Ты - Моя Обитель (СИ) - Войнова Яна

― Барин, что у тебя есть на первую жену Орлова?

― О, Юля, ты сейчас с ним? — удивился Руслан и неправильно расценил ее поведение. — Слушай, раз ты вернулась в форму, давай я тебя еще с несколькими людьми познакомлю…

― Барин, заканчивай думать о собственной прибыли и сконцентрируйся! Это важно! Первая жена Орлова. Есть что-то?

― Немного. Завтра скину.

― СЕЙЧАС! Пожалуйста. На е-мейл, — в ожидании Юля взволнованно ходила взад-вперед по огромному помещению. Когда она услышала своеобразный сигнал телефона, стала читать полученную информацию. Так… Елена Орлова родилась в простой семье, училась отлично. В элитную школу попала на стипендию за выдающиеся успехи в учебе. Понятно, отличница — ботан! Окончила с золотой медалью. В двадцать вышла замуж. Пять лет прожила в Америке с мужем, видимо, пока Дима учился в Гарварде. Заочно окончила престижный вуз. По приезде на родину, работала воспитателем в учреждении для детей с отклонениями в развитии. Ясно, “святая женщина” одним словом! Дата смерти — сегодняшнее число. Юля облегченно выдохнула. Все стало на свои места. Уж кому, как не ей, известно, что в некоторые роковые даты трезвый голос разума напрочь заглушается, отдавая пальму первенства жуткому голосу боли потери…

Но когда же загрузилась фотография госпожи Орловой — Юля побледнела. С экрана мобильного на нее смотрела удивительного сходства женщина! Светло-русые волосы, средний рост, стройная, с хорошей фигурой, раскосые зеленые глаза, широкие скулы. Елена Орлова была элегантной, ухоженной, миловидной женщиной. В принципе, если с Юли смыть броский макияж и одеть в менее яркие вещи — практически одно лицо. Отличительной чертой женщины на фотографии было искрящееся сияние доброты и счастья, чистоты и внутреннего света. То, чего у Юли не было и уже никогда не будет…

― Идиотка… Какая же я идиотка! — с тошнотворной горечью усмехнулась вслух Юля. Горло стало саднить, руки затряслись, и она выронила мобильный на кафельный пол. Вдребезги разбитый экран олицетворял ее в мгновение рассеявшийся слабый луч глупой бабской надежды. Все верно. Настолько упорная настойчивость со стороны мужчины не здорова. Юлия являлась лишь жалким подобием его возлюбленной, на которой Дима до сих пор, видимо, зациклен.

Ее колени подкосились, лицо обдало жаром, она подошла к раковине, открыла кран, намочила руки и шею прохладной водой. Говорят: дуры — бабы, не потому что бабы, а потому что полные законченные дуры. Слезы брызнули из глаз, но Юля строго шикнула на свое отражение:

― Не сметь! Не сметь! — она выбежала из уборной, обогнула игровой зал, в котором Дима пытался заглушить боль от потери любимой жены, и вызвала такси. Пронизывающий ветер, пробирался под коктейльное платье, заставляя бледную как смерть женщину поежиться. Но в этот вечер Юля мерзла не от осеннего холода, а от леденящего душу очередного сильного удара мерзкой судьбы…

К подаренному щедрым олигархом Rolls Royce она больше не подойдет. Вопреки настойчивому голосу своей неуемной жадности, она скорей отрежет себе руку бензопилой, чем снова сядет за руль голубого кабриолета. Держа в руках документы на собственность и ключи от машины, Юля решительно направлялась к Баринову, чтобы просить его вернуть Диме его шикарный подарок, потому как видеть Орлова она больше не желала.

Но не успела Юля выйти из дома и сесть в починенную Тойоту, как на парковке к ней подбежал взъерошенный олигарх.

― О! На ловца, как говорится. Держите, Дмитрий Константинович, — швырнула ему ключи и документы. — Благодарю покорно, но мне от вас ничего не нужно. У вас, кажется, фонд для больных детишек имеется? Вот, считайте, вношу особый клад в развитие благотворительности!

― Юля, я плохо помню вчерашний вечер, — растерянный Орлов нахмурился, — Я обидел тебя? Эта машина тебя ни к чему не обязывает и…

― Дмитрий Константинович, — криво усмехнулась Юля, — Я человек, давно освободившийся из-под гнета “крепостного права”, установленного царем Бариновым. Меня уже ничем не обяжешь. Так что на будущее — захотите развлечься, позовите к себе другую зеленоглазую блондинку. Уверена, у Баринова для вас найдётся достойная кандидатура.

