Повести-сказки - Виталий Губарев

Пираты склонились к своему капитану и о чём-то пошушукались. У Рваного Уха был такой громкий и свистящий шёпот, что, когда он заговорил, мне сразу стало ясно, что их всех беспокоит.

— Капитан,- шипел человек с расплющенным ухом.- Нет ли здесь подвоха? Может быть, этих детей нарочно выпустили на нас и, пока мы точим с ними лясы, нас окружит и схватит стража?

— Молчи, Рваное Ухо!- пробасил Рыжий Пёс, небрежно отталкивая его.- Ты всегда был трусом. Посмотри, девочка, кажется, сама трясётся от страха. Сейчас мы все выясним.

Держа в руках шляпу, капитан сделал шаг вперёд и продолжал, обращаясь к нам:

— Не скажут ли молодая леди и юный джентльмен, где находятся их достопочтенные родители? Клянусь брюхом акулы, нам не терпится засвидетельствовать им своё почтение.

— Это невозможно, капитан,- сказал я.

— Почему, сэр? Разве нельзя послать за родителями вашего слугу? — и Рыжий Пёс ткнул пальцем в чернолицего Юрку.

— Я не слуга! — вздрогнул Юрка.

— Молчи, бой!- рявкнул Рыжий Пёс.- Клянусь брюхом акулы, ваш чернокожий дьяволёнок не умеет разговаривать с господами!

— Что?- вдруг громко вскрикнула Мила, которая до сих пор робко жалась к скале. — Он не дьяволёнок, а наш хороший товарищ! И вы не имеете права так называть его!

Она говорила все это очень быстро, наступая на Рыжего Пса и размахивая руками перед самым его носом. Я никогда не видел Милу такой сердитой. Капитан отмахнулся от неё, как отмахиваются от назойливой мухи, пожал плечами и расхохотался.

— Не вижу ничего смешного!- кричала рассерженная Мила.

Рыжий Пёс с любопытством рассматривал её. Он даже отступил на один шаг.

— Прошу прощения, миледи. Я обошёл на своей лоханке полсвета, пока она не разбилась на этих проклятых рифах, но я никогда не видел, чтобы белые дружили с чёрными.

Я потянул Милу за рукав и сказал пирату:

— Видите ли, Рыжий Пёс, есть другие полсвета, где дружат все люди.

— Ноне хотел бы я туда попасть!

— А вас туда и не просят! — громко выпалила Мила.

Стоявший в отдалении и не перестававший что-то жевать Кошачий Зуб невнятно пробормотал:

— Не могу сказать, что хозяева гостеприимно встречают своих гостей.

— А пусть гости не обижают хозяев! — не унималась Мила.

— Ха! — словно выстрелил Одноглазый. — Разве чёрные могут быть хозяевами?

Он стоял перед нами, расставив ноги в ботфортах и уперев руки в бока.

— Такими же, как белые!- резко проговорил Юрка, заражаясь горячностью Милы.

— Ха!

Человек с серьгой в ухе неторопливо подошёл к капитану, припадая на одну ногу.

— Капитан, не вздёрнуть ли нам негритёнка на этой пальме?

— Не торопись, Кривая Нога, всему свой черёд,- поморщился Рыжий Пёс и, заметив, что я их слушаю, сладко улыбнулся мне:- Скажите же, сэр, как нам повидать ваших родителей?

— Наших родителей нет на этом острове,- ответил я простодушно.- Мы здесь одни.

Это было непростительной глупостью. Пираты переглянулись, а Кошачий Зуб зажевал что-то ещё быстрее.

— Вы жуёте табак?- наконец сообразил я, с интересом наблюдая, как перекатываются под его загорелой кожей желваки и смешно топорщатся усы.

— Так точно, сэр…- заулыбался Кошачий Зуб.

— Так я и думал! — сказал я Миле и Юрке. — Настоящие морские волки всегда жуют табак и курят трубки.

Мягко ступая на носках, как будто крадучись, ко мне подошёл Кошачий Зуб. Я уже заметил, что все его движения были лёгкими и даже грациозными.

Он очень походил на артиста балета. Церемонно кланяясь мне. Кошачий Зуб проговорил мурлыкающим, грудным голосом:

— Хотите попробовать, сэр? Чудесный табачок, сэр! Всегда такое ощущение, точно у тебя во рту ночевали лошади.

Пираты захохотали дружно и громко.

— Нет… не надо… — сказал я. — Спасибо…

Кривая Нога протянул мне дымящуюся трубку.

— Может быть, вам дать мою трубочку, сэр? Две-три затяжки, и у вас будет такое блаженное состояние, словно вы наглотались гвоздей пополам с паукам и пиявками.

— Нет… спасибо…

— Ха!- проговорил Одноглазый.- Молодой джентльмен не жуёт и не курит табак. Зато он любит, наверное, этот напиток, сладкий, как змеиный яд!- Одноглазый протянул мне большую фляжку.

— Вино? — догадался я.

