Смерть депутата - Виктор Дан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня мороза уже не было, надвигалось обычная январская оттепель, поэтому снаружи царила промозглая сырость. Холодный туман покрывал лицо, руки, одежду неприятной леденящей пленкой. Михаил забрался в машину и поджидал Болотину там.
Болотина приехала на фольксвагене «Поло». Они поднялись на четвёртый этаж. Квартира была однокомнатной: кухня и гостиная, она же спальня. Почти вся торцевая стенка занята оконным блоком и стеклянной дверью на балкон. Типовой проект советских времен.
В центре под люстрой компактный обеденный стол, который и был изображен на фотографии. Вокруг стола четыре стула, а на снимке только два. Балкон выходил во двор, где Михаил и Елена оставили свои машины. До соседнего дома не менее ста метров, засаженных деревьями, уже достигающими четвертого этажа. Откуда сделан снимок? Если от соседнего дома, то нужна специальная оптика.
Все это успел разглядеть и обдумать Михаил, пока хозяйка задержалась на кухне, чтобы приготовить кофе. Михаил и сам был рад отсрочить неприятный разговор.
– Вам кофе тоже с сахаром? – спросила Елена, входя с подносом: кофейник, две чашки, сахарница.
– Да. Одну ложку. Спасибо!
– Давайте выпьем кофе, потом начнете допрос…
– Вы к нам, следствию, относитесь с подозрением. Разве вам что-либо угрожает? Мы ищем союзников, чтобы разобраться в этом деле. А имеем в вашем лице оппозицию…
– Вы меня хотите заверить, что мне предстоит сейчас приятный светский разговор с вами о погоде.
– Разговор будет неприятный, но без вашей помощи мы не сможем отделить мух от котлет, образно говоря…
– Что вы имеете в виду конкретно?
– Мы уже располагаем фактами, которые свидетельствуют о том, что против Бортко плелась серьезная интрига. Вам тоже была отведена определенная роль в ней…
– А именно?! – тон Елены свидетельствовал о растущем раздражении.
– Посмотрите эти снимки. Только не торопитесь с объяснениями, первая реакция может быть неадекватной. Чтобы потом не жалеть…, – Михаил протянул ксерокопии.
Елена лихорадочно перелистала снимки. Взгляд ее застыл, слегка приоткрылся рот. Весь ее вид говорил о сильнейшем потрясении.
– Постойте! Не понимаю, как это могло произойти…
– Что произойти?
– Как сделали эти снимки? Нефедов? Когда он это успел.
– Кто такой Нефедов?
– Он был тогда в гостях у меня вместе с Сергеем.
– Когда это было?
– В конце сентября.
– Кто такой Нефедов?
– Адвокат из «Стального Щита».
– Что он здесь делал?
– Попросил организовать встречу с Сергеем.
–Зачем? Нет, постойте. Мне не хочется тянуть из Вас по слову. Расскажите все самым подробным образом, где Вы с ним впервые встретились, познакомились и так далее до сегодняшнего дня…
– Нефедов клиент нашего ателье. Правда, впервые появился только летом. В начале сентября мы попали в одну неприятную историю, и Нефедов нам очень помог.
– Что за история и как он вам помог? Меня интересуют мельчайшие детали, которые Вы только можете вспомнить.
– Если честно, история странная. Пришел новый клиент и заказал сразу два костюма. Мы его никогда не видели у нас или где-либо еще. Борис Аронович, наш мужской закройщик, снял мерки, я составила смету и назвала сумму. Только собралась выписывать счет, как он оставил на столе деньги и со словами: «Как это я забыл! Вернусь через пятнадцать минут», – направился к выходу. Я и рта не успела открыть, как открылась дверь и ввалились омоновцы в масках с автоматами наперевес и криками: «Стоять! Не двигаться! Руки за голову». Двое из них ввели этого клиента. За ними появился незнакомый мужчина в штатском, который представился капитаном налоговой милиции. К нам иногда заглядывала налоговая милиция и инспекция, поэтому мы многих уже знали. Этого капитана видели впервые. Он сразу направился к моему столу. Увидел деньги. На его вопрос: «Чьи деньги?», – клиент проблеял, что его, что это оплата за два костюма. Попыталась рассказать, как все было. Что не успела выписать заказ и выдать чек об оплате. Но капитан стал сыпать распоряжения: «Учетную и бухгалтерскую документацию изъять, компьютеры изъять, весь персонал и клиентов переписать с установлением личности, помещения очистить от персонала и опечатать. Вдруг заходит Нефедов. По графику у него была примерка. Он сразу ко мне, потом к капитану, что происходит, я адвокат, на каком основании. Записал фамилию и должность капитана, номер удостоверения. Заверил меня, что разберется и все уладит, а сейчас нужно выполнить указание капитана. Уговорили капитана ничего не уносить, а только опечатать. Капитан вдруг стал покладистей, но ателье было закрыто на неопределенный срок. Через три дня позвонил мне домой Нефедов и сказал, что все улажено. Ателье может работать. Я спросила: „Какая-то бумага с разрешением будет?“, – а он ответил: „А зачем бумага? Срывайте пломбы и работайте, как будто ничего не произошло“. Мы так и сделали. Нефедов от гонорара за услуги отказался. Через неделю забрал свой пошитый костюм, который оплачен был уже давно. А в конце сентября вдруг попросил устроить ему встречу с Сергеем у меня…
– Зачем ему встреча, объяснил? – уточнил Михаил.
– Да! Сказал, что ему нужны контакты с юридической службой Верховной Рады. Такими мелочами он Вадима затруднять не хотел, ему-де достаточно связей и знакомств Сергея.
– А почему у Вас дома, а не в общественном месте? Кафе, ресторане…
– Нужна домашняя обстановка, и ни к чему лишние глаза. После недавнего шока, я не успела отойти, поэтому согласилась.
– Вы поставили в известность Бортко?
– Нет. Да и ателье находится не в его избирательном округе.
– Неважно, нужно было сказать? А Надежда Михайловна была в курсе событий?
– Конечно! Она тогда была на работе…
– Теперь о встрече. Судя по снимкам, она состоялась. Ткач согласился сразу?
– Нет, пришлось уговаривать. Потом согласился, но просил не говорить Вадиму и Наде.
– Это большая ошибка!
– Вам не понять всю сложность моих отношений с Вадимом.
– Напрасно Вы так считаете!
– Вы уже успели выпотрошить Анатолия!
– Он искренне хотел помочь нам разобраться в этой истории. Он любил Вадима.
– И что он Вам наговорил?
– Что Вы его первая и безответная любовь.
– И все?!
– Все!
– А он не сказал, что я его ненавидела и должна была терпеть рядом ради сестры?
– Помилуйте, за что? За то, что он женился на Вашей сестре и сделал ее жизнь, если не счастливой, то достойной.
– Она его любила всегда, потому и утешила.
– Вы его отвергли, и за это ненавидите?
– Он исковеркал мою жизнь! И довольно об этом! – лицо Елены покрылось румянцем сильнейшего волнения, она тяжело дышала. – Мне нужно прерваться. Пойду, сварю еще кофе.
Михаил взял снимок и попытался найти точку, с которой он был сделан. Стулья, на которых они сидели с Еленой, он намеренно разместил так, как на снимке. Он отступил к балконной двери и вдруг понял. Снимок сделан с балкона через окно. Когда он размышлял о технике съемки, он не знал, что здесь был третий. Однако где третий стул? Допустим, стул можно незаметно отставить. А где третий прибор? Так вот для чего потребовалась оцифровка снимка. Третий прибор стерли на компьютере, получилась интимная встреча. Нужно от Елены ехать к экспертам. Теперь понятно, где искать следы фальсификации изображения.
Елена вышла на кухню и тут же отворила окно. Она подставила разгоряченное лицо влажному холодному воздуху. Она вдруг отчетливо представила, что ее обвели вокруг пальца и заставили участвовать в игре, которая закончилась смертью Вадима. Она также поняла, что их задачей, возможно, была только дискредитация. Результат превзошел их ожидания.
Да она его ненавидела, но не до такой степени, чтобы желать смерти. Воспоминания о том трагическом дне жили в ней постоянно. Вот и сейчас они нахлынули и вернули ей самообладание и уверенность в своей правоте. Есть Бог на свете!
Она влюбилась в Сашку, как и многие девочки детдома. Он был веселый, сильный и красивый. В актовом зале была сцена, а на сцене сооружение в виде половинки ступенчатой пирамиды, которое заменяло оркестровую яму. На ступеньках размещались музыканты оркестра во время репетиций или концертов. Там же хранились инструменты, каждый на своем месте. Под пирамидой было довольно просторное помещение, куда Сашка водил влюбленных в него девчонок для поцелуев или еще чего. Настала очередь Елены. Она была уверена, что будет последней в списке, так как ей казалось, что и он тоже влюблен без ума.
Там на шерстяном одеяле это и случилось. Она потеряла невинность. От старших девочек она узнала, как предохраняться. Запаслась спринцовкой и бегала в душевую мыться после интимной близости. Их безумный роман длился уже полгода на зависть соперницам. Казалось, не будет конца этому празднику любви.
