Исследование авторитарной личности - Теодор Адорно

Следующие цитаты выбраны наугад, чтобы наглядно показать, что за редким исключением, где присутствует осознанный или высказанный интерес к политике, данное явление распространено почти повсеместно.

Примером незнания, скрывающегося за высокопарными фразами, являются высказывания M117, N из группы на курсах при университете. Это моряк, закончивший среднюю школу, который немало читал, но в то же время о многом имеет смутное представление.

(Политическая ситуация в Америке?) Наша политическая система имеет хорошую основу, так как большинство людей политикой не интересуется или в ней не разбирается, поэтому по большей части политические решения у нас диктуются капиталистической системой.

Для этого человека вопрос о том, есть ли в Америке капитализм или нет, является просто вопросом «образования».

«Путаник», «одураченный» – бывший участник войны, М732с, Н со средним образованием; его фразы вначале построены так, что он кажется хорошо осведомленным о современном положении вещей, но он редко их заканчивает.

(Что он думает о современных политических направлениях?) Я бы сказал, что мы в очень прискорбной ситуации. Хуже, чем два года назад – ну, ситуация с Россией в Иране – а эти забастовки, возникающие всюду – нужно очень большое искусство политиков, чтобы поддерживать в мире порядок…

Его высказывания постоянно сопровождаются оговорками:

Мне кажется, что они (профсоюзы) делают какие-то успехи, но в некоторых отношениях этого не скажешь. Я думаю, что все в конце концов переменится к лучшему. Но вообще-то я считаю, что они не должны вмешиваться в политику… Я не совсем хорошо разбираюсь.

На вопрос о самых больших опасностях современной формы правления он отвечает:

Ну, что тут сказать… да, есть опасность новой войны. Ведь США такой громадный плавильный котел… Я думаю, здесь есть масса людей, которые не желают Гитлеру смерти и настроены прогермански – и, может быть, одна из этих мелких групп найдет поддержку.

Заключенный тюрьмы Сан-Квентин, М621а, с низкими показателями по Е и РЕС и средними по шкале F, относится к России как к наибольшей опасности. На вопрос, что нужно делать, он отвечает:

Нужно бы ограничить политические партии двумя группами, а всех этих социалистов, коммунистов и прочих – запретить.

(Что делать с социалистами и коммунистами?) Ну, пусть они продолжают верить в свои идеалы… и на выборах они могут получить голоса, но им нельзя давать власть. (Вы хотите сказать, что они не имеют права выдвигать кандидатов?) Нет, если у них нет большинства.

Примером самых крайних, экстремистских взглядов является F121, которая «никогда не училась хорошо в школе» и, по-видимому, почти не имеет общего образования.

Нет интереса, нет информации. Одобряет Рузвельта и считает, что он помог пережить войну. На вопрос анкеты о политических партиях написала: «Не знаю этих партий».

А5016, домохозяйка со средним образованием, имеющая высокие показатели по F и Е и средние по РЕС, которую интервьюер определяет как «умеренно интеллигентную», говорит:

Я слышала, что и социалисты, и коммунисты плохие.

Напротив, 5052, негр, занятый в сфере увеселительных заведений, с высокими показателями по f и РЕС и со средними по Е, имеет собственное мнение о коммунизме и, по-видимому, питает некоторую симпатию к самим коммунистам; но его мнение тоже озадачивает:

Те, кто занят в сфере развлечений, которые коммунисты, все хорошие ребята.

Из дальнейших вопросов выясняется, что, по его мнению, коммунизм – нечто вроде общественного клуба, который проводит собрания и собирает деньги на разные достойные дела.

Несколько выпадает из общего ряда позиция 5035, девушка по вызову с умеренно низкими показателями, которая, прежде чем заняться проституцией, закончила Калифорнийский университет. Она проявляет большой интерес к действиям профсоюзов; из-за занятий проституцией потеряла прежнюю работу учителя танцев. Она отказалась отвечать на вопросы о политических партиях, объяснив это следующим образом:

У меня довольно смутные представления о политике, я много говорю об этом со своими клиентами, а они все придерживаются разных взглядов. А с экономикой мне было трудно справиться в колледже.