— Нет, сэр! Ром! Отхлебните, сэр. Нам удалось спасти целый бочонок. Чем больше пьёшь, тем короче путь на кладбище.

Я отстранил рукой фляжку, которую Одноглазый держал у моих губ, и покачал головой:

— Я не тороплюсь на кладбище.

Пираты снова расхохотались.

Рыжий Пёс издал вдруг какой-то странный шипящий звук. В ту же секунду пираты бросились на нас и скрутили нам руки. Я слышал, как громко стонала Мила и как кряхтел и сопел, отбиваясь от пиратов. Юрка.

— Пустите! — что было сил закричал я. — Вы не имеете права!

— Ха! — усмехнулся Одноглазый, связывая мне руки.

Он приблизил свой единственный глаз к моему лицу, и я увидел в чёрном зрачке столько ярости и жестокости, что почувствовал, как весь холодею от ужаса.

ГЛАВА ПЯТАЯ,

в которой все оборачивается самым

неожиданным образом

— Юную леди и юного джентльмена привязать к пальмам! А негритёнка — ко мне! — приказал Рыжий Пёс.

Меня и Милу крепко прикрутили к деревьям. Рыжий Пёс тем временем важно опустился в кресло, и к его ногам швырнули бедного Юрку. Рыжий Пёс торжественно пробасил:

— За белых птенцов, пираты, мы потребуем хороший выкуп — мешок денег! А ты, негритёнок, будешь служить мне. Слушайте все! Я назначаю себя губернатором этого острова. Ура губернатору!

— Ура-а!… — заорали пираты.

И где-то в скалах откликнулось раскатистое эхо. В темноте в недалёком лесу шумно вспорхнула стая испуганных птиц.

— Мы вас не признаем губернатором! — крикнула Мила.

— Воркуйте, воркуйте, птенчики! Клянусь брюхом акулы, это только услаждает мой слух! — посмеивался Рыжий Пёс.

Пираты по-хозяйски расположились на нашей площадке и съели зажаренную на костре рыбу, запивая её ромом. По мере того как эти страшные люди отхлёбывали из своих фляжек, они делались все развязней и болтливей и, наконец, запели песню:

Чтобы сладко есть и пить,Без труда на свете жить,Нужно денежки добыть,Ой-ха-ха!…

А чтоб денежки добыть,Нужно лишь пиратом быть,Обмануть, украсть, убить,Ой-ха-ха!…

От свирепых голосов и дикого смеха мороз продирал по коже. В конце концов они перепились и захрапели.

— Ах, если бы у меня были свободными руки! — зашептал я своим товарищам. — Юрка, ты не можешь каким-нибудь образом развязать нас с Милой?

— Не могу, — простонал он из темноты.

Луна закатилась, костёр погас, и вокруг нас чёрной плотной стеной стоял мрак. Все потонуло в этой непроницаемой и жуткой темноте.

— Юрка, — умолял я, — попробуй как-нибудь доползти до нас. Я слышал, как он вздохнул.

— Рыжий Пёс привязал меня к своей ноге…

Мила тихонько всхлипывала:

— Противный, Борька… Зачем ты нас затащил на этот гадкий остров?

Что я мог ответить? Я молчал, глотая слезы обиды и бессильной злобы. Под конец я задремал, уронив голову на грудь.

Проснулся я от зычного крика Рыжего Пса. Было светло. Солнце сверкало в синих волнах океана, снова свистели и щёлкали в лесных зарослях птицы.

Пираты суетились на площадке. Рыжий Пёс сидел в кресле, величественно поглядывая на стоявшего перед ним на коленях Юрку. Я заметил, что руки у Юрки были уже развязаны.

— Может быть, ты тоже не признаешь меня губернатором? — спросил Рыжий Пёс, расчёсывая свои огненные бакенбарды серебряной гребёнкой.

— Я вас презираю! — страстно и громко воскликнул Юрка.

Рыжий Пёс вскочил, и его красный нос побагровел ещё больше.

— Чисти мои сапоги, бой!

— Ха! — прищёлкнул языком Одноглазый.

Все пираты столпились вокруг Юрки.

— Чистить ваши сапоги? — качнул Юрка курчавой головой. — Да ни за что!

Я просто обомлел от его храбрости и только ахнул, когда увидел, как он преспокойно плюнул на сапог капитана.

Рыжий Пёс отшвырнул Юрку ногой и заревел, словно бык:

— Вздёрнуть чернокожего на эту рею! — И он указал пальцем на дерево.

Пираты подхватили Юрку на руки, набросили на его шею петлю и, похохатывая, потащили к пальме.

— Боря!.- истерически закричала Мила.

— Рыжий Пёс, не смей!- Я задыхался от волнения.- Слышите, не смейте! Ох, если бы у меня были свободными руки!

Пираты расхохотались. Вообще, как я заметил, они хохотали по всякому поводу и даже без повода.

Ко мне подошёл одноглазый и больно потянул за ухо.