Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв. - Лариса Чернова

В региональном отношении преобладали выходцы из графств, традиционно экономически связанных со столицей, — Норфолка, Нортхемптона и Линкольна. На фоне этого можем констатировать, что олдерменская общность Лондона пополнялась за счет жителей почти из всех графств Англии, начиная с ближайших — Миддлсекса, Кембриджшира, Суррея и т.д., и заканчивая наиболее отдаленными — Йоркширом, Нортумберлендом, Камберлендом и др.

Представляется, что постоянный приток свежих сил из провинциальных английских городов и различных графств благотворно сказывался на качественном состоянии олдерменской группы Лондона, обновляя ее состав, во многом обеспечивая успех крупных лондонских купцов и укрепляя межсословные взаимосвязи, а, в конечном счете, усиливая позиции олдерменов в городском сообществе и городских органах власти.

§3. Структура, функции, должностные лица магистрата

Высшим должностным лицом Лондона был мэр (Mayor), осуществлявший общее руководство городом и городской корпорацией Сити. В официальных документах — хартии Иоанна Безземельного — лондонский мэр впервые упоминается 20 марта 1202 г.{338} Из контекста хартии следует, что мэр появился в Лондоне раньше. Это зафиксировано в «Хронике» Уильяма Грегора: во времена борьбы за власть Иоанна Безземельного в конце XII в. именно лондонский мэр выступал представителем горожан в переговорах с королем. Но и до настоящего времени продолжаются дебаты по поводу даты учреждения этой должности в английской столице. Сама корпорация лондонского Сити признает в качестве таковой 1189 г.{339}; Ф. Шеппард называет 1193 г. и приводит имя первого лондонского мэра{340}, известного также из хроник — это Генри Фиц-Элвин, преуспевавший купец, скорее всего, суконщик, занимавший должность в течение 20 с лишним лет — с 1191 г. вплоть до своей кончины 19 сентября 1212 г.{341}

К сожалению, нам не удалось найти документально зафиксированной даты первого появления должности мэра Лондона ни в хартиях, ни в опубликованных архивах города, ни в хрониках. Авторы же, о которых мы упомянули, ограничиваются только констатацией самих фактов. В любом случае, можно утверждать, что лондонцы получили право избирать мэра на рубеже XII–XIII столетий.

По выражению К. Бэррон, мэр являлся «могущественным правителем в небольшом домене в три квадратные мили»{342}.[62] Это был полновластный и самый престижный из официалов. Столь ответственный пост надлежало занимать человеку достойному, из числа «лучших людей», способному действовать «как можно лучше», «со знанием дела», проявляя «мудрость, добросовестность, честность и беспристрастность, порядочность, инициативность и предприимчивость», что обеспечило бы эффективность функционирования всей административной системы города. Его задачей провозглашалась защита доходов, владений, вольностей и привилегий горожан. В то же время мэр Лондона официально считался и королевским чиновником: он отвечал перед королем за «поведение» горожан, прежде всего, в политико-финансовой сфере. Уже к началу XIII в. была установлена практика, когда вновь избранный мэр Лондона являлся к королю в Вестминстерский дворец для принесения ему или его представителям ежегодной клятвы{343}. В этой клятве, произносившейся при вступлении в должность, достаточно четко разъяснялись обязанности главы города. В ней содержалось обещание, в первую очередь, верно служить королю, оберегать все его права и интересы, а также справедливо управлять горожанами, охранять права всех, одинаково относясь к богатым и к бедным, к полноправным лондонцам и к чужакам (forinseci){344}. «…Защищай вдов и сирот против злобы сильных, но не в такой степени, чтобы эти сильные могли потерпеть ущерб из-за слез слабых…»{345}.

Таким образом, с одной стороны, декларировалось «безразличие» к статусу человека, с другой, — горожане четко различались по предпочтению: «свои» и «хорошие» — на одном полюсе, все «чужие» — на другом. От мэра официально требовалось проявлять заботу обо всех категориях горожан, не допуская ущемления интересов и «слабых», и наиболее состоятельных, пользующихся определенным влиянием лондонцев, к числу которых принадлежал и он сам. Другой вопрос — насколько этот идеал воплощался в реальной политике главы муниципалитета? Ответ очевиден: лондонские хроники и судебные протоколы буквально пестрят фактами о притеснениях «слабых» «сильными», о злоупотреблениях представителей власть имущих.

