Эгоист (СИ) - Майер Жасмин

— А чем плохо это место? — промурлыкал он и, пользуясь моей беззащитностью, щелкнул последней пуговкой. — Нас никто не увидит и не услышит, если только мы не будем шуметь, поняла?

Я помотала головой, все еще не веря в то, что он собирается делать это здесь. Да, бар был пуст и закрыт, а ночь, по ощущениям, давно была в разгаре, но…

В этот момент его пальцы проникли под мои брюки и легли на влажную ткань белья, надавив ровно туда, куда надо было. Я вздрогнула от неожиданности, тихо ахнув, но все равно была награждена осуждающим взглядом Картера.

Я тонула в его абсолютно черных зрачках, которые с жадностью ловили каждое мое движение. Картер подмечал абсолютно все: будь то легкая дрожь моих ресниц, приоткрытые в беззвучном стоне губы или сбившееся дыхание, пока сам, чуть отведя меня назад, сведенными за моей спиной руками, другой рукой отвел мои трусики в сторону.

— Так ли я хорош, крошка? — почти беззвучно прошептал он мне на ухо. — Сама скажи. Особенно, когда я делаю вот так.

Меня затрясло от необходимости сдерживаться, хотя хотелось кричать едва ли не в голос. Теперь-то я была трезвой. Два «Мартини» не в счет. Сейчас мои чувства и ощущения, как никогда раньше, были обострены до предела.

— Знаешь, почему я не успел, как следует тебя трахнуть той ночью? — продолжал исповедоваться этот грешник мне на ухо, не останавливая размеренных, адски медленных движений. — Потому что ты оказалась чертовски тугой, Элен. Я и сейчас умираю только от одной мысли, как же это будет, когда я наконец-то окажусь в тебе. Черт, я только об этом и думал все эти дни. О тебе. Подо мной. На мне. Сбоку от меня. Мне продолжать или мысль, в принципе, ясна?

Я истово закивала.

Окей, у меня было не так много мужчин до этого. Два, не считая Джека, но ни один из них в постели не издал ни звука, не считая сдавленного мычания, в обоих случаях ставшего финальным аккордом нашей страсти.

Никто и никогда не говорил мне всех этих пошлостей, таким хриплым и глухим от желания голосом. И британский акцент был вишенкой на торте, горячим штрихом к тому, как плавилось в его руках мое тело.

Очень быстро мне стало плевать, что находится вокруг нас. И как тогда в такси, и как тогда посреди лобби бара в отеле, все померкло, кроме желания отдаться этому мужчине и сделать ему также хорошо, как и мне.

Его палец проник в меня, и я услышала его собственный стон, который промчался, как скачок напряжения, по моим натянутым нервам.

Был ли он хорош? О да. Даже в таких условиях, даже с учетом того, что я все еще оставалась одета, как и он. Даже притом, что ему приходилось довольствоваться одной рукой.

Он был настолько хорош, что я не продержалась и пяти минут. Маты вперемешку со стонами полились из меня на такой громкости, что Джек тут же запечатал мне губы глубоким поцелуем, гася мои крики и стоны своим языком, пока его руки делали что-то невероятное с моим телом. Я и не подозревала, что это может быть вот так. Так сильно, так остро. Так порочно.

Даже после того, как он убрал свои руки и, не глядя, привел мою одежду в порядок, то продолжил просто целовать меня, безнадежно царапая нежную кожу своей щетиной. Щеки горели от стыда, новой волны желания и раздражения, разумеется.

И я знала, что завтра будет только хуже.

* * *

Когда он отстранился и поднялся на ноги, на улице уже светало.

— А теперь спать, — шепнул он, бережно обхватив меня за талию.

— Но у тебя же… Ты ведь…

— Не сегодня.

Он повел меня к лифтам, и я ахнула в кабинке, глядя на свое отражение и то, как горели мои щеки и губы. Андрей не дурак, догадается обо всем. Но сил волноваться об этом не было. Спать хотелось сильнее.

— Мне все равно нужно будет уехать домой, чтобы переодеться, — пробормотала я, пряча лицо на груди у Джека.

— Я сам отвезу тебя, — кивнул он.

— Ты водишь машину? — удивилась я.

— Я вожу самолет, думаешь, не справлюсь с машиной? — рассмеялся он.

— Нет, я о том, что разве у тебя в Тунисе есть собственная машина? Насколько вообще серьезно ты тут обосновался?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лифт раскрылся на десятом этаже. И Картер пропустил меня вперед. Даже, несмотря на сонливость, я поняла, что так он пытается убежать от ответа.

Но я не стала задавать новых вопросов, и прежние повисли в воздухе между нами, как липкая паутина.

— Ладно, — проворчал Картер, подходя к номеру. — Нет у меня машины, раньше в ней не было никакой необходимости. Но завтра я пойду в прокат. Права-то у меня есть.

— Хорошо, — протянула я с недоверием, — а зачем тебе вдруг понадобилась машина теперь?

Он посмотрел на меня через плечо.

— Ты ведь хотела посмотреть Тунис, разве нет?

Я сглотнула, пристально на него глядя. При всех его безусловных положительных качествах, Картер уж точно никак не вписывался в мои планы, которые касались поездки на юг.

— Я хотела посмотреть Тунис одна.

Он резко развернулся, так и не приложив ключ-карту к замку.

— Да что ты? — едко спросил он. — Думаешь, брат тебя отпустит путешествовать по арабской стране в одиночестве?

— Андрей все равно улетает сегодня вечером. Разве у него есть выбор? Как он остановит меня, если сам будет болтаться в небе где-то над восточной Европой? Да и потом, это я побывала в горячих точках, а не он. Раньше это не было проблемой.

— Раньше у тебя не было меня, — вдруг сказал Картер. — И одна ты никуда не поедешь. Я все сказал.

Он отвернулся и распахнул дверь, а я осталась бесшумно закипать в коридоре. Но мне ничего не оставалось, как войти следом.

Ладно, я разберусь с этим нежданным попутчиком завтра. А пока было до сих пор неясно, где вообще я буду спать остаток этой ночи?

Картер беззвучно закатил глаза, глядя на меня, вдруг подхватил меня на руки и так миновал гостиную, где на диване спал Андрей. Толкнул дверь своей спальни и поставил меня на ноги.

— Я не могу спать с тобой в одной постели! — прошипела я.

Картер понимающе покивал и одним быстрым движением стянул с себя футболку через голову. У меня чуть слюна не закапала. Будь прокляты каждые из шести кубиков его пресса. Дважды.

— Еще у меня нет пижамы, — подала я слабый голос разума.

— Можешь спать одетой, — зевнул Картер. — Я тоже останусь в джинсах. Поверь, сейчас я хочу только спать. Да и сначала я поговорю с твоим братом завтра утром…

— Получишь благословение?

— Неужели думаешь, он мне откажет? — в тон мне произнес Джек.

Откинул одеяло с другой стороны постели и похлопал по кровати.

— Иди сюда, крошка. Сегодня мы будем только спать. Обещаю.

— Ладно, — проворчала я. — Но сначала я умоюсь. Не хочу, чтобы завтра ты проснулся в постели с пандой.

— Заботливая, — улыбнулся Картер, рухнул на свою половину и закрыл глаза, обнимая подушку.

На цыпочках я выскользнула в гостиную, прошмыгнула в ванную. Еще раз ужаснулась раздражению на лице и потянулась к дозатору с мылом. Мой взгляд вдруг задержался на прямоугольном плинтусе. Плиточка стояла криво.

Мне живо припомнился мой прошлый номер в трехзвездочном отеле.

Неужели и тут тараканы, подумала я, и легко поддела ее носком, надеясь убедиться, что она просто криво приклеена. Но плинтус качнулся и упал на пол.

За ним темнело какое-то пространство, похожее на то, в которое заглядывала Алиса в Стране Чудес.

Я чудес не ждала. Какое-то другое, необъяснимое, чувство все-таки вынудило меня опуститься на колени и заглянуть в нечто, очень похожее на тайник.

Внутри что-то блеснуло.

Замирая от страха, я вытянула руку и, уцепив пальцами, вытащила наружу прозрачный хрустящий пакет. Аккуратно вытряхнула содержимое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это оказались паспорта.

Целых пять паспортов, разных цветов для разных стран: Канады, ЮАР, Индии, Марокко и Новой Зеландии. Все принадлежали разным людям, но абсолютно во всех была фотография одного и того же темноволосого мужчины с зелеными глазами, с которым я так самозабвенно целовалась полчаса назад, а сейчас собиралась лечь с ним в одну постель.