Однако в практических вопросах ее взгляды весьма либеральны и даже радикальны.

Отрицательная критическая самооценка, вызванная незнанием политической конъюнктуры, встречается преимущественно среди женщин-респондентов со средними и низкими показателями; это логично и соответствует, в общем, их интровертной и самокритичной позиции.

Таким примером является F128, семнадцатилетняя девушка, по образованию социальный работник; средние показатели по Е и F, но высокие по шкале РЕС:

В этом отношении мне несколько стыдно. Я не люблю, когда ничего не знаю о чем-либо, но, честно говоря, я вообще ничего не знаю о политике. Конечно, я за Рузвельта, но не думаю, что это мое осознанное мнение. Об этих вещах говорят мама и Джим, но все же больше о своей социальной работе. Я решила впредь больше читать и думать об этом, потому что считаю, что все интеллигентные люди должны думать об этом.

Следует упомянуть и о F517, N . Ей 20 лет, она студентка первого курса, занимается музыкой. Она сожалеет о своей неосведомленности и несамостоятельности. Но в целом ее взгляды, в особенности на проблемы меньшинств, все же показывают достаточную ясность мысли и искренность; она не просто перенимает взгляды своих родителей.

Я не так много об этом знаю. Я чувствую, что завишу от других – мои взгляды от моего отца. Он твердолобый республиканец. Рузвельт ему не нравится, но я думаю, что он (Рузвельт) сделал кое-что хорошее (например, для улучшения положения бедных).

В рамках нашего исследования невозможно прокомментировать политическое невежество, представляющее собой полную противоположность уровню информации по другим вопросам и высокой рациональности, с которой большинство респондентов принимает решения и добивается поставленных целей в личной жизни. Истинной причиной этого незнания вполне может быть сложность, непонятность социальных, экономических и политических отношений для тех, у кого нет доступа к знаниям, информации и теоретическому мышлению.

Наша социальная система в современной фазе и объективно, и автоматически стремится «задергивать занавес», так что наивным людям не видно, что происходит. Эти объективные условия усложняются еще и мощными экономическими и социальными силами, которые сознательно или инерционно держат людей в неведении. Сам факт, что наша общественная система вынуждена, так сказать, обороняться, и капитализм, вместо того чтобы развиваться как прежде и предоставлять людям все новые возможности, теперь с трудом удерживает позиции, блокируя критические высказывания, которые сто лет назад считались «прогрессивными», а сегодня их воспринимают как потенциально опасные. Все это способствует одностороннему представлению фактов, манипулированию информацией, определенным смещениям акцентов, что препятствует всеобщему просвещению, которое в ином случае могло бы получить очень значительное ускорение благодаря техническому прогрессу в средствах связи. Как это уже было в период перехода от феодализма к буржуазному обществу, слишком большое знание содержит налет разрушения. Эта тенденция встречается на своем пути с «авторитарной» ментальностью значительной части общества. Превращение нашей динамичной социальной системы в статичную, которая сражается за свою неизменность, отражается на взглядах и мнениях всех тех, кто в силу возникших интересов и психологических мотивов идентифицирует себя с существующей системой. Чтобы не разрушить модель самоидентификации, они бессознательно не хотят знать слишком много, готовы воспринимать поверхностную или искаженную информацию, лишь бы она поддерживала тот мир, в котором они живут. Было бы заблуждением приписать общее состояние незнания или смешения понятий в политике врожденной глупости или мифологической «незрелости» людей. Глупость может быть основана скорее на психическом вытеснении, чем на дефектах мыслительной способности. Только так может быть объяснен низкий уровень политической компетенции даже среди респондентов в группе колледжа. Они считают, что думать и даже учиться трудно, опасаются неверных мыслей и обучения неправильным вещам. Этот страх, связанный, возможно, с отказом отца говорить ребенку больше, чем он предположительно может понять, постоянно поддерживается системой образования. Этот страх стремится не принимать все якобы «спекулятивное» или то, что невозможно доказать цифрами, фактами или явными результатами.