Чудовище для проклятой (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

Я распахнула глаза. И увидела фигуру, замершую в пламени напротив меня.

У фигуры были длинные загнутые назад рога, смугло-золотистая кожа и багровые глаза с двумя зрачками. А ещё… я медленно моргнула. Нет, не может быть! А как же хвост с кисточкой? А кожистые крылья? Это какие-то неправильные демоны! То есть… ксайши. Вместо положенного хвоста с кисточкой… нет, хвост-то как раз был! Большой, темно-алый с черным кончиком… Пушистый, лисий. Целых три штуки, нервно бьющие незнакомца по ногам.

— Ну здравствуй, Ключ Врат, — низкий голос грохотом раскатился по комнате, заставив сердце подпрыгнуть, — какая ты мелкая…

Владыка домена нахмурился, резкое скуластое лицо стало ещё более хищным. Волосы, забранные в хвост, были неожиданно иссине-черного цвета и почти растворялись в темноте. А я ожидала такое же багряное пламя, как и на…

Когтистая ладонь потянулась ко мне — и замерла. Он… предлагает свою помощь?!

В голове была какая-то мешанина. Фразы, лица, эмоции, мысли…

Демон должен был прогрохотать что-то зловещим голосом, поставить на колени… что там ещё положено делать злобным “темным властелинам”? И откуда в моей голове такие дурацкие мысли?!

Поклон. Не четкий и выверенный, а какой уж вышел сидя на полу — встать сил не было.

— П-приветствую вас, п-повелитель… — голос прозвучал мышином писком. Чудно. Теперь меня ещё и за убогую дурочку примут.

Но силуэт великана перед ней вдруг начал резко уменьшаться, и вот в центре круга напротив уже стоит высокий мужчина со смуглой кожей и яркими багровыми глазами. Одет Повелитель ксайши был в брюки из темной выделанной кожи и легкую безрукавку, накинутую прямо на голое тело. Но бедным его наряд никто бы не назвал. Кожа одного из демонов междумирья стоила как десяток сундуков с алмазами высшей пробы.

Мужчина усмехнулся, демонстрируя ряд острых зубов. Хвосты задергались, зашевелились, невольно привлекая внимание. Даже руки зачесались!

— Можешь… погладить… Бедная девочка, — глубокий голос неожиданно успокоил бурю в мыслях.

А потом… Высший шагнул вперед — и легонько обхватил меня за талию большими сильными ладонями, приподнимая как пушинку, и беря на руки. Даже пискнуть не успела!

Я зажмурилась. Может, уже умереть успела? А это все мерещится?

— Так проще. Ты истощена. Опасно, — теперь он говорил короткими, рублеными фразами. От тела повелителя домена исходил приятный жар.

Он легко вышел из круга, никак не давая понять, что видит счастливо шипящую кошку, и прошлепал босиком по полу, сев на постель.

Жесткая ладонь легла мне на затылок, заставляя положить голову мужчине на плечо.

— Лежи. Отдохни. Сто дыханий — и старая жизнь уйдет. Я умею быть благодарным.

И я уснула. Вернее… это трудно было назвать сном. Дрёма? Может быть. Я слышала, как Князь — вот, оказывается, как называют его ксайши, разговаривал со своей подчиненной, узнавая детали их сделки. Чувствовала, что смотрел на меня и осматривался по сторонам. Понимала, что ему опасно долго здесь находиться, и все же это странное существо отчего-то позаботилось обо мне — пусть и ради своей выгоды.

Я ощущала, как когтистая ладонь легла на грудь напротив сердца, чуть сжав её, но страха не было. В движении ксайши не чувствовалось похоти или даже обычного мужского интереса — так доктор осматривает пациента.

Чужой голос что-то шептал, я всё глубже погружалась в вязкий сон, все быстрее мелькали перед глазами калейдоскопом картинки трех жизней, искривляясь, тая, унося страх, боль и горечь и оставляя единую, цельную душу. Я больше не была успешной начальницей Кариной Рец. Не была наивной девочкой Альдиссой. Но и Кааррой в полной мере — прошлой Кааррой не была тоже. Кара дель Гиррес медленно выплывала из сна, слыша медленное биение чужого сердца под ухом. Было необыкновенно тепло, уютно и спокойно.

