Ты - Моя Обитель (СИ) - Войнова Яна

― Я рядом.

Мощными рывками Дима стал подтягивать их к берегу. Зацепившись за лежащий огромный камень, он вытолкнул сначала Юлю, затем, поднимая ее, поскользнулся на мокрой поверхности, не удержавшись на ногах, сгруппировался и перекатился таким образом, чтобы взять удар на себя и смягчить падение для нее.

Юля ощутила под собой сильное мужское тело, его вздымающуюся от частого дыхания грудь, его руки, тесно прижимающие ее к себе. В голове мелькнула мысль, что, наверное, опасность уже точно позади. Но панический страх требовал не разрывать крепких объятий. Запыхавшийся Дима тоже не спешил отстраняться. Он широко улыбнулся и выдал:

― Красавица, вот что я тебе скажу. Первое, ты самая бесшабашная женщина, которую я встречал, и второе… А пари-то я выиграл! — весело констатировал он, — Так что слушать тебе мою сопливую хрень еще очень долго!

В этом безумном коловращении событий, непрекращающихся волнах гуляющего по телу адреналина, в противном шуме в ушах, который, меняя тональность, то басовито гудел рассерженной трубой, то поднимался до противного комариного писка, Юля вдруг почувствовала, что мир замер, остановился. Она тихо выдохнула и полностью сосредоточилась на его серых глазах, в которых плясали веселые чертики. Она смотрела на него, практически не мигая. И в этот момент Юля словно услышала взвод спускового механизма. Что-то изменилось, кажется, произошел тот самый щелчок, о котором упорно твердил ей психотерапевт…

Жадно пытаясь насладиться силой такого внезапного возбуждения, подхлёстываемая будоражащими кровь гормонами, Юля не в силах сдержать себя, сама впилась губами в его приоткрытые губы. Его учащенное дыхание стало ещё более порывистым, по крепкому, сильному телу пробежала заметная судорога. И вновь их поцелуй мало напоминал сладкую прелюдию, нежную ласку. Скорее это похоже на ее последнюю отчаянную, яростную попытку вернуть себя к жизни. Удивленный Дима даже отпустил Юлю и раскинул свои руки по сторонам. Отстранившись, она резко рванула молнию на его комбинезоне, и тут же нетерпеливо расстегнула свою, стремительными рывками высвобождая руки из рукавов.

― Юляша, ты точно уверена? Сейчас? Да? Нет? Не знаю? Хоть кивни! Что, прямо здесь?! Понятно, потом поговорим, — ошалевший таким поворотом событий Дима нёс какую-то ересь.

Одним движением взлетела вверх промокшая футболка и колыхнувшаяся грудь не успела даже почувствовать прохладу осеннего ветра, как оказалась в больших сильных ладонях. Дмитрий, тоже успевший освободиться от верхней части комбинезона, припал к мягкой упругости. Он мял, гладил, ощупывал, жадно ласкал острые от возбуждения и холода соски.

Юля запрокинула голову и громко стонала, так была сладка ей эта живая, почти животная страсть. После пережитой близости смерти ей просто необходимо это буйство. Она запустила пальцы в его мокрые черные волосы, сильно сжала и отстранила его голову от своей груди. Вгляделась в затуманенные страстным желанием серые глаза. И снова слилась в поцелуе с тянущимися к ней губами мужчины. То отстраняясь, то снова сцепляясь в жарком танце объятий, Юля помогла мужчине снять с нее остатки одежды. Легко, словно бы она ничего не весит, Дима приподнял ее, чуть ли не в воздухе перевернул и подмял под себя. Юля обхватила ногами крепкие бедра мужчины и выгнулась, подаваясь навстречу, стараясь скорее ощутить его в себе. Царапая ногтями непослушную ткань комбинезона, Юля почти сдирала черную ткань, последнюю преграду между ними, и сама, ухватившись за вздыбленный член, направила его. Она должна почувствовать. Внутри. Сию минуту. Немедленно. Пока еще жива…

Протискивающаяся мужская плоть заставила Юлю застонать в голос, жадно хватая ртом воздух. Она прижалась к Диме, вдавливая его в себя. Ногтями впилась в его спину, оставляя глубокие отметины. Он глухо, утробно застонал от жаркого и колкого ощущения проникновения в горячее, тугое влагалище. Длинные ноги Юлии скрестились на ягодицах мужчины и вместе с его стремительными, нетерпеливыми движениями, подгоняли, усиливали страстный натиск. Эти движения, напор, ощущение власти над собой поднимали в ней тёплую, бесконечно огромную волну.

