Навсегда - Татьяна Ролич

Федор посмотрел на Алексея заинтересованно.

– Значит, то, что мы предлагали на правительстве, утвердили?

Он смотрел на Алексея и думал, как его партнер за это время изменился. Перед ним сидел не простой клерк, каким ему раньше казался Алексей. Пред ним сидел уверенный и спокойный представитель верхнего эшелона.

– Вы изменились. Вам хоть завтра в правительство.

Алексей как будто на минуту задумался, а потом сказал:

– Вы угадали. Мне предложили пост замминистра в нашей отрасли. Вот я думаю… – он замолчал.

Что-то больно кольнуло Федора. Как будто у него отнимали то, что ему должно было принадлежать. Федор доедал бифштекс и думал: “Значит, пока я был там, уже все решено и без меня. Обошли”. И досада на свою неудачную судьбу подступила к горлу. Он налил себе вина и выпил залпом. Поставил стакан на стол и, внимательно посмотрев в глаза Алексею, спросил:

– Это вам предложил Николай Игнатьевич сам?

– Нет. Это мне предлагает наш партнер Савельев Михаил Прокопович. Вы его знаете. Он был вашим заместителем.

– Да, да, помню. У него кто-то там есть?

– Кажется, зять референтом у Николая Игнатьевича .

– Там что, место освобождается? – хмуро спросил Федор.

– Этого я точно не знаю, – смущенно сказал Алексей, вспомнив, что на это место в свое время метил Федор.

– Значит, это еще только планы?

У Федора появилась надежда принять участие в игре. Если в прокуратуре все в порядке, то он сможет уверенно бороться за это место.

Алексей про себя подосадовал на свою откровенность, но желание похвастаться еще не до конца завершенным делом пересилило здравый смысл. Он почувствовал, что теряет уверенность, когда обнаружил, что мысль пробиться в политику не оставила Федора.

Федор понял настроение Алексея. Казалось, та уверенность, которую терял Алексей, передалась ему. Сейчас два человека непроизвольно действовали друг на друга, не осознавая этого: один терял, другой приобретал, но оба были вписаны еще в другие системы, в которых происходило такое же перераспределение энергии, и только кто-то один сможет вытеснить другого, и единственное место, вокруг которого столько желаний концентрируют свою силу, будет принадлежать только ему.

Уставший после дороги, Федор чувствовал, что наступает его время вступать в игру, где кто-то один будет победителем. Как только Федор это осознал, он сразу же ощутил неприязнь к этому только недавно ему казавшемуся приятным человеку. То же самое испытал Алексей, когда понял, что его уверенность в успехе начатого им дела уменьшается. За считанные минуты происходил распад хороших отношений, и зарождалась скрытая ненависть. Это случилось, и Федор и Алексей почувствовали, что теперь уже не о чем говорить. Алексей встал, отнес поднос с грязной посудой на кухню, вернулся обратно, и в то же самое время Федор подумал, что хорошо бы остаться одному, обдумать все, что сразу на него свалилось, и начинать жить дальше.

– Спасибо большое, – сказал Федор, желая скрыть за любезностью чувство неприязни к этому человеку.

– Отдыхайте, Федор Иванович. Если что потребуется – звоните. Чем сможем – поможем.

Алексей положил на стол ключи и вышел, захлопнув за собой дверь. Федор вздохнул спокойно.

“Надо же, как быстро все меняется, только вчера он был еще мальчиком на побегушках, а сейчас уже метит в министры. Нельзя терять зря времени, срочно связаться со своими, возобновить знакомства – и за дело”.

Так мысль продвижения во власть, которая не давала покоя Федору, начинала снова овладевать его сознанием, концентрировать волю, собирать силы для дальнейшего броска, который стечением обстоятельств был прерван.

3.

Когда Федор возвращался домой, он не думал, как точно потечет жизнь, но то, что Виктории нет в России и она замужем, во многом определяло его действия. Он перебирал телефоны своих знакомых. Вера, Виктория, Владимир, Аля-соседка, Андреевы, Анжела, Владимир Семенович, Анжела – рабочий… Тут он остановился и стал смотреть в окно.

Анжела была молодая сотрудница посольства России в Португалии. Он с ней познакомился во время своего пребывания за границей, и у него с ней был роман не роман, связь – или просто отношения, очень близкие

Однажды, когда они ехали вместе в машине… Это было то время дня, когда вечер вступает в свои права. Машина шла по извилистой горной дороге, и видны были голубые воды океана, которые к вечеру серебрились в лучах заходящего солнца, и неожиданно Анжела положила голову к нему на плечо. Федор почувствовал непреодолимое желание… Они свернули в сторону – лицо Анжелы оказалось сверху, и музыка в самые интимные моменты заглушала голоса людей, и спортивная игра двух ловких сильных человеческих тел завершилась молчанием, когда уставшие партнеры лежали друг около друга, переживая случившееся, и желание снова и снова заставляло двух людей вступать в игру, перемежая поцелуи ласками.

Федор переживал эти свои прошлые воспоминания, глядя в окно, и неожиданно нажал кнопку. Голос женский, напоминающий детский, сказал:

– Я слушаю, – и замолк.

– Анжела – это я, – сказал Федор и почувствовал, что сердце забилось сильнее.

– Ты где? Я плохо слышу.

– Я здесь и могу к тебе через пятнадцать минут приехать, – сказал он неуверенно.

– Я сейчас занята, я перезвоню, – услышал Федор в трубке спокойный голос Анжелы.

– Ну, тогда до свидания.

Федор сидел неподвижно некоторое время. Как всегда с ним случалось, когда он сталкивался с непонятной для него ситуацией, когда его желания не реализовывались сразу, он испытал прилив раздражения. После некоторого недовольства собою он начинал рассуждать и приходил к одному выводу, что надо учиться не испытывать раздражения и чувства недовольства, – очень неприятно быть зависимым от чувств, возникающих от всяких желаний и их реализации.

Очнувшись от своих раздумий, Федор не сразу понял, где он. Встал, подошел к окну. Дождь каплями стучал о подоконник, и мысли Федора плавно потекли, перепутываясь и натыкаясь одна на другую, и неожиданно он стал одеваться, не до конца понимая, что он хочет предпринять. Он еще не распаковал чемоданы и надел первое, что ему попалось на глаза: костюм в полоску, бледно-розовую рубашку и ярко-синий галстук – он посмотрел в зеркало и остался собой доволен. Подошел к секретеру, взял бумаги, все это положил в кейс и, щелкнув желтым металлом замков, направился к двери. Через полчаса он сидел у себя в кабинете, в конце длинного стола, около которого расположились его сотрудники, руководящий состав акционерного общества.

По их лицам он понял, что не все ждали его быстрого возвращения. Он начал свой доклад: “Дорогие товарищи…” И в этом обращении многие уловили, что курс свой Федор Иванович не поменял за время отсутствия. Он всегда так обращался к своим сослуживцам, и многие его упрекали за приверженность к старым доперестроечным замашкам. Федор это знал, но он не мог привыкнуть к этим новым словам –