Ловушка для любви - Катарина Арлей

Она ничего не ответила, но он увидел, что щеки ее слегка порозовели. Фрэнк бросил лыжи за борт и достал тщательно сложенный трос. Потом сам прыгнул в воду и, подплыв к борту, взялся за него.

— От всей души благодарю тебя, Тесс. Я счастлив, что это произошло.

Затем он оттолкнулся от борта и закрепил лыжи на ногах.

Она наблюдала за ним, ни о чем не думая. Все ее существо стало каким-то бесчувственным. Ей казалось, что она похожа на покинутый дом, в котором забыли спрятанную птицу, бьющуюся о закрытые ставни, птицу под названием «паника»...

Она видела, как он протянул трос между лыжами и кивнул ей. Тесс механически включила двигатель, привычно касаясь рычагов. Лодка медленно пришла в движение, чтобы можно было натянуть трос, и Тесс видела, как лицо Фрэнка над поверхностью воды все дальше и дальше удаляется от нее. Затем она увидела, как он кивнул, и нажала на газ. Лодка стремительно помчалась вперед. Обернувшись, она увидела, как Фрэнк выскочил из воды, пытаясь удержать равновесие. Несмотря на расстояние, Тесс показалось, что Фрэнк улыбнулся ей, и, сделав большой крюк, она направила лодку к берегу.

Она ни за что не могла бы сказать, сколько они находились в море. Возвращение к берегу ей не показалось ни коротким, ни длинным, она как будто находилась под гипнозом, когда все ее чувства были отключены. Через равные промежутки времени она оборачивалась, чтобы убедиться, что Фрэнк по-прежнему находится сзади. Он же без устали описывал большие полукружья вокруг лодки. И вдруг он исчез из виду. Заглушив двигатель, Тесс стала оглядываться и увидела Фрэнка примерно в километре от лодки. Он делал ей знаки рукой.

Это как будто пробудило ее и вернуло к действительности. Кризис миновал, она вновь стала самой собой, ощутила свою суть. Пассивное состояние беспамятства, в которое ее повергло то, что она совершила, прошло. Фрэнк сразу заметил это, когда она остановила лодку рядом с ним, чтобы он влез в нее.

— Мне кажется, теперь я тоже могу встать на лыжи, — сказала Тесс.

— Если у тебя нет особого желания, мы можем покружить еще тут, прежде чем возвращаться, — заметил Фрэнк.

— Нет, мне бы хотелось подвигаться.

— Как хочешь.

Лодка опасно накренилась, когда он переваливался через борт. На какое-то мгновение их тела соприкоснулись — мокрое прохладное Фрэнка и теплое потное Тесс. Лишь на мгновение, пока лодка вновь не уравновесилась. Никто из них не сделал попытки воспользоваться этим прикосновением и обняться. Тесс уже прыгнула в воду и закрепляла водные лыжи. Так, сменяя друг друга на лыжах, они бесцельно носились по морю.

Когда около полудня они привязывали лодку к сходням, казалось, оба уже владели собой.

По боковой лестнице они поднялись на террасы. Непроизвольно взгляды их обратились к окнам Мелфи, как будто в ожидании каких-нибудь знаков. Пот, что стекал у обоих по спинам, был вызван не только жарой и напряжением от подъема по лестнице...

Никого не встретив по дороге, они вошли в большой салон. Их удивляла царящая повсюду тишина.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — поинтересовался Фрэнк.

— Нет, спасибо.

— Ну, Тесс! Выпей же чего-нибудь.

— Хорошо, тогда налей немного колы...

— Думаю, лучше тебе выпить виски.

И из предосторожности Фрэнк добавил:

— Я еще никогда так долго не катал тебя на лыжах.

Они должны были разговаривать, заниматься какими-то незначительными делами, как это обычно происходит на отдыхе, а у самих нервы были напряжены до предела.

Что значит эта тишина? Где все слуги, почему никто не ждал их на мостках, чтобы сообщить печальное известие?

— Не хочешь позвонить, чтобы Антония принесла мне из моей комнаты сигареты? — наконец придумала Тесс.

Фрэнк механически полез в карман и достал смятую пачку, но тут же сообразил, что это всего лишь повод. Сунув пачку в карман, он подошел к звонку на камине. Но не успел даже протянуть руку к звонку, как дверь распахнулась и в комнату без стука вошла Антония.

— Ах, месье! — воскликнула она. — Вы здесь, а я, не видела, как вы вошли, хотя уже целый час с нетерпением жду вас. Произошло страшное несчастье.

— Мадам?

— Да.

— Несчастный случай?

— Да, месье.

— Что-нибудь серьезное?

— Да, месье.

— Она мертва?

— Ах, нет, месье, но просто чудо, что этого не произошло!

Тесс и Фрэнк безмолвно смотрели на Антонию. Фрэнку не пришлось даже лицемерить, когда он тяжело опустился в кресло. Смертельно бледный, он провел рукой по лбу.

— Так что же произошло, Антония?

— Месье может успокоиться. Доктор Перетти заверил, что опасность позади. Он сейчас наверху у мадам. Он сказал, что ее надо оставить одну, ей прежде всего нужен покой.

— Но, Антония, объясните же наконец, что произошло, — произнесла Тесс, которая считала, что ей следует вмешаться, и которая никак не могла понять, что произошло.

— Мадам чуть не утонула в ванне. Потухло пламя газа в колонке, и, если бы я не поднялась и не постучала, она бы так и умерла в одиночестве, пока мы с Жозефой были на кухне, а вы, месье, с мадам на море.

— Но почему вы опять поднялись? — Голос Тесс прозвучал резко. — Почему?

К счастью, этот почти истерический выкрик можно было понять в данных обстоятельствах. Во всяком случае, Антония не нашла в нем ничего неестественного.

— Потому что пришел доктор Перетти, чтобы сделать мадам инъекцию.

Фрэнк и Тесс посмотрели друг на друга, ничего не понимая. Собственное смятение Антонии было настолько велико, что она не нашла ничего особенного в том преувеличенном интересе, который вызвало у них это обстоятельство.

— Но ведь доктор Перетти никогда не приходит перед обедом!

— К счастью, сегодня пришел, месье, а иначе мадам бы умерла.

— Но почему все-таки сегодня он пришел перед обедом? — продолжала настаивать Тесс, игнорируя всякую предосторожность.

— Потому что сегодня после обеда в Рим прилетает его сын Роберто. Это его второй, он возвращается домой из Америки. Роберто не был дома четыре года, и доктор хотел его встретить. Поэтому я и поднялась, чтобы предупредить мадам, что пришел доктор. Я же знаю, что мадам всегда часами лежит в ванне. Когда я постучала в дверь, то услышала, как она там стонет.

Подавленное состояние обоих господ она сочла лишь знаком их переживаний в связи со случившимся.

— Доктор Перетти сказал, что это просто чудо, — продолжала Антония, — и если бы его не оказалось на месте, она прожила бы еще не более двух минут. Он, конечно, сразу сделал все необходимое и спас мадам. Правда, она еще очень слаба.

Антония устремила взгляд на Фрэнка. Она с почтением взирала на эту немую боль, поразившую его. И гостья производила весьма благоприятное впечатление. Почтенная женщина, Антония никогда бы не подумала, что дружба между обеими дамами так глубока и искренна. Но сейчас, в этот момент, она верила в эту дружбу, видя испуганное, растерянное лицо Тесс.