Тело содрогалось от мощных толчков. Земля под ней плыла, буйный напор не иссякал, и Юле хотелось, чтобы их сумасшествие длилось как можно дольше. Она то приподнималась и царапала широкую мужскую грудь, то откидывалась назад и едва ли не выгибалась на «мостик». Юля наслаждалась этим неописуемым чувством всё нарастающего и нарастающего возбуждения. Ей казалось, что ещё немного и от этой сумасшедшей скачки, от внутренней наполненности неутомимой мужской плотью она потеряет всякую связь с реальностью.

Громкое дыхание Димы становилось прерывистым, ритм движений ускорился. Упершись ногами в холодную землю, она сама подалась навстречу таранящему ее члену, ввинчиваясь, насаживаясь как можно глубже. Его орган раздулся, налился с такой силой, что не оставлял внутри нее ни миллиметра свободного пространства, заполняя до самого предела. Нисколько не сдерживаясь, уже не совсем осознавая происходящее, Юля вцепилась в плечи раскачивающегося над ней Дмитрия и, срывающимся от возбуждения голосом, взмолилась:

― Не останавливайся! Пожалуйста, Дима!

Он впился губами ей в рот, ее руки обхватили его шею, но через мгновение Дима сорвал их и, приподнявшись, скрестил, вдавливая в землю над головой. Вторая рука мужчины сжала разгоряченную грудь и мяла, тискала, захватывая между пальцами вытянувшиеся вверх соски.

Именно этого, последнего движения не хватало Юле, чтобы полностью погрузиться, окунуться в теплоту разрывающегося фейерверком оргазма. Несколько секунд сладкой пытки, за ним последовал мощный, ни с чем не сравнимый взрыв чувственного наслаждения и яркого оргазмического буйства. Скованная сильными мужскими руками, послушно распластанная, с широко раздвинутыми в стороны ногами, покорно принимающая в себя мощь и стремительность его возбуждения, она слилась с ним, растворилась в этом странном, необыкновенном мужчине, и стала с ним единым целым. Ее накрыло глубинное щемящее чувство, которое Юля никогда ранее ни с кем не испытывала…

― Уау! — простодушно сказал Дима, отстраняясь и переворачиваясь на спину, — Просто… уа-а-а-у!

― Это ты меня еще в лучшие годы не знал, — ответила ему улыбающаяся и в этот момент, кажется, полностью счастливая Юлька. Лежа на земле, мокрые, грязные, они повернули головы друг к другу, переглянулись и от души облегчённо рассмеялись.

― Я понял, ты такая же, — Дима повертел пальцами у виска. — На всю голову… как я, в общем, — он замолчал, глядя куда-то в небо. Рука Димы нашла ее ладонь, они сплели пальцы, и лежа на холодной земле, просто держались за руки. Говорить не хотелось, а вот прижиматься друг к другу и по-идиотски улыбаться очень. Их обуяла невероятная легкость, блаженная эйфория и опьяняющая тихая радость.

Дима первый нарушил их безмятежную идиллию. Приподнявшись на локти, он весело спросил:

― Ты поужинаешь со мной?

― Нет, конечно! — ответила Юля, и видя его недоуменный взгляд продолжила: — Дима, я получила от тебя все, что хотела. На хрен ты мне сдался вообще? — подтрунивала она, глупо хихикая и пряча голову у него на груди.

― А ты коварная женщина! — деланно возмутился он. — Воспользовалась моей беспомощностью, усыпила бдительность и нагло…

― Трахнула, — подытожила Юля, — Именно так. Напиши на меня заявление. Вот менты порадуются!

― Обязательно! А мои адвокаты впаяют тебе иск с компенсацией и возмещением ущерба. Женщина, так со мной нельзя! Я ж ранимый! И вообще, у нас пари. И я его выиграл! Ладно, красавица, подъем, — Дима встал, подал ей руку, помогая подняться. Они оделись. Затем Дима вытащил мокрую рацию, понажимал несколько кнопок и сдался, так как техника пришла в негодность. Потом оглядел простирающуюся вокруг поляну, взял ее за руку и повел к дороге. Они пробирались сквозь чащу леса, постоянно прикалываясь и посмеиваясь друг над другом.

― Кстати, если что, я еще на водном мотоцикле катаюсь, на горных лыжах, и, вообще, очень люблю все экстремальные виды спорта! — заявил Орлов. — Так что в целом я готов…