Западня на сцене - Герхард Шерфлинг

— А Вондри?

— Он побежал за врачом и вернулся с ним вместе.

— Больше никто не появлялся?

— Как же? А Буххольц?

— Как он выглядел? Был возбужден, нервничал?

— Не помню. Ну, во всяком случае, не горевал.

— А как себя вел Вондри?

— Я бы сказала, нормально. Меня только удивило, что он повсюду таскался со своими портфелями. — Заметив, как Маркус вздрогнул при этих ее словах, спросила: — Что с тобой?

— А что?..

Скрыть удивление оказалось делом вовсе не простым.

— Портфели, говоришь… Они были в руках Вондри и тогда, когда появились полицейские?

— По-моему, да. Но точно не скажу.

— Ну, не столь уж это важно, — махнул рукой он.

Клаудиа кивнула, но глаз с него не спускала.

— У тебя есть еще вопросы? Я смертельно устала.

— Нет, извини… Я как-то не подумал…

Она опять кивнула и быстро прошла мимо него в сторону двери. Маркус догнал ее в коридоре.

— Увы, домой я тебя проводить не смогу.

— Я понимаю…

— До свидания, — он протянул Клаудии руку, но она этого как бы не заметила, натягивая перчатки.

Маркус смотрел ей вслед, пока она в конце коридора не свернула за угол. И тут его лицо вдруг просветлело, он даже пальцами прищелкнул.

5

Вондри съехал с автострады и не без испуга уставился в зеркальце заднего вида. Вспыхивали из-за поворота фары, но машины пролетали мимо. Темно-коричневый «вартбург», не отстававший от него от самой Конской площади до Карлсберга, промчался, не снижая скорости. Тенор облегченно вздохнул и вытер тыльной стороной руки капельки пота со лба. У страха глаза велики — никто его не преследовал.

Узенькие улочки бывшего квартала вилл были скупо освещены, мостовые покрыты снегом пополам с грязью, на хорошем ходу машину заносило. Два подвыпивших приятеля вывалились из клуба любителей игры в кегли и как ни в чем не бывало начали переходить улицу. Они и не подумали пропустить мимо сигналящую вовсю машину, наоборот, остановившись посреди проезжей части, принялись размахивать руками. Пришлось изо всех сил нажать на тормоза, «вартбург» развернуло, задними колесами ударило о кромку тротуара, а один из приятелей был, как говорится, на волосок от больших неприятностей. Еще немного, и Вондри сам влип бы — из-за какой-то рюмки «Двойного отборного». Он об этой капельке коньяка и думать забыл, а вот поди ж ты…

Весь дрожа от нервного напряжения, он ехал со скоростью улитки и, заметив участкового уполномоченного на велосипеде, отвернулся. Лишь бы ничем не обратить на себя внимание, не вступать в ненужные объяснения со словоохотливым педантичным полицейским. В зеркальце он увидел, как младший лейтенант сошел с велосипеда у телефонной будки и посмотрел ему вслед.

Садовые ворота, ведущие к гаражу, открыты. Вондри выключил фары и въехал на асфальтированную площадку. Он до того перенервничал, что сжался в комок, когда в ветровое стекло стукнула сухая веточка. Прошло некоторое время, пока он собрался с духом и, тяжело дыша, вышел из машины — чтоб нос к носу столкнуться с каким-то человеком, появившимся как бы из ниоткуда, как привидение!

Этот очередной шок буквально доконал Вондри. Едва не обезумев от неописуемого страха и ужаса, он набросился на незнакомца с кулаками — удары так и посыпались! А тот, сдавленно вскрикнув, упал ему под ноги, прямо на асфальт.

Лишь тут Вондри опомнился, обретя обычное зрение, и узнал в тихонько постанывающем человеке мастера-осветителя Крибеля.

— Ты что, спятил? — вставая и пошатываясь, прокашлял тот.

— Извини… Никак не мог подумать… Тебе больно? — Он заботливо отряхивал пальто Крибеля, покраснев от стыда и досады.

— Обойдется, — мастер-осветитель ощупал лицо, потер локти. — А силой тебя родители не обделили.

— Сам не понимаю, как это вышло… испугался я до смерти!

— Разве ты меня не узнал?

— Конечно, нет! — Вондри поймал на себе недоверчивый взгляд Крибеля и возбужденно добавил: — Бред какой-то, Аксель! Как это тебе могло прийти в голову?!

— Я и то подумал…

— Да, так что ты хотел?

— Оба портфеля со всеми делами пропали с репетиционной сцены.

— Скажи, пожалуйста! — поддел его Вондри. — Выходит, не слишком-то надежно ты их спрятал.

Мастер-осветитель открыл было рот, желая что-то объяснить, но счел за благо промолчать.

— Выходит, ты знаешь?

— Малышка Кики Оберман под страшным секретом рассказала эту историю всем и каждому.

— А ты, по-моему, не слишком-то расстроился!

— Конечно, расстроился, — буркнул Вондри. — Но, к счастью, полиция тоже не вышла пока на след.

— Ты уверен?

— Да! — тенор хлопнул дверцей «вартбурга». — Насколько я понял, портфели обнаружил один из твоих осветителей — каким образом, ума не приложу. Но прежде, чем он их открыл, получил удар по черепу и упал без сознания. — Вондри недобро ухмыльнулся и поплотнее укутал шерстяным шарфом горло. — Когда Кики нашла своего дружка — его фамилия, по-моему, Вечорек, — портфели исчезли.

— Вот, значит, почему Вечорек отсутствовал вчера на генеральной!

— А ты так-таки ничего не знал?

— Нет, — Крибель сглотнул слюну. — Кто-нибудь догадался, что было в портфелях?

— Не похоже.

Крибель промолчал, задумчиво глядя на тенора. Когда он заговорил, недоверие так и сквозило в его словах.

— А как ты думаешь… кто это избил Вечорека… и прихватил портфели?

Вондри нахмурился, и его густые черные брови образовали прямую линию.

— Послушай, не подозреваешь ли ты, будто я…

— Разве это исключается?

— Ты спятил!

— Что же, спятил так спятил!

Осветитель вызывающе улыбнулся, глядя прямо в глаза тенора, который был несколько выше его ростом.

— Меня ты не проведешь. Ты деляга, каких поискать надо. Ни одного пфеннига не упустишь. Объясни-ка мне, почему тебя вовсе не огорчает пропажа двух достаточно ценных портфелей? А это что? — Крибель поднял голову и указал на распухшую щеку. — И кулачищи у тебя тоже что надо…

— Боже ты мой! Если я тебе сказал…

— Подожди, я тебе еще не все выложил!

Крибель быстро оглянулся, бросил взгляд на темные окна дома Вондри.

— Валяй, выкладывай, — голос Вондри едва не сорвался. — Занятно будет услышать, какую чушь обо мне ты выдумал!

— Может, это и чушь, — проговорил Крибель, — а может, и нет! — И, внимательно наблюдая за тенором, добавил: — Знаешь, у кого, по-моему, на совести старина Пернвиц? У тебя!

Вондри сухо рассмеялся.

— Ну, ты молодец, — прохрипел он. — Бред собачий — вот что ты несешь! — Он никак не мог успокоиться.

— Побереги свой голос! — поддел его Крибель. — Не то не петь тебе на премьере.

Натянутая улыбка сползла с лица Вондри, он тяжело вздохнул:

— Ты прав, когда я волнуюсь, у меня сразу садится голос.

Он схватился за горло, сдвинул шарф в сторону и принялся массировать кадык.

— Но ты, знаешь, тоже… Надо же такое придумать: я — убийца!

Крибель пожал плечами:

— Я где-то читал, что большинство убийц в жизни самые обыкновенные, ничем не примечательные люди.

— Да прекрати ты, наконец! — Улыбку Вондри скорее можно было счесть болезненной гримасой. — Скажи лучше, как ты додумался до такой ерунды?

— А что — и скажу! — с вызовом в голосе ответил Крибель. — Не ты ли признался мне, что Пернвиц застал тебя в гримерной, когда ты укладывал всю эту муру в портфели…

— Муру, которую достал мне ты! Из реквизиторской, сделав дубликат ключа, — зло парировал Вондри.

— Это в данный момент к делу не относится, — гнул свою линию Крибель. — Застукал-то он кого — тебя! Кроме вас обоих, на этой стороне сцены никого не было. Через несколько минут Пернвиц провалился в люк. И кто его нашел? Ты! — В голосе мастера-осветителя прозвучало нескрываемое ехидство. — Какое удачное совпадение в нужный момент! Ты чист, как стеклышко, с тебя взятки гладки! Кто заподозрит нашего замечательного тенора!

— Аксель!.. Дружище! Да опомнись же ты! — простонал Вондри, словно призывая само небо в свидетели. — Я тебя просто не узнаю!

— А разве ты меня когда-то знал? Разве ты и такие, как ты, считаете нас за людей? Мы — мелочь пузатая, а вы — орлы. Мы для того и созданы, чтобы делать за вас всю грязную работу, а вы будете ликовать в лучах прожекторов… Я готов сам себе руку отрубить за то, что поддался на твои сказочки насчет коллекции предметов старины… твоей страсти… твоей болезни… и все такое прочее… Но вернемся к другой теме: так что там насчет Пернвица?

— Не убивал я его, поверь мне, не убивал! Он пошел на сцену до меня. Я бы никак не успел открыть люк и убрать или подменить лампу. И, кроме того, Пернвиц не знал, откуда взялись дуэльные пистолеты и другие вещи, зато он знал, что я собираю старину… Так с какой же стати?..