Революционная сага - Андрей Марченко

На улице было холодно, но Рихард не спешил.

Ему все казалось, ткань пропиталась вонью нужника. И теперь Геллер ждал, пока она хоть немного выветрится.

Когда же Геллер вернулся, за его столом никого не было.

От девушки простыл и след. В воздухе медленно таял аромат ее духов.

Первым делом проверил пулемет — тот стоял на месте. Затем спросил трактирщика:

— А где дама?

— Она изволила откланяться. Расплатилась и уехала.

— Верните мне ее деньги. Немедленно и все до копейки.

В то время копеек в ходу уже не было, но суть фразы осталась трактирщику понятна.

Ему подумалось: сейчас этот посетитель заберет деньги, сам не расплатиться… Казалось, совсем недавно трактирщик избежал беды гораздо большей, чем два нерасплатившихся клиента. Но и теперь хозяина заведения уколола жадность.

Впрочем, все обошлось.

Геллер спросил:

— Сколько мы вам должны?

Трактирщик удивился настолько, что даже забыл обсчитать.

Впрочем, Геллер не забыл и про чаевые.

Еще через несколько минут простыл след и от Геллера.

Оставшись один, трактирщик стал пересчитывать деньги. Начал с бандитской монеты, думал, что серебро поддельное, напополам с мышьяком. Но нет, монета была чеканки хорошей. Пересчитал деньги оставленные мужчиной — те не выглядели столь надежно как серебро, но будто все же настоящие.

Разложив перед собой выручку, трактирщик ломал голову: а где же подвох? Неужели в этот день ему удалось получить прибыль. Да, будто так…

Но его тут же уколола другая мысль:

А вот если бы он не сказал, что девушка расплатилась, этот визитер, вероятно заплатил за двоих. Но что потом? Ведь если он встретит опять эту девушку, узнает, что та все-таки заплатила… Тогда он выделит время, чтоб найти трактирщика, и показать тому, что так поступать нельзя.

Вырисовывался поразительный вывод: выгоднее быть честным.

Хотя бы иногда.

Следующий посетитель трактира тоже был странным. Впрочем, это как раз было привычным. Время на дворе стояло такое, что нестранные сидели по домам.

Где-то через час, после того, как Геллер покинул заведение, через порог заведения переступил солдат при винтовке с черным бантом в петлице.

Чтоб не наследить, сел сразу у входа.

Попросил каши с капустой и шкалик водки.

Заказал немного, как обычно делают люди стесненные в средствах, но намеренные все же расплатиться.

Смущал только бант в петлице. Хоть и был он черным, но уж сильно напоминал большевицкий аналог. Ну и что с того, что черный — вдруг красной материи не нашлось?

Поэтому, выставляя заказанное, как бы между прочим, трактирщик поинтересовался:

— А вы, случайно, не из коммунистов будете?

— Никак нет. А что такое?

— Заведение не обслуживает большевиков авансом. Они все ходят с мыслью отменить деньги. Да только-то их отменят когда, а платить они не желают прямо сейчас…

Встреча у реки

У реки, возле перекрестка дороги полевой и прибрежной стоит серая мельница.

Отчего она серая? — спросит кто-то.

А кто его знает…

Должна же мельница быть хоть какого-то цвета. Без цвета никак нельзя.

Ну а вот отчего она именно серая? Может быть потому, что у того, кто эту мельницу строил, не было иной краски. А, может, она на самом деле не серая, а, скажем, зеленая. Просто очень запылилась за те года, что здесь стоит.

А стоит та мельница издревле. И когда первый человек протаптывал здесь первую дорогу, мельница уже крутила свои колеса. Может статься, что это вовсе первая мельница на земле. И именно глядя на нее, человек задумался: а не поставить ли силы природы себе на службу?

Мельница та довольно странная. У нее имеется два колеса — есть ветряк и водяное. Затем, никто не везет на нее зерно — даже в полночь. Да и не ждут никого на этой мельнице. По крайней мере, никого из людей. Будь иначе, в мельнице бы предусмотрели двери или хотя бы окна. Но кого этим удивишь в Эру Великого Негостеприимства?

Был случай: пыталась залетная банда, состоящая из нетрезвых мужчин, ворваться в мельницу. Налетели под вечер, да всю ночь бродили вокруг здания в поисках входа. Лишь под утро поняли, что такового не имеется. Стали рубить угол шашками, но только затупили оружие. Обиженные бандиты побрели прочь, впрочем, разложив у стен мельницы костры. Но хворост сгорел, не повредив серость.

