Танец Бешеной - Александр Бушков

– Данный объект с ходу закодирован как Алкаш, – сказал майор. – Очень уж напоминает алчущего опохмелки сантехника…

– Ага… – фыркнула Даша. – Жди.

– Ну, наши быстренько поняли, что это не алкаш и не сантехник, но надо же было его как-то обозначать… Алкаш потопал к остановке, сел в сорок пятый автобус. Француз его старательно пас. Через три остановки Алкаш сошел, вернулся на два квартала назад, квалифицированно проверяясь. Остановил тачку и поехал в центр. Француз пас, мы пасли француза. В центре, на Караганова, Алкаш вылез, прошел квартал, завернул за угол, налево, в неотступном сопровождении француза, вошел в сорок первый дом на Жуковского и оттуда уже не вышел. Наш лягушатник добросовестно ждал сорок две минуты, потом не вытерпел, сунулся в подъезд, откуда появился в определенно расстроенных чувствах. Здесь опять-таки два варианта – либо Алкаш прочно засел в какой-то квартире, либо в целях обрубанья «хвоста» сквозанул напрямую на Маркса.

– Как это? – насторожилась Даша. – Был там когда-то сквозной выход, но дверь забита давно…

– Была. Мы оставили одного, чтобы огляделся там… Дверь приведена в божеский вид, все доски отодраны, мусор убран, петли смазаны, и теперь, если знаешь ход, с Жуковского можно в пять секунд выйти на параллельную, на Маркса… Так-то. Я тоже думал, что «сквозняк» все еще заделан… В общем, Алкаш – волчок битый, и в этих играх не новичок. Даже если допустить, что он все же застрял где-то в гостях, все его предыдущее поведение показывает, что мы имеем дело с кем-то опытным.

– А на Экскаваторной что слышно? Квартиру вычислили?

– Нет еще. Мы ж не чародеи. Двенадцатиэтажка, хат навалом… Копают. Значит, вернемся к французу. Потерявши Алкаша, он еще посидел в машине с четверть часика, явно не хотел признавать поражения, как любой другой на его месте, надеялся, что Алкаш выйдет. Потом отъехал. Еще тридцать семь минут кружил без видимого смысла и цели; мы стали подозревать, что он просто убивает время. И версия эта вскоре подтвердилась. Поездил он, съел мороженку на Дзержинского, погулял и целеустремленно погнал в Киржач. Ровно в шестнадцать ноль-ноль в скверике встретился с неизвестным. Забегая вперед, скажу, что этот тип довольно быстро был после завершения операции вычислен. Это и есть Зыбин Петр Павлович, частное охранно-сыскное агентство «Локус». – Майор достал кассету и снял с серванта магнитофон. – Слушай интимное щебетание.

Даша мгновенно узнала голос Флиссака – но это был другой Флиссак, говоривший по-русски почище иных славян. Акцент самую чуточку улавливался, но, возможно, всего лишь оттого, что Даша знала заранее, кому принадлежит голос.

– Я его упустил, – сказал Флиссак. – Это был проходной подъезд, кто мог предполагать…

– Не расстраивайтесь. С каждым могло случиться. Мы сами не знали, что там восстановили «сквознячок»… Полагаете, он пошел на встречу?

– Уверен, – сказал Флиссак. – Я не мог слышать реплики того, кто ему звонил, но ответы Профессора недвусмысленно свидетельствовали… Время! Время… Я скоро полезу на стену.

– Может быть, все-таки привлечем кого-нибудь из моих мальчиков?

– Нет, – после короткого молчания сказал Флиссак. – Лучше уродоваться самим, чем увеличивать степень риска. Мы с вами профессионалы, обязаны вывернуться из кожи и сделать невозможное… надеюсь, вы понимаете, что уже не можете спрыгнуть с поезда?

– Прекрасно понимаю. Я прекрасно помню, сколько мне обещано.

– Я вас ни в чем не упрекаю, – сказал Флиссак. – Пока. Я не из тех чинуш-теоретиков, что сидят в роскошных кабинетах и требуют немедленных результатов… Но мы вплотную подошли к точке, где я обязан проявить, простите, предельную жесткость и потребовать от вас чуда. За такие деньги вы, да и я тоже, мы оба просто обязаны совершить чудо.

– Без уголовщины…

– Естественно, – сказал Флиссак. – Уголовщина мне нужна еще меньше, чем вам. И не только потому, что у меня нет дипломатического иммунитета. На карте моя репутация. Если я провалю дело, я кончен. Если меня поймают на уголовщине, я кончен дважды – это будет мгновенно использовано… И не столько против меня, сколько против… Ну, понимаете. Нужно спешить. Мы знаем, что происходит, знаем механизм и методику, но доказательства нам от пешек не получить. Нужны фигуры. А к ним мы не приблизились ни на шаг, мы даже гипотезы не можем строить. Нужно совершенно точно выяснить, кто за всем этим стоит. Телемальчик – не фигура. Обыкновенная шестерка. Великолепно, что вы его вычислили, но нужно идти дальше, и гигантскими шагами.

– После того, как мой информатор получил очередь в лоб…

– Вряд ли он вам помог бы еще чем-то, даже оставаясь жив, – сказал Флиссак. – Он свои возможности исчерпал. Кстати, вы не думаете, что эта история – инсценировка?

– Не задумывался как-то…

– Чересчур уж кстати, – сказал Флиссак. – Одним ударом с доски сброшена целая пригоршня фигур. Я не верю в такие совпадения. Попробуйте обдумать эту версию…

– Хорошо, – послышался смешок. – Вы, кажется, жаловались, что я люблю эффекты? Грешен… Вот.

– Кто это? – спросил Флиссак.

– Смотрите… – раздавшийся звук больше всего походил на перелистывание страничек блокнота. – Запомните хорошенько…

– Уже запомнил, – голос Флиссака самую чуточку дрогнул. – Вы хотите сказать… Фигура?

– Не хочу торопиться. Но веские основания полагать его фигурой у меня есть.

– Можете их изложить коротко и предельно конкретно?

– Совсем коротко?

– Начинайте, я сам прикину…

– Он прикрывает заведение доктора. Того доктора, который по совместительству работал в сфере элитного обслуживания и недавно, к несчастью, повредился умом… Понимаете?

– Понял, – сказал Флиссак. – Дальше.

– Все. Дальше стоит развивать версию. Тот, кто прикрывает заведение доктора, идеально укладывается в контуры если не главной фигуры, то по крайней мере начальника штаба или командира боевиков. Давайте его как-то закодируем для удобства, что ли… Пусть будет… Визирь. Как?

– Все равно…

– Визирь имел все возможности провести операцию прикрытия. Все возможности. Если мы подставим его в уравнение в качестве Икса, уравнение решается мгновенно. Он прикрывал доктора, он встречал Профессора, он инструктировал девочку… кстати, я его впервые и засек с девочкой возле квартиры покойного, того, что со шрамом…

– Избегайте даже таких деталей.

– Хорошо, – сказал Зыбин.

– И это все, что у вас есть?

– У меня есть человек, который прекрасно укладывается в уравнение. Этого мало? Подумайте сами как следует…

Долгое молчание. Даша следила по часам: минута, две… четыре…

– Должен признать, вашей версии присуще некое изящество… – сказал наконец Флиссак.

– И это все, что вы можете сказать? – хмыкнул его собеседник. – Или не хотите слишком много платить?

– Не стоит подозревать меня в такой мелочности…

– Вы же сами призывали меня быть в меру циничным…

– Откровенно говоря, я просто боюсь потянуть пустышку, – сказал Флиссак. – Вообще-то вы правы. В уравнение он ложится идеально. Но если вашей полиции подставили столь сложную и пахнущую немалой кровью операцию прикрытия, где гарантии, что и нам не подсунут манекен?

– Давайте разрабатывать. Ударными темпами. Или у нас есть другие варианты? Извините, я не аналитик. Я практик. И честно об этом предупреждал в свое время.

В голосе Флиссака прозвучала нотка потаенной грусти:

– Друг мой, как мне хочется верить, что вы вытянули нужный номер… Вы, уж не прогневайтесь, в случае неудачи теряете лишь деньги, пусть и огромные. А я буду выброшен на обочину. Остается прозябать…

– У нас миллионы такому прозябанию позавидовали бы…

– Я способен это понять. Но для меня-то прозябание – КОНЕЦ.

– Ну, меня тоже могут шлепнуть… Рискните.

– Придется, – сказал Флиссак. – Начинайте его осторожно вести, а я пройду по варианту «Асклепий».

– Как у вас дела в угро?

– Скверно, – сказал Флиссак. – Она очаровательная девочка и, я верю, хороший сыщик, но ваша полиция, насколько я могу судить, проглотила приманку. Другое дело – ФСБ, там, похоже, подметили шероховатости и неувязки, но не связывают с целым. Даже не подозревают о его существовании. А уж туда я по-свойски зайти не могу, и вряд ли ее пригласят еще раз… Хорошо. Ведите Визиря. Связь по прежнему варианту.

Майор выключил магнитофон:

– Вот и весь улов. Флиссак оставил машину в гараже, переоделся в квартире – теперь можно с уверенностью сказать, что ее снял Зыбин, – и вернулся в гостиницу. «Хвост» за ним поставлен. За Зыбиным – тоже. Как тебе запись? Все-таки оба – четкие профессионалы, ни одного имени не упомянули, ни одной деталюшки, я, откровенно говоря, ни черта не понял.

– Зато я поняла, – сказала Даша. – Майор, ты мне помог так, что и представить не можешь… Я тебе, уж извини, ничегошеньки не скажу, обижайся – не обижайся…