На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп

Из спокойных вод Босфора поднимаются якоря, запускаются механизмы. Тихая ритмичная вибрация охватывает весь корабль – затем “Гебен” медленно скользит по голубому, солнечному Босфору. Тихо идем мы вверх по струящемуся проливу – навстречу Черному морю. Живописно простирается в мягком свете вечернего солнца родное море Константинополя. По скалистым, отвесным берегам тянется красочная панорама города с ее блистательными дворцами и замками. Солнце медленно садится за бесчисленными остроконечными минаретами Стамбула. Там на азиатской стороне лежит Скутари. Затем картина вечного города начинает понемногу исчезать вдали – только беломраморное великолепие замка султана Долма-Бахче простоит еще некоторое время четко в ясном воздухе. В неторопливой последовательности все новых приветливых видов открывается вся красота пролива, отделяющего Европу от Азии.

Ещё украшенные зеленью темных кипарисов и тенистых платанов, по обе стороны пролива поднимаются гряды холмов, со склонов приветствуют бесчисленные виллы и дворцы, спокойно мечтают и словно утопают в темных парках старые замки, поблескивают обветшалые стены романтических руин. Тут же среди садов простираются маленькие деревеньки – открываются укромные бухты – каждый изгиб и поворот открывает всё новые красоты. Далее идём мимо некогда неколебимых замков Румели-Хиссары на европейской и Анатоли-Хиссары на азиатской стороне; теперь это полуразрушенные руины. Своенравно возвышается кладка стен с башнями над холмами. Чуть выше затем великолепный вид: Терапия, летнее место жительства послов.

Практически напротив лежит Бейкос – его больше чувствуешь обонянием. Там находится кожевенный завод, от которого время от времени исходит запах горелого. Постепенно берега расширяются. Теперь справа выныривает батарея, – вот, слева ещё одна, затем ещё больше, – мы проходим мимо фортов Босфора. Полускрытые, они стоят на холмах и жмутся к откосам. С моря они совсем не видны. Затем пролив открывается – мы проходим маяки по обе стороны от выхода и – перед нашим взором простирается нескончаемо вдаль огромная поверхность – Чёрное море. В восхитительных красках золото пылающего вечернего неба отражается в воде.

Мы тут же бросаем первый взгляд на наше новое “поле деятельности”. В свете заходящего солнца оно производит потрясающее впечатление в своем грандиозном, молчаливом великолепии. Осторожно мы проходим через собственное минное заграждение. Перед нами идут миноносцы с поставленными тралами. Никогда нельзя знать … может быть русские приготовили нам неприятный сюрприз. Вскоре мы достигли открытого моря, куда выходим под покровом надвигающегося вечера. За нами идет “Бреслау”, за ним следует турецкий крейсер “Гамидие”. Отборные силы нового турецкого флота в походе.

Что нам предстоит? Куда нас влечёт? Нужно ли теперь продолжить боевые упражнения в Черном море, которые до сих пор проводились только в Мраморном море? Или же теперь шутки в сторону? Мы снова отправляемся на войну? Тщательно все обдумывается. Все напряжены.

Наконец мы обретаем определенность. Турция решилась, – так сообщается, – старательно отплатить русским за их коварную попытку заминировать Босфор. Разработан грандиозный план войны. Несмотря на могущественный вражеский флот, необходимо сразу рассчитывать на неожиданный удар. Исполнение поручается нашему адмиралу, который решается навестить русских в их собственном порту.

“Гебен” должен идти в район Севастополя, “Бреслау” надо обстрелять Новороссийск, в то время как “Гамидие” получает приказ атаковать Феодосию. Два миноносца остаются около “Гебена”, двум другим приказано обстрелять Одессу. На следующий день в 7 часов утра необходимо одновременно осуществить нападение. Командующий флотом отдает приказ развить максимальную скорость.

С наступлением темноты эскадра разделяется. Каждый следует своим курсом.

Мы скользим через Босфор!

Первая военная ночь в Черном море. Тщательно притуша огни, без малейшего проблеска света, “Гебен” идет в ночи, темная, призрачная тень, которая тяжело и массивно лежит на воде. Наблюдательные посты повсюду внимательно всматриваются в темноту. С постов наблюдения обеих мачт, с мостика, со шканцев и бака зоркие пары глаз сверлят тьму – все находятся в наивысшей готовности. Безмолвно следует корабль. Ничто не выдает многообразную, таинственную жизнь, которая кипит внутри. Только монотонный плеск носовой волны раздается сквозь тишину. Немного впереди мерцают две светящиеся полосы – кильватерные струи миноносцев, идущих впереди.

Нас одолевает беспокойство. Кажется, часы тянутся бесконечно.

Итак, наша цель – Севастополь.

Мы знаем, что это значит. Это означает, что дело принимает серьезный оборот, возможно, крайне серьезный. Севастополь сильнейшая морская крепость России, к тому же одна из сильнейших в мире! Нечто угрожающее, таинственное излучает это имя, словно что-то непобедимое скрывается за ним. Сколько же собственно лет ни один вражеский корабль не показывался перед этими стенами из железа и стали? Раз это все же было – во время Крымской войны объединенные флоты англичан, французов, турков и сардинцев в первый раз стояли там, они пытались превратить эту крепость в развалины. Но Севастополь открыл свою огненную пасть и изверг из семисот орудий смерть и погибель. Семьсот орудий обрушили железный град на нападавших. Усилия всех флотов оказались тщетными. Это было в 1854 г. А теперь появляемся мы

– “Гебен” – единственный корабль! Никто больше не отваживался в течение долгих лет на то, что собирались сделать мы.

Отчаянное начинание! Мы идем сквозь ночь в ад Севастополя. Раскроется и поглотит ли нас адская пасть?

Медленно проходит ночь. Шесть часов утра. Мы приближаемся к Крымскому побережью. И вот тут-то! Неожиданно яркий свет вспыхивает вдали – теперь еще раз – прожектора двух маяков скользят вокруг, прощупывая темноту. Белые конусы света медленно касаются поверхности воды. – Первый привет из Севастополя! Кто попадет в эти ослепляющие щупальца, тот пропал. Они его задерживают, они его больше не отпускают, и в следующее мгновение распахивается ад. Мы по возможности выходим из этой опасной зоны и описываем циркуляцию. Огни должны скоро погаснуть. На востоке уже брезжит рассвет.

Но вдруг! Что это! Одна русская радиостанция неожиданно вызывает другую: “Срочно, срочно”! Та отвечает, и причем с большой громкостью, – это может быть только мощная радиостанция Севастополя. Мы, в радиорубке “Гебена”, до крайности напряжены. Что могло произойти, что русские так усердно начинают радиопереговоры? Мы старательно слушаем, что передают далекие голоса. Теперь на связи снова первая радиостанция. – Ага! – Это Одесса. Она сообщает открытым текстом, что два турецких миноносца только что обстреляли город и, кроме того, торпедировали канонерские лодки “Донец” и “Кубанец”. “Донец” мог быть потоплен. Стоящие в одесском порту миноносцы открыли огонь, после чего враг отступил в открытое море{2} .