― Юля, ты о чем? Ты неправильно меня поняла… — Дима запнулся, засунул руки в карман и стал переминаться с ноги на ногу. — Я не алкоголик. Я вообще не пью. И не зависимый игрок. Я нормальный, — на секунду он виновато закрыл лицо руками, затем шумно выдохнул. — Я повел себя как скотина. Я все компенсирую.

― Интересно как, а главное чем, вы собираетесь компенсировать мне… вот это! — сказала Юля, вытащила телефон, открыла на экране нужную фотографию и приложила к своему лицу. — Какое невероятное сходство! Удивительно, правда? — она язвительно подняла бровь. — Найдите десять отличий, господин Орлов! Потому что, на мой взгляд, есть только одно: я — шлюха, а она — нет. Ты в курсе, что сахарозаменители наносят больший вред здоровью? Так, что лучше либо жри сахар, либо откажись от него вовсе! Это я как персональный тренер тебе говорю. Потому как, я, блядь, тебе не заменитель!

Дима остолбенел, приоткрыл рот и, удивленно подняв брови, переводил взгляд с фотографии на ее лицо и обратно.

― Знаешь, а я сразу поняла, что с тобой что-то нечисто, — продолжила она. — Просто… даже для такой циничной суки как я, это уже перебор! Че ты там мне заливал про возможность любить и быть любимым? — горько рассмеялась она, — Дима, к психотерапевту сходи! Могу даже телефончик хорошего профессионала подкинуть.

― Юля… я…

― Все, Орлов! — отрезала она. — Я закончила!

― А я нет, — он дотронулся до ее локтя и властно развернул к себе. — Дурочка, ты даром себя накрутила. Я не сумасшедший. Я прекрасно осознаю, что моя жена умерла. Да, я ее сильно любил. Но она мертва. Я не пытаюсь ее заменить. Гештальт по этому поводу у меня закрыт, — решительно и уверенно заявил он. Помялся немного, опустил глаза и продолжил: — Просто раз в год в дату ее смерти я напиваюсь до чертиков, иду в проклятое казино и спускаю херову тучу денег, чтобы напомнить себе, что они не главное в жизни. Для профилактики роста короны на голове, чтобы напрочь не унесло. А тебя я взял с собой, наверное, просто потому, что вчера не хотел оставаться один… Учитывая, что случилось в баре у Руслана, я думал, ты меня поймешь. Ты же тоже кого-то потеряла, ведь так? — спросил он, участливо вглядываясь в ее лицо.

Юля замерла и вырвала руку:

― Ты ни черта обо мне не знаешь! — шикнула она.

― Но я хочу узнать, — воскликнул он. — Юль, я не знаю, как тебе доказать… — он растерянно пожал плечами, приближаясь к ней, и выдал на одном дыхании: — Вы совершенно разные. Она пахла лавандой. Ты всегда пахнешь ванилью. У нее не было ни единой родинки. У тебя их четыре. Одна на щеке, над правой грудью, на животе выше пупка и на бедре. Да, прости, я все же не удержался и подглядел, — он закатил глаза и продолжил: — У тебя есть шрам под коленкой. И на скуле один, который ты прячешь за прической. Тебе ломали пальцы на левой руке. И ногах. И я заметил след от потушенной сигары на внутренней стороне руки. И я жду, когда ты сама расскажешь о том, что с тобой произошло. А еще, я чертовски тебя хочу! ТЕБЯ и никого другого.

― Я тебе не верю, — прошептала бледная Юля, прикусила губу и замотала головой.

― Я знаю. Ты сомневаешься. Я не могу тебя в этом винить. Но, дай мне шанс доказать тебе, красавица, — он протянул ей широкую открытую ладонь. И словно доказывающий теорему «все бабы дуры», глупый слабый луч снова стал пробираться сквозь тьму ее сердца. Ненужный и опасный для нее. Она же не настолько тупая, чтобы поверить? Где ее чертовы выработанные годами инстинкты защиты от моральных уродов? Почему, когда он вот так на нее смотрит, ей впервые в жизни кажется, что ее не пытаются обмануть, навредить или использовать втемную?

― Знаешь, когда я не знаю, как поступить, подкидываю монетку, — сказал Дима с напускным весельем.

― А давай! — в тон ответила ему Юля. — Орел — ты идешь на хуй! Ой, стой, выпадет решка — ты тоже пойдешь на хуй! И, если ты еще не понял, итог один: ИДИ НА ХУЙ, ДИМА! — выкрикнула ему в лицо.