Всем остальным прохожим невдомек, что у мельницы нет дверей и окон. Ибо, проходя по дороге, видят они две-три стены и решают, что дверь в четвертой. Где-то похоже думают те, кто по реке сей изволят плавать.

Может быть, сюда собранный урожай приносит Мрачный Жнец. Как известно, ему не требуются ни двери, ни дороги.

Но иные утверждают: это Мельница Ветров. Дескать, водяное колесо, через передачи вращает ветряк, а тот разгоняет ветры по белому свету. И в самом деле — в тех местах никогда не бывает безветрия. Но верно и другое: вода около мельницы никогда не замерзает. Соответственно имеется мнение и противоположное: это ветра заставляют воду течь. Но с иной стороны, тысячи рек справляются с переносом воды сами, и лишь на одной речушке имеется Серая мельница.

Возможно, здесь производят туманы: мешают воздух с водой. А затем невиданные посланцы разносят туманы по иным землям, разливая их по лощинам, оврагам, поймам.

Может статься, тяжелые жернова перетирают время. Размеливают эпохи, века до муки секунд?

Никто этого не знает.

Еще говорят, что некогда попал в эти степные края моряк. И сказал он, что это не мельница вовсе, а корабль. Придет время и он отойдет от берега, отрастит второе колесо, да и поплывет по своим делам.

Но пока стоит эта мельница на старом месте, колеса ее вращаются бесшумно — не скрипнут, не стукнут, только вода бьет по плицам…

Через проходящий мимо серой мельницы прибрежный тракт с поля к реке ползла улитка. Была она маленькая, никак не больше ногтя на мизинце. Ползла, как водиться, медленно.

Сначала Ольга прошла мимо, но, задумавшись вернулась. Не то чтоб движение на дороге было оживленным — хорошо, если утром за полчаса по ней кто-то проезжал, проходил. Но, беря во внимание скорость движения улитки, шансов выжить у той было немного.

Ольга подняла ее и бросила в камыши. Подумалось: "случись Последний суд, вдруг и зачтется".

Но следующую улитку встретила всего за семь шагов. Эту Ольга тоже подобрала, но выбросила в поле — до него было ближе.

И тут же увидела, одну, другую, третью… Все они ползли от поля к реке. Зачем? Может, потому что лето заканчивалось, и в камышах они собирались зимовать?

Ольге стало жаль выброшенной в поле улитки — теперь той придется рисковать, пытаться переползти дорогу еще раз. Идти в поле, искать ее?

Нет, Ольга решила помочь тем, кто был ближе, стала собирать их с дороги. Когда в жмене находилось дюжины две, стало ясно: всем тихоходам не помочь. Из травы на дорогу выползали все новые и новые твари.

Стало ясно: шанс переползти дорогу был не у всех. То там, то сям попадались раковины неудачников. Но выживших это не печалило. Их вообще ничего не печалило. Улитки даже не думали дожидаться более благоприятной ночи — просто ползли и все. Брали не скоростью, а количеством.

Ольга бросила в камыши собранную дюжину и зашагала дальше, стараясь не наступать на улиток. Это было все, что она могла для них сделать.

Далее река делала излучину. Повторяя изгиб русла, поворачивала и дорога. На повороте росла могучая ива. Казалось, что именно об нее споткнулась река, и теперь обтекает ее стороной.

Как раз из-за поворота, навстречу Ольге вышел старик. Шел он небыстро, опираясь на посох, за ним устало брела собака.

…На том берегу, из-за леса вылетел лихой и голодный ветер. Завывая, разогнался в поле, прижал к земле траву, спрыгнул с невысокого утеса, поднял по глади воды небольшую волну, но наигравшись той, бросил ее в камышах. Выбравшись на берег, застучал ветками дерева, растущего у излучины, и стал подыматься по склону.

Но движение, начатое ветром, не прекратилось. Что-то пока небольшое сломалось в дереве. И эта неправильность росла, убегала вглубь ствола. Вот дерево удивленно кракнуло…

Старик если и услышал тот звук, то не придал ему значения. Что поделать: чем ближе к зиме, тем сильнее стонут деревья, скорбят об опавших листьях, жалуются на наступающие холода, боятся, что не переживут морозы.

И когда старик проходил как раз под деревом, ветка качнулась, словно догоняя улетевший ветер.

…А затем рухнула наземь.

Может, человек посноровистей и успел бы убежать с опасного места, но это был явно не тот случай. Старик с интересом поднял голову, разглядывая, что же там, наверху так шумит.

Продолжалось это совсем недолго — через секунду старика на дороге уже не было. Вместо него, словно высокая трава, качались ветви ивы.