Исследование авторитарной личности - Теодор Адорно

Посмотрим, подтверждают ли интервью эти положения: что в качественном отношении означает снижение критериев различия, а также можем ли мы и каким образом установить значимые величины различия.

Если признак по шкале Е статистически различает высокие и низкие показатели так, что «высокие» показатели становятся еще выше, и это наблюдается у всех интервьюируемых, то надо сделать вывод, что признак присущ нашей культуре в целом. В этой главе мы уделим особое внимание таким наиболее ярким признакам. То, что речь идет о потенциально фашистских признаках, находит свое подтверждение в том, что они «совпадают» статистически, психологически и по другим параметрам со значением высокой шкалы, если же они встречаются довольно часто в интервью по шкале N, то мы должны сделать вывод, что живем в потенциально фашистские времена.

Если опрашиваемый имеет низкие показатели по всем шкалам, но все же обнаруживает потенциально фашистские черты, можно предположить, что шкалы и другие методики не раскрывают общей картины, что потенциальный фашизм по этому признаку является гипотетическим, поскольку речь идет о статистическом доказательстве. Следовательно, надо еще эмпирически установить, соответствует ли это тому, что мы знаем об опрошенном на самом деле. Наше исследование должно по возможности внести ясность в эту методологическую проблему.

Конечно, общая схема, которая должна дифференцировать разницу между Н и N , требует более тонких критериев и нюансов, чем та, которая применяется до сих пор. Но в этой главе мы будем касаться данной проблемы лишь изредка. Иногда Н и N выражают похожие политико-экономические взгляды, но отличаются друг от друга в деталях, так же как они иногда различаются во внешних проявлениях, но обнаруживают сходство по существу.

Политическая и экономическая конъюнктура подвержена быстрым изменениям. Особенно это стало заметно в последние годы. Когда собирался наш материал – преимущественно в 1945 году, – Россия была нашим союзником, но в настоящее время напряжение, возникшее между Америкой и Советским Союзом, затмевает все остальное. После таких перемен адекватное изложение политической идеологии становится трудным и ненадежным. Таким образом, антирусские настроения, неизменно присутствующие в 1945 году в общей – по большей части субъективно обусловленной – реакционной позиции, в настоящее время гораздо более «реалистичны» или в большей степени попадают в «общую схему» и, по существу, указывают на меньшие различия между Н и N , чем прежде. Более того, типичный N в настоящее время занимает более однозначную позицию по отношению к России. Конечно, наша интерпретация должна исходить из ситуации 1945 года, чтобы дать адекватную картину связи между идеологией и личностными факторами. Но здесь следует подчеркнуть, что шкала РЕС и результаты интервью по ней зависят от внешних условий больше, чем другие шкалы. Поэтому мы никак не ожидали высокой корреляции между шкалами РЕС, Е и F, так как вполне возможно, что направление некоторых поверхностных связей изменилось при новых политических обстоятельствах. Идеология реагирует на новую политическую динамику так чутко, что, возможно, к моменту публикации следует модифицировать некоторые выводы в конце данной главы. Но все-таки можно утверждать, что общие формулировки, приводимые ниже, соответствуют происходящим событиям.

В этой главе мы занимаемся прежде всего формальными элементами политической и экономической идеологии, а затем некоторыми специфическими вопросами политики. В обеих частях рассматривается соотношение общей схемы культуры и психологической дифференциации, но основные положения общей схемы изложены в первой части.

В. Формальные элементы политического мышления

1. Незнание и непонимание4

При оценке материалов, содержащих политические высказывания, следует принимать во внимание широко распространенные среди наших респондентов незнание и путаницу в политических вопросах. Это незнание способно превзойти даже представления скептиков. Если люди не знают, о чем говорят, то понятие «мнение» – основа в изучении идеологии – теряет свое значение. При этом материалы интервью не становятся бессмысленными, только их оценка должна быть изложена не только в объективных категориях, а с учетом социопсихологической структуры респондентов. Другими словами, материал сам по себе требует такого анализа личности, который соответствовал бы общей стратегии нашего исследования. В рамках этого анализа должна быть переоценена идеология опрошенных.

Неосведомленность и путаница в понятиях характерны для политических высказываний и Н и N, тем не менее их нельзя признать нейтральными при восприятии фашистской пропаганды. Возникает впечатление, что путаница и незнание чаще встречаются у Н , чем у N, и этот факт вполне соответствует предыдущему наблюдению, что Н вообще является «противником интеллектуалов». Да еще их официальный оптимизм исключает такой критический анализ существующего порядка, на котором основана рациональная политическая оценка. Человек, который идентифицирует себя с миром априори, не испытывает особого стремления осмыслить и провести различия между сущностью и внешними проявлениями. Склонность Н к практической жизни и его интуитивная дистанция ко всему, что выходит за рамки его достаточно ограниченной деятельности, является еще одним фактором, способствующим отсутствию интереса к политике, и объясняет недостаточные познания в ней. Как бы то ни было, можно предположить, что само по себе незнание способствует общей реакционной тенденции. Это мнение, основанное на исследованиях, проведенных в отсталых сельских районах, кратко и четко выражено старыми социал-демократами: антисемитизм – это «социализм дураков». Все теперешние фашистские движения, включая деятельность американских демагогов, рассчитаны на невежд; они сознательно подают факты таким образом, чтобы найти поддержку только у тех, кто с ними незнаком. В сложном современном обществе, насыщенном проблемами, незнание ведет к состоянию неуверенности и беспокойства, которое служит идеальной почвой для реакционных массовых движений современного типа. Такие движения обычно носят популистский, «народный» и откровенно антиинтеллектуальный характер. Не случайно, что во все времена фашизм не смог разработать связной социальной теории, а к теоретическому мышлению и знанию относится с презрением, как к свидетельству «утраты корней». Такое незнание, обнаруженное в наших интервью, представляется особенно зловещим в группах с относительно высоким уровнем образования, независимо от того, имеют ли они высокие или низкие показатели по шкалам. С одной стороны, техническое образование и стремление к «реалистической заботе о себе», а с другой – упорное нежелание осмыслить действительность, становятся тем климатом, в котором расцветают фашистские движения. Там, где преобладает подобное мировоззрение, в кризисных ситуациях особенно легко усваиваются идеологические формулы, недавно еще свойственные экстремизму.

Иногда опрошенные признают свое незнание: например, их высказывания выдают очевидный недостаток информации; бывает, что респонденты признают свою неосведомленность или отсутствие интереса к политике. Такое отношение особенно характерно для женщин, которые часто сопровождают его самообвинениями.

Очень трудно отличить простое незнание фактов от путаницы и смешения понятий у тех, кто, не имея достаточного навыка мышления, находится под постоянным влиянием средств массовой информации и пропаганды и не знает, как они должны оценивать факты. Кажется, что путаница в понятиях – следствие незнания: как будто те, кто не знает, чувствуют себя обязанными иметь политические убеждения. Однако, имея смутные представления об основах демократии, мыслят искаженно и зачастую впадают в прямое заблуждение.

Следующие цитаты выбраны наугад, чтобы наглядно показать, что за редким исключением, где присутствует осознанный или высказанный интерес к политике, данное явление распространено почти повсеместно.

Примером незнания, скрывающегося за высокопарными фразами, являются высказывания M117, N из группы на курсах при университете. Это моряк, закончивший среднюю школу, который немало читал, но в то же время о многом имеет смутное представление.

(Политическая ситуация в Америке?) Наша политическая система имеет хорошую основу, так как большинство людей политикой не интересуется или в ней не разбирается, поэтому по большей части политические решения у нас диктуются капиталистической системой.