Князь Игорь. Витязи червлёных щитов - Владимир Малик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако оказалось, что Святослава в Киеве нет — утром уехал с княгиней и сынами в Белгород.
— Князь Рюрик пригласил их на охоту, — пояснил покладник[48] князя, которого они встретили на княжеском дворе.
Самуил и Ждан разочарованно развели руками. Вот досада! Знали бы — сразу после завтрака направились сюда. Славута своих чувств никак не проявил. Немного подумал, а потом решительно сказал:
— Ну что ж, тогда и мы в Белгород поскачем. Тем лучше — обоих великих князей там застанем…
Собирались недолго. Кони осёдланы, мечи — на боку, саквы с хлебом и солониной приторочены, и небольшой отряд (с боярином ехали ещё два отрока-охранника), миновав Золотые ворота, направился на запад.
Двадцать вёрст вскоре были позади. И вот показались кресты церквей, высокие стены с заборолами и башнями, могучие земляные валы, небольшие домики посада, что привольно распростёрся над обрывистым берегом Ирпеня.
Белгород! Западная твердыня Киева!
Почти двести лет защищает он ближние подступы к столице Руси. И не раз спотыкались о него и печенеги, и половцы, и поляки, и свои, охваченные гордыней и честолюбием князья, что надеялись пробиться копьями к золотому столу киевскому.
Стоит Белгород возле торного шляха, что ведёт на Волынь и в Галицкое княжество, в Польшу и Венгрию, в Моравию, Чехию, а там и дальше — в Священную Римскую империю. Крепкий орешек для нападающих завоевателей!
Любимый город великого князя Владимира Святославича. Белгород на протяжении двух веков оставался временной резиденцией киевских князей. Они всегда любили пожить здесь в просторных, пышных хоромах детинца, поохотиться в древних вековых борах и привольных полях на медведя или тура, искупаться летом в тихой чистой воде Ирпеня, отдохнуть от шумливой столицы.
Ныне здесь живёт постоянно Рюрик.
Всадники остановились перед киевскими воротами. Старший сторожи узнал боярина, поклонился. Не слезая с коня Славута по-дружески похлопал его по лечу.
— А-а, Савелий! Как поживаешь?.. Святослав уже здесь?
— Недавно с княгиней прибыли.
— Когда же на охоту?
— Собираются завтра поутру…
— Значит, мы вовремя… Проводи же нас в детинец! К князю Рюрику!
Детинец, внутреннее укрепление, где жил князь, отделялся от города таким же глубоким рвом и высоким валом, как и город от поля. Расположен он был в юго-западной части Белгорода, над крутым обрывом. На валу темнели дубовые заборола и сторожевые башни с бойницами, а в центральной части его высились каменные княжеские хоромы и гридница. Вдоль вала, прижимаясь к нему, стояли хозяйственные постройки — конюшни, сарай для возов и саней, кухня, амбар и кладовая…
На каменное крыльцо вышел княжич Олег Святославич.
— Славута! — улыбнулся он. — Заходи! Отец и князь Рюрик будут рады тебе!
— Я не один.
— Вижу… Самуил тут и… кажется, конюший князя Игоря… Заходите, все заходите!
Белгородские хоромы по пышности, удобствам и богатству не уступали киевским. Украшенные майоликой, блестящими изразцами, прозрачным и цветным ромейским стеклом, а также ромейскими коврами, они сияли под косыми лучами солнца, что врывались в узкие стрельчатые окна.
В большом зале, куда княжич Олег ввёл Славуту с его спутниками — многолюдно. За длинным столом с опорожненной посудой сидели Рюрик, Святослав с сыновьями — Всеволодом и Владимиром. А в дальнем углу, возле окна, собрались тесной группкой женщины. В центре была хозяйка дома, вторая жена князя Рюрика, чернобровая, полнолицая женщина лет около сорока — Анна Юрьевна, дочь туровского князя Юрия Ярославича, она показывала Марии Васильковне и двум невесткам свои вышивки.
Была она шустрой, весёлой, любила посмеяться, посудачить, а особенно любила вышивки — сама вышивала целыми днями, дочек приучила к этому делу и дворовых девушек. Похвалиться ей было чем: её вышивки вызывали восхищение у всех, кто хотя бы немного разбирался в рукоделии.
После взаимных приветствий Святослав, узнав Ждана, нахмурился и спросил Славуту:
— Что-то случилось, боярин? Помнится мне, этот молодец всегда приносит нежданные вести…
— Случилось, княже, — ответил Славута. — Игорь и Владимир Переяславский начали меж собою котору, настоящую войну… Но про это лучше расскажет конюший князя Игоря.
В полной тишине выслушали рассказ Ждана. Никто ни словом не обмолвился, не перебивал его, ничего не переспрашивал. Только хмурились всё больше Святослав и Рюрик, а у молодых князей сжимались от возмущения кулаки.
Молчание нарушил Святослав:
— О ссоре между Игорем и Владимиром на Пеле мы уже знаем. Но о том, что она так далеко зашла, не ждал я. Нет, никак не ждал, когда посылал молодых князей на Кончака, что этот поход закончится погромом русских земель! Проклятье!.. Мог ли я подумать, что начнутся межусобицы между князьями, что прольётся кровь русских людей…
— И я не предполагал этого, — сказал Рюрик раздражённо. — Виноват прежде всего Владимир, за что и поплатился!
— Виновен больше Игорь! — возразил Святослав. — Он старший, более сведущий. В его руках было большое войско, и обязан был думать не о добыче для себя да северских князей, а о том, как найти и победить Кончака или хотя бы погромить его основные силы… Он должен был Владимира поставить в голову войска, послать в сторожу его полк, а не самому лезть вперёд. Так разумный воевода не поступает! Нет, не поступает!.. Конечно, и Владимир не без греха, но Игорев грех больший!.. Подумать только — один грабит земли своего одноплеменника, а другой, чтобы отомстить ему, вырезает и сжигает целый город!.. Это же злодейство! Из-за чего?.. Доподлинно зная, что половцы объединяются, чтобы всеми силами идти на Русь, затеяли свару, которая может обратиться в погибельную для всех братоубийственную битву! Мы должны, братья, подумать, что надобно нам сделать, чтобы предотвратить это страшное лихо…
— А также как предотвратить нападение Кончака, — добавил Рюрик, повернулся к окну, где сидели женщины и сказал: — Княгиня, ты повела бы гостей к себе и показала, как научились вышивать наши дочки. У Марии Васильковны есть неженатые сыновья — глядишь, князь с княгиней и зашлют к нам сватов!
Анна сразу поняла, что мужчинам надо остаться одним, поднялась и пригласила княгинь на свою половину. А князья поудобнее устроились за столом и начали обсуждать опасное положение, что нежданно-негаданно возникло в южно-русских княжествах в результате яростной вражды между Игорем и Владимиром.
— Собрать снем[49], - предложил Всеволод Чермный, — и на нём их помирить!
— А если они не согласятся пойти на замирение? Или только сделают вид, что помирились? — возразил его брат Владимир. — И останется искра, которая станет тлеть и дальше, пока вновь не заполыхает огонь!..
— Тогда силой заставить! — воскликнул молодой княжич Олег.
Рюрик невесело усмехнулся:
— Хм, силой! Чтобы старое вернулось? Чтобы снова разгорелась на Русской земле межусобица между Ольговичами и Мономаховичами? Нет, надо обойтись без силы… Ещё никогда половцы не были так сплочены и так сильны, как теперь! И если между князьями вспыхнет вражда и перерастёт в настоящую бойню, которую мы с князем Святославом погасили разумом несколько лет назад, то половцы непременно воспользуются такой счастливой для них возможностью и нападут на Русь. И Бог ведает, чем всё это может закончиться…
— Если князья дозволят слово молвить… — подал голос боярин Славута.
— Говори, Славута, говори, — кивнул головой озабоченный Святослав.
— Князь Рюрик правильно мыслит: Игоря с Владимиром не силой, не оружием надо мирить, а добрым словом. — Славута обвёл взглядом своих ясных глаз присутствующих и, не услыхав возражений, повёл речь дальше: — Однако боюсь я, что сделать это нелегко. Оба они молодые, горячие, честолюбивые… Пожалуй, мнится мне, наилучший выход — позвать обоих в новый поход, а ведь такой предвидится, чтобы общая высокая цель соединила их сердца.
Святослав в знак согласия склонил голову.
— Я тоже так думаю: не ждать, пока Кончак, Кза и Кобяк объединёнными силами ударят на Киев или Переяславль. Зимний налёт ханов Кончака и Туглия — это лишь предварительный поход. Кончак начал с разрушения городов по Суле, и теперь ему открыт путь в глубь Русской земли.
— Вот и надобно на него ударить раньше! Чтобы не успели половцы копытами своих коней потоптать наши села и города! — воскликнул Всеволод Чермный.
— К этому и веду… Созовём всех князей — и с Киевской, и с Северской, и с Волынской, и со Смоленской, и с Галицкой земель — да общими силами и ударим!.. Поход Игоря не принёс желанной победы. Наоборот, обернулся скорбью и несчастьем для Русской земли. Кончак будет потешаться над нами, когда узнает, чем закончился этот горестный поход. Но чтобы не радовался прежде времени, мы соберём всю силу Русской земли и погромим его в половецких степях.