Социальный статус, престиж лондонских мэров был очень высок: согласно постановлению парламента от 1379 г., они облагались так же, как герцоги — в 4 ф.{346} Примерно с 1283 г. лондонский мэр становится «лорд-мэром»{347},[63] что, вероятно, свидетельствует об укреплении позиций и возрастании значения и авторитета главы муниципальной власти английской столицы. За публичное оскорбление мэра предусматривалось наказание в виде штрафа. Известно, например, что олдермен с 1499 г. Ричард Хэддон (зять шерифа Роберта Уэйфелда) был оштрафован мэром Ричардом Гарднером «за прилюдное оскорбление его персоны»{348}.

Одним из высших должностных лиц в Лондоне был шериф (Sheriff). Оформление этой должности относится ко времени правления Генриха I: по хартии 1131 г. король приравнял Лондон к графству, что повышало его статус, и лондонцы получили право избирать шерифа графства Миддлсекс, которое отныне считалось неотделимым от города{349}. Таким образом, Лондон приобрел очень важную привилегию: шериф фактически являлся главой королевской администрации в графстве{350}, и отныне его избирали сами горожане. Избранный лондонцами, шериф был призван защищать интересы не только короны, но и горожан, охраняя мир и осуществляя судопроизводство{351}. Более того, горожанам удалось укрепить свое положение и расширить влияние, выбирая отныне двух шерифов — собственно Лондона и графства Миддлсекс{352}. Показательно, что уже в этой хартии шериф, выбиравшийся горожанами, рассматривался как представитель королевской власти, что подчеркивает особый характер взаимоотношений между высшими должностными лицами Лондона и английской короной.

Формально шериф — это королевский чиновник, призванный защищать финансовые интересы короны, а именно: собирать третью часть судебных штрафов в пользу короля, контролировать соблюдение королевских законов. Но избирался шериф из числа горожан, чаще всего, — олдерменов{353}. В иерархии высших официалов шериф следовал сразу за мэром, по образному выражению Дж. Карпентера, «был его глазами»{354}. Важно, что именно служба в качестве шерифа позволяла претендовать на избрание мэром Лондона{355}.

Таким образом, представители высшего эшелона лондонской правящей элиты, представляя перед короной интересы фрименской верхушки городской общины, в то же время служили проводниками политики короля, выступали своеобразным каналом связи между определенной частью столичного социума и королевской властью.

Шериф имел собственный штат помощников. Согласно хартии 1319 г., ему полагалось «не больше двух клерков и двух сержантов, за которых он нес полную ответственность»{356}. В начале XV в. (в 1403–1404 гг.) количество сержантов в штате шерифа было увеличено до восьми человек с общим содержанием в 20 ф.{357} Это связано, по всей видимости, с территориальным ростом и увеличением численности населения города и графства и, соответственно, с возрастанием объема выполняемой шерифом работы. Служба шерифа была оплачиваемой — в 1199 г. из городской казны ему полагалась немалая сумма в 20 ф.{358}, а с XIV столетия — 50 ф. в год{359}.

Важными должностными лицами муниципалитета были также: рикордер (Recorder of London) — высший судейский чиновник, утверждаемый, как правило, лорд-канцлером из числа избранных горожан для рассмотрения уголовных и гражданских дел в суде магистрата и передачи наиболее серьезных из них в суды высших инстанций{360};[64] коронер (Coroner) — судейский чиновник, расследовавший (обычно с присяжными) дела о насильственной или скоропостижной смерти при сомнительных обстоятельствах; чемберлен, или городской казначей (City Chamberlain) — высшее должностное лицо городской корпорации, избиравшееся и смещавшееся в случае необходимости городской общиной{361},[65] несшее высшую и полную материальную ответственность за состояние финансов городской общины (только он имел непосредственный доступ к городской казне и лично следил за служебными расходами); городской клерк (Common Clerk), избиравшийся с 1274 г. городской общиной и отвечавший не только за всю административную документацию, но и за муниципальный церемониал{362}.