Я все помнила, понимала, что сделал ксайши, но испытывала к нему лишь глубочайшее уважение и странную нотку приязни. Я должна была бороться с такими, как он — с выходцами иного плана реальности. Но…

Подняла глаза, сталкиваясь с чужими — багряными, как капли крови. И с некоторым смущением поняла, что крепко сжимаю в ладони кончик хвоста, тогда как второй удобно лежит под поясницей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Удобно спалось? — в глубоком, с хрипотцой голосе слышались смешинки. Совершенно отчетливо.

Ксайши не сердился, не выказывал удивления или стеснения. А я, которая должна была призвать клинок и попытаться покрошить отродье бездны, удобно забралась на него с ногами, продолжая машинально гладить хвост. Шерсть была немного жестковатой, но все равно ужасно приятной на ощупь.

— Неплохо, Князь! Особенно, пока вы меня накачивали своей силой и творили ваши заклятья, — прозвучало скорее лукаво, чем с претензией, и ксайши неожиданно… рассмеялся?

Как ещё назвать. было этот странный шелестящий звук, с которым мужчина откинул голову назад. Уголки бледно-серых губ дрогнули.

— Мои “заклятья” пошли тебе на пользу, маленькая убийца…

Он осекся, заметив, как я опустила голову.

— Ты не убивала? Никогда? — вдруг спросил, чуть понизив голос. Он задел струнки души, снова играя против меня и заставляя ответить честно:

— Нет. За это мне и не дали ранг. Поэтому Миарг… мой брат… и осмелился так со мной поступить. Понадеялся, что никто не станет копать под бесполезную для клана пустышку, — слова отдавали неожиданной для меня самой горечью.

Хотя в душе я к Миаргу ничего, кроме гадливого отвращения, не испытывала.

Чуть не упала от неожиданности, когда жесткая ладонь вдруг ласково прошлась по волосам. Раз, второй, третий. Он меня… гладит?! Враг? Которого я сама сюда привела.

— Мне смешны все эти трепыхания смертных. Не каждый создан для убийства. Хотя любой должен взять в руки меч, защищая своё. Не ты, так тебя. Но заниматься тем, что вызывает отвращение… девочка, это было глупо. Род. Клан! Пустые слова, если за словами не стоит связь! Мы, — блестящий коготь чуть приподнял меня за подбородок, — ксайши, — едины в каждом из доменов. Ни один не пойдет против меня. Но и я защищу каждого. Ты мне не враг. Ребёнок. Наивный. По-своему жестокий. К себе. К другим, — пауза. Тяжелый взгляд, — но ты помогла — и я помогу. Покровительство.

Тихое шипение “кошки”.

Снова удивление. Собственное, яркое, почти детское. Покровительство в их мире, Айлате, предлагали редко. Слишком многое это значило, слишком большие обязанности налагало как на покровителя, так и на его протеже. Не просто защита и помощь. Фактически, покровитель становился второй семьей, порой куда более значимой, чем родная. Иногда без одобрения покровителя нельзя было даже заключить брак или уехать в другую страну. Но и сам покровитель не то, что не имел права — просто не мог злоупотреблять своей властью над подопечным.

Иначе сама магия покарает его.

Забавно, теперь я многое помнила. Карина, Каарра, какая, к ксайши, разница? Это мой мир. И жизнь только моя!

— Вы предлагаете мне это серьезно?

— Думаю, ты все ещё слабо представляешь, что сделала для меня и моего домена, девочка.

Он встал — и так же легко, как пушинку, поставил меня на пол.

— Зови меня Ш’Аарт, — произнес без улыбки. Длинные лисьи хвосты зазмеились вокруг его ног, вызывая знакомый трепет.

Ксайши не называют своих имен людям. Ксайши никогда не называют истинных имен. Никому. Даже часть истинного имени может дать власть над жителем Междумирья!

— Но зачем, — прошептала, изумленная до глубины души.

— Помощь в обмен на жизни моих вассалов. Это правильно, — тот, кого считали монстром, смотрел внимательно, спокойно. Мудрость — вот, что я видела, — тебе пригодится. Отказа не приму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сможет ли он помочь мне выжить?! Проклятые часы, я все так же чувствовала их на груди! Надежда встрепенулась, хотя гордость по-прежнему отговаривала от просьб.

— Раз не примете, — ноги все ещё держали слабо, но держали, — мне остается только согласиться.

— Рад, что вы настолько благоразумны, — кажется, или язык у него слегка раздвоенный? Я даже голову чуть вывернула, чтобы посмотреть повнимательнее, — и услышала тихий шипящий смешок. — Ребёнок… — и это было ни капельки не обидно. Ради разнообразия, и в двадцать с хвостиком лет приятно побыть малышкой. Хоть для кого-то.