Становление - Дмитрий Чвилев

Мужики из селян, кто был поближе и видели весь процесс, радостно загоготали. Забава им явно понравилась.

— Налетай, народ! — скомандовал я. — Всенародная забава — каждый может метнуть снаряд в злодея. Но торопитесь, снег — штука коварная, на жаре — исчезает, растаивает.

Послушавшись, народ стал подтягиваться к контейнерам.

— Ух, Петро, холодный какой! — раздалось от другого ящика.

В душегуба полетел пробный снежок, за ним другой, третий… Цветистость выражений Сеньки вырастала с каждым новым попаданием, что еще больше веселило толпу. Главарь разбойников метался по вольеру бешеным псом, безуспешно пытаясь увернуться от летящих в него снарядов. Снежки свистели со всех сторон, донося до душегуба всю накопившуюся злость народа.

— Теперь пора решать вопрос с тобой, девочка моя, — вернувшись на помост, обратился я к Марии.

Девушка уже очнулась и недоуменно хлопала глазами, пытаясь осмыслить происходящее. Она явно не понимала, что происходит и почему у нее на шее такой пышный шарф, что закрывает обзор. Осмотреть себя пленница не могла — была плотно привязана к стулу, так плотно, что практически не могла пошевелиться. То, что мы с ней сделали, оставалось для девушки тайной. Тем не менее взгляды, которые окружающие бросали на нее, явственно заставляли красотку нервничать. Шея красавицы была настолько пышно обмотана тканью, что наклонить голову и увидеть свое тело у нее не было никакой возможности.

— Хоть не зазря корячились. Хотя мог бы и помочь, — изрек Макс, оглядывая поле боя, над которым весело летали снежки. Заигравшись, народ начал кидаться не только в мешок, но и друг в друга, что постепенно переросло в небольшую баталию.

— Подумаешь, несколько контейнеров со снегом в одиночку загрузил, — ухмыльнулся я. — Отрабатывай еду, проглот.

Наконец, развлекаться стало не с чем — попросту закончился снег. Толпа все еще не могла успокоиться, обсуждая произошедшее.

— Эх, Петро, как я табе засветил прямо по макушке! — радостно раздавалось то тут, то там.

Дождавшись, пока все внимание вновь обратится на меня, я продолжил вече:

— Итак, перед вами девка Мария. Обвиняется в государственной измене. Должна была быть сожжена две недели тому назад.

Народ изумленно заахал — как же так, чем же такая молодая да красивая провинилась. Как хорошо, что перед помостом была зона отчуждения, и из селян вблизи девушку никто не мог увидеть.

— За что такую-то!

— Ох, бабоньки-и…

— За попытку освободить главного душегуба уничтоженной банды — главаря Сеньку-кровь-в-песок! — добавил в голос жестокости я.

Толпа тут же одобрительно загомонила.

— Так ей, ведьме! — взвыл кто-то.

Игры играми, а наказание — наказанием. Все прекрасно понимали, что казнь снежками — это лишь развлечение, а затем, чуть позже, разбойника или повесят, или четвертуют, в общем, что сирдару по нраву придется. Как на прошлом вече, все по чести.

На глазах у Марии заблестели едва сдерживаемые слезы. Э, нет! Так не пойдет, она же сейчас все испортит, что мы с ней сотворили!

— Макс! — тихо зашипел я. — Ввали ей магии, пусть успокоится. Не дай бог заплачет!

Компаньон, заметив состояние девушки, согласно кивнул и начал делать в воздухе непонятные пассы. Слезы тут же исчезли.

— Однако… — с великодушной улыбкой продолжил я. — Смертная казнь была заменена рабством. Пожизненно. Будет прислуживать во дворце, выполнять грязную работу. Свободы — лишается!

Народ возмущенно загудел. Не обращая внимания на недовольство людей, я сделал знак Ирвану. Тот с невозмутимым лицом подошел к девушке и, приподняв пышный шарф, надел на ее изящную шею ошейник. Застегнув его, управляющий привязал поводок к моему поясу.

— Тихо, люди, тихо! — властным жестом прервал я негодующий гул. — Будьте великодушны. Не со зла она это хотела, а из мести. Обманул ее друг сердечный, в доверие втерся. Влюбилась она, а он разбойником оказался, да из-за Сеньки погиб. Вот и хотела отомстить, освободить главаря да погубить, за любовь свою да честь отомстить.

В толпе раздались жалобные вздохи. Женская составляющая тут же расчувствовалась.

— Кстати, пришла пора казнить самого главного злодея, — я плавно увел внимание толпы с девушки, картинным жестом указав на усевшегося на землю Сеньку, растирающего грудь и плечи и пытающегося согреться после снежной атаки. Заметив, что все внимание сосредоточилось на нем, главарь покрыл всех собравшихся злобной бранью.

— Кесс, помнишь, о чем мы с тобой договаривались?

— А как же, — улыбнулся друид. — У левой надвратной башни.

— Мои верные подданные, попрошу пройти к воротам замка. Казнь состоится там.

Заинтересованно обсуждая, что же это будет за казнь, народ поплелся к названному месту.

— Макс, хватай Марию и пошли.

— Зачем вручную тащить? — удивился компаньон. — Пока ты спал, я левитацию освоил.

Напарник щелкнул пальцами, и стул с девушкой слегка приподнялся над землей.

— А зачем тогда снег вручную грузил? — спросил я.

— В нашем мире магия не работает почти, — грустно вздохнув, сознался компаньон. — Как будто я не пробовал.

— Слабоват пока что, — фыркнул Каин. — Перед тем как к гномам отправляться, надо его к учителю сбагрить. А то заклинания по наитию подбирает, из числа тех, о которых в сказках вашего мира читал. Как это там называется… фантастика?

— Угу. А учитель его не покалечит? А то знаю я тебя, подыщешь какого-нибудь зловредного архимага, маразматика двухсотлетнего.

— Как знать, как знать, — захихикал в ответ внутренний голос. — Кстати, ты же помнишь наш уговор?

— Помню, — тяжело вздохнул я.

— Тогда продолжай следовать плану. Скоро эта девочка Мария — будет моя. Очень скоро, — предвкушающе облизнулся сожитель. — Кстати, спасибо за то, что ты с ней в том мире сделал.

— В плане такого, конечно, не было, но согласись, вышло на удивление удачное дополнение, — вслед за Каином облизнулся и я, оглядываясь на летящий за мной на поводке стул с пленницей.

Казалось, бедной девушке было все равно — она невидяще уставилась перед собой, не обращая внимания на происходящие. В принципе, мне было ее в чем-то жаль.

— «Жаль!» — это боевой клич одного из кланов гномов, с которым коротышки пытаются воткнуть свои маленькие мечи в любого, кто больше их ростом. Один из самых низкорослых кланов, кстати, — начал издеваться надо мной Каин. — А девушка, ах и увы… Ее чистые, добрые идеалы и помыслы жестоко разбиты другом детства, лучшим из знакомых ей людей, казалось бы, даже будущим мужем… Как патетично, правда? Он ведь, кажется, даже клялся ей в вечном признании и памяти, и даже в любви. Договорились не забывать друг друга… А тут ах! На деле стал в ее отсутствие злобным головорезом, ни во что не ставящим чужую жизнь.

Продолжая препираться, мы подошли к воротам. Метрах в десяти от левой надвратной башни из земли торчала небольшая деревянная полусфера, метра полтора в диаметре.

Мешок с матерящимся Сенькой был положен прямо в центр этой чаши.

Я поднял руку, нагнетая обстановку. Народ притих, выжидательно наблюдая за моими действиями. Ни виселицы, ни плахи поблизости не наблюдалось — так что же задумал король?

— Да свершится КАЗНЬ! — рявкнул я, рывком опуская руку.

Под землей что-то щелкнуло, и полусфера задрожала. Из земли, до самых ворот, полезли побеги. Еще один щелчок — и тишина. Все настороженно замерли.

Резким рывком, по диагонали, чаша взмыла вверх, отправляя в полет мешок с душегубом и комья дерна.

— Высоко пошел, — хмыкнул Кесс, наблюдая за стремительно удаляющимся живым снарядом. — К дождю.

Покачиваясь на длинном и гибком стволе, растительная катапульта плавно опустилась на землю. Повисло гробовое молчание. Все провожали взглядами улетающий вдаль мешок. Тем временем из-под земли полезла трава, маскируя ствол катапульты, и вот спустя пару секунд перед воротами вновь всего лишь одна безобидная полусфера.

— Мусор бы так выбрасывать… — мечтательно протянул Макс, всматриваясь в превратившуюся в маленькую точку разбойника.

— А теперь попрошу обратно на площадь, — известил я. — Сейчас там накроют столы, пообедаем и обсудим государственные и хозяйственные проблемы.

— Вот это было по-настоящему злодейски! — одобрил Каин. — Уважил, спасибо. Не ожидал. Кстати, обрати внимание на Марию.

Я послушно перевел взгляд на пленницу. Выражение лица девушки поменялось с безразличного на слегка удовлетворенное и, можно даже сказать, обрадованное.

— Удовлетворенное и обрадованное у нее лицо будет тогда, когда я выиграю спор и ты мне ее наконец подаришь, — поддел меня внутренний собеседник. — А сейчас у нее просто камень с души свалился. И Сеньку казнили, то есть месть свершилась, и ее пощадили, то есть жива осталась. План работает.