Партизанские ночи - Станислав Валах

Таким образом, Арнольд родился уже польским гражданином, служил затем в Польской армии, закончив школу подхорунжих. До офицерского звания он не дослужился и покинул военную службу. Он вернулся в Езюрки. После оккупации Польши немцами, несмотря на их нажим, он не отрекся от польского гражданства. С начала 1943 года сотрудничал с конспиративными организациями. В доме этого лесника был установлен захваченный нами радиоприемник, здесь хранилось большинство материалов для наших газеток. Лесник Преглер снабжал также наших товарищей по отряду легальными документами — удостоверениями и пропусками, которые выдавались рабочим. Между прочим, именно такое удостоверение было и у «Юзека». Это гитлеровцы и решили использовать.

Ранним июльским утром солдаты вермахта, гестаповские агенты и полиция из Явожно окружили Езюрки. Всех взрослых мужчин вывели на площадь. Прямо на месте начали допрашивать семью Преглера. Избиение и пытки не дали результата. Жителей, которые сидели на площади с заложенными за затылок руками, пинали, били прикладами и плетьми, травили собаками.

Гестаповец Шмидт, который руководил этой операцией, приставляя винтовку к затылкам своих жертв, требовал у них показаний, грозил отправить всех в концентрационные лагеря, сжечь деревню. Потом они увезли лесника, его жену и трех сыновей. Только двум из них удалось выбраться живыми из гестаповских застенков. Через две недели гитлеровские машины снова приехали в Езюрки. Из одной вывели шатающегося Преглера с черным от побоев лицом. Его привязали к дереву на опушке леса и опять начали жестоко избивать. Другая группа гитлеровцев ворвалась к младшему леснику Яну Солтысеку. Солтысек не успел бежать и спрятался в сарае среди снопов соломы. Палачи затащили его жену на чердак и там немилосердно избили. В конце концов нашли и лесника. До сегодняшнего дня его дочери, Кристина и Мария, вспоминают страшную картину: на кухонном полу лежит окровавленный, облитый водой отец и тяжело дышит. Супругов Солтысеков забрали, они так и не вернулись в Езюрки.

Летом 1943 года польское движение Сопротивления в Хжановском районе потерпело целый ряд неудач. 15 июля в лесах подле Вилькошина погиб во время облавы бывший пепеэсовец, Михаил Стожек — «Тройконт», вскоре гестапо ликвидировало почти всю созданную им группу.

За плечами «Тройконта» был большой опыт деятеля рабочего движения в довоенные годы, знаком ему был и вкус тюремного хлеба. Этот горячий патриот был одним из тех поляков, которые после оккупации страны немцами сразу же взялись за оружие. Из бывших деятелей ППС он организовал на территории Явожно вооруженную группу. Затем установил сначала контакт, а потом — тесное сотрудничество с нами. Среди первого оружия нашего отряда оказались два пистолета системы парабеллум, переданные нам «Тройконтом».

В феврале 1943 года в дверь квартиры «Тройконта» начали ломиться, и послышалась немецкая ругань. Однако Стожеку на этот раз повезло — он был в ночной смене. Были оцеплены выходы из шахты, но среди поднявшихся на поверхность шахтеров Стожека не оказалось. Спрятанный в старых, заброшенных штольнях, он просидел под землей неделю. На поверхность он выбрался в вагонетке, хитроумно замаскированный, и сразу ушел в Ценжковицкие леса, чтобы продолжать борьбу с немцами.

В момент ареста Преглера он находился в доме лесника, но и на этот раз ему удалось скрыться. Раненный, он все-таки вырвался из окружения. Через несколько дней, пробираясь вместе с обходчиком Юзефом Пошем на сборный пункт под Щаковым, он наткнулся на немецкую облаву, прочесывавшую лес в окрестностях Вилькошина. Они притаились в зарослях у моста. Их заметили. Схватка длилась несколько минут. Оба погибли под ураганным огнем гитлеровцев. В тот же день немцы арестовали семьи обоих партизан.

Серьезные потери понесла также организация ППР на территории Серша — Мысляховице. Гестапо имело свою агентуру среди действовавших там коммунистов. Квартира одного из таких агентов была явкой подпольщиков. Естественно, агенту этому были знакомы большинство членов ППР в районе. Поэтому агент не удивился, когда на пороге его квартиры появился известный ему коммунист Юлиан Сливиньский — «Игнац». Агент знал, что гость принадлежит к числу крупных партийных деятелей. Он принял «Игнаца», предоставил ночлег, а когда тот заснул, оповестил немецкую жандармерию.

Прежде чем «Игнацу» удалось переправить из мысловицкого лагеря предупреждение товарищам, предатель успел выдать еще десятки других.

В первое воскресенье июля 1943 года гитлеровцы окружили дом Курпинских в Серше, где происходило собрание местной организации ППР. Было арестовано 12 человек, в том числе Адам и Станислав Хынеки с семьями, а также семья Курпинских из четырех человек. Живой выйти из лагеря удалось только Каролине Хынек. Не дождался освобождения и Сливиньский. Вместе с четырьмя другими заключенными он был публично казнен — повешен в Щирке 13 марта 1944 года.

В ночь с 11 на 12 августа 1943 года в Хжановском районе были произведены новые массовые аресты. Подобные же аресты и облавы производились в Пщинском и Рыбницком районах. Сотни людей оказались в подвалах мысловицкой тюрьмы и в лагере, который среди заключенных назывался «Европой», где гестапо днем и ночью вело следствие. В лапы гитлеровских палачей попали десятки наших товарищей. В их числе оказался секретарь подокружного комитета «Олек» — Томаш Барановский, Станислав Хынек, Болеслав Котыля, Якуб Бохенек и многие, многие другие. Некоторые из них, как, например, Юзеф Дрозда и Юлиан Листван, были расстреляны перед собственными домами.

Группу арестованных доставили на территорию шахты «Янина». Среди них были «Стефек» — Стефан Косовский, «Зайонц» — Якуб Бохенек, «Коваль» — Юзеф Розмус, «Клямка» — Юзеф Цыган. В шахте их держали до утра, осыпая ударами и пинками. Утром арестованных перевезли в Хжанов, где на площади Костюшки гитлеровцы устроили что-то вроде пересыльного пункта. Здесь уже находилось несколько десятков человек, среди которых были женщины и дети. До середины дня арестованные лежали на земле, им не разрешали даже шевельнуться. Между рядами лежащих расхаживали гитлеровцы, ругая их и избивая. Стоны, плач детей и матерей только усиливали свирепость фашистов. Около 16.00 часов на площадь прибыли два грузовика и две танкетки. Арестованных перевезли на грузовиках в Мысловице. В этот день гитлеровцы свезли в Мысловице несколько сот человек из различных районов Силезии. В маленькие камеры с нарами в два этажа, лавками и парашами сажали по нескольку десятков человек. Люди задыхались и теряли сознание. Начались допросы[15].