Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ) - Джейн Анна

— Это не дерьмо. Это корм, — кротко сказала я, едва сдерживая новую порцию смешков.

— В смысле? — поднял на меня злобный взгляд Барс. — