Эгоист (СИ) - Майер Жасмин

Я моргнула, задыхаясь от туманивших взгляд слез.

Новость об убитой девочке транслировали по всем новостным каналам, и не было ничего удивительного в том, что Джек догадывался или знал, что я, возможно, пытаюсь выяснить больше доказательств или улик, которых по-прежнему не было. Кроме официальной версии, что девочку убили ливийцы и подбросили тело на территорию Туниса.

Но этой девочке было уже не помочь, а Джек намекал на кого-то еще, кто мог не пережить эти дни. Отправляясь в Матмату, я хотела увидеть не только место преступление, но еще и выяснить, почему именно там прерывался путь Замиры до столицы.

Она села в лагере в автобус, даже была замечена на паре остановок по пути с юга на север Туниса, но последней остановкой для нее стал ничем не примечательный городок в округе Матмата. Я выяснила это просто обзванивая автобусные станции и не могла поверить, что полиция не могла бы сделать того же, при этом даже не покидая своих кондиционированных кабинетов.

Но никто не сделал этого.

Мои запросы с требованием начать поиски Замиры возвращались с отказом, так как я была ей никто, а родственники или другие лица, которые могли поспособствовать началу дела, подобных заявлений так и не сделали. Ни один человек из того чертового автобуса, в котором она ехала, не заметил ее исчезновения и не собирался ударять палец о палец. А ее куратор в столице лишь пожимал плечами со словами: такое случается с подростками.

Да, Джек Картер мог знать об убитой девочке, но он никак не мог знать о том, что я искала другого ребенка. Того, кому еще надеялась помочь.

Если только сам не имел какое-то отношение к этому.

Я закрыла глаза, позволяя слезам литься по щекам. Главное не смотреть в его глаза, не встречаться с черными провалами, которые гипнотизируют меня, словно удав кролика.

А еще нужно постараться отделить весь тот тайфун из чувств, которым меня кроет рядом с ним, от тех крох здравого смысла, что еще остались.

— Однажды я обязательно скажу, что время настало, и тогда ты уйдешь, не оборачиваясь, Элен, — прошептал он, по-прежнему стоя позади меня и наклоняя голову так низко к моему плечу, что почти касался его губами. — Но сейчас ты должна пойти со мной. Ты нужна мне, а я нужен тебе. Решайся. Второго шанса не будет.

— Как я могу, если даже не знаю, кто ты? — выдавила я.

— Я мужчина, который так сильно тебя хочет, что готов наступить на горло собственным принципам. А я всегда был эгоистом, Элен. Вот и все, что тебе нужно знать обо мне.

Я сглотнула.

— Этого мало.

— За большее убивают.

Он наклонился и наконец-то поцеловал меня в плечо.

— Белый «Фольксваген» на выходе. И, кстати, Джек Картер — мое настоящее имя.

Он убрал руки с моей талии, развернулся… и я потеряла опору. Словно кто-то подкрутил силу тяжести, стоило ему уйти. Без него я была точно марионеткой без ниточек, за которые та крепилась к дощечкам. Совершенно потеряна.

Я могу больше никогда его не увидеть, если сейчас не выйду к парковке у аэропорта. Могу просто остаться здесь до утра, а могу сесть в такси у зала прибытия, а не отправления. Вряд ли он будет меня искать.

Один шанс.

Один миг, который потом я буду проживать снова и снова, если сейчас сделаю неправильный выбор.

Картер действительно был эгоистом. У меня хватало доказательств этому. Но человек, который не протянул мне руки в коридоре, когда в первый раз сбил с ног, теперь отдал нам с братом свой люкс, а после дал понять, что в его силах помочь мне с поиском пропавшей девочки.

Если окажется, что Замире действительно можно было помочь, а я вместо этого испугалась и не доверилась кому-то невозможному, несносному, эгоистичному незнакомцу, то мне не будет оправданий.

Может быть, у него есть свои причины, чтобы держать под раковиной в стене пять фальшивых паспортов. И может быть, в желании не связывать себя отношениями кроется нечто большее, чем просто эгоизм.

Но смогу ли я уйти, когда он скажет мне, что я могу убираться на все четыре стороны?…

Вчера мне казалось, что этого никогда не произойдет, даже если я соглашусь на это. Но сегодня я не была в этом так уверена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Один шанс на миллион.

И один миг, когда нужно развернуться и уйти.

Или остаться и просто делать вид, что плачешь из-за того, что с кем-то навсегда рассталась в зале отбытия.

А еще можно прямо сейчас взять билет на ближайший рейс в Питер. И сделать вид, что я просто заработалась. Именно так и советовал поступить мне Поль, которому совесть позволяет спать спокойно.

И только закоренелый эгоист и чужой, по сути, человек не только понял обо мне нечто большее, но еще и не испугался предложить свою помощь, в то время как все те люди, чьим призванием было помогать, сдулись, как гелиевые шарики на морозе.

То, что силы неравны, я поняла с самого начала. По тому, как постепенно замяли мое дело. Как изменилось общение Поля со мной. Все легальные способы достучаться до людей, которые могли бы мне помочь, я уже испробовала.

И ничего из этого не помогло.

Так готова ли я идти дальше?

Это даже не вопрос.

Потому что я точно знаю, что не готова так просто сдаться.

Я развернулась на пятках и тут же напоролась на холодный взгляд зеленых глаз, который пронзил меня насквозь, как тончайшие стеклянные осколки. Джек Картер улыбался, стоя возле белой припаркованной машины с распахнутой передней дверцей.

Он не сомневался во мне.

Просто терпеливо ждал, когда я наконец-то решусь на этот шаг сама.

Глава 19. Джек

Перестарался, нагнал жути.

Теперь, сидя на пассажирском сидении, Элен тряслась так, как будто температура за бортом рухнула ниже нуля, а она осталась на улице в одном белье.

Впрочем, давно надо было расставить все точки над «И». А то превратился в ручного щеночка рядом с ней.

Только непонятно, с какой стати меня теперь настолько задевает ее страх. Она наконец-то узнала, хотя бы частично, кто я такой и к чему причастен.

И мне бы радоваться, что теперь она даже взглянуть на меня боится лишний раз.

Но радоваться не хочется.

Ее страх также осязаем, как руль под моими пальцами, и напрочь забивает легкие, как горький дым дешевых арабских самокруток.

Хочется остановиться на светофоре, повернуться к ней всем телом. Провести ладонью по волосам и сказать: «Да, все так, но, поверь мне, с тобой все будет хорошо». И поцеловать глубоко и сильно для закрепления эффекта. Так долго не отпускать ее губ, как вчера, чтобы она снова вспомнила, как хорошо может быть рядом со мной и, наконец-то, оттаяла.

Впрочем, это тоже странное, несвойственное мне поведение — успокаивать кого-то.

Жалеть.

Обещать что-то, что я, в принципе, не в силах выполнить. Не от меня зависит, будет ли все хорошо.

Даже больше — от меня там, наоборот, уже ничего не зависит.

Всё уже пиздец, как плохо.

Так и бывает, когда в руках мужчин со странными желаниями оказываются те, о ком некому позаботиться. При таком стечении обстоятельств, хорошо уже не будет.

Никогда.

Но такой циничный эгоист, каким я всегда был, при виде поджатых искусанных губ, блестящих слез на бледных щеках и того, как решительно она отворачивается от меня к другому окну, впервые в жизни жалеет, что сказал ей правду.

Вчера ее горящие от поцелуев ярко-красные губы нравились мне больше.

Но я не знаю, как теперь сделать так, чтобы она снова оказалась верхом на мне и на этот раз желательно без одежды. Чтобы снова смотрела на меня не с ужасом, а тем томным, затуманенным желанием взглядом, как вчера.

Надо было трахнуть ее в баре на том диване. Все-таки надо было… Одна ночь — и притяжения к женщине как не бывало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Должно же это сработать? Всегда ведь срабатывало.

Почему же с Элен я никак не могу дойти до секса? Почему медлю, наслаждаясь ее удовольствием, как собственным? Когда это вообще я уходил со стояком от женщины, которая не против?