков ариев, древнейших обитателей Европы, известны изображения перелетных птиц. Логично предположить, что перелетные птицы, приносящие на крыльях весну, важны для жителей холодного климата. Но такого культа перелетных птиц нет ни у жителей Сибири, ни у жителей Северной Америки — а они принадлежат к разным, и очень далеким друг от друга народам. И никто не создал такого рода представлений.

А в древнейшей Европе Великого оледенения обожествлялись именно перелетные птицы, причем водоплавающие: гагары, гуси и утки. Почему?! Вероятно, на людей сильное впечатление производило то, что эти птицы владеют разными стихиями: и водной, и воздушной, и севером и югом.

Такой культ крупных перелетных водоплавающих птиц известен и у всех арийских народов, происходящих от древнеевропейцев и оставшихся на прежней родине. Естественно, такого культа нет у индусов и иранцев. Не было и у эллинов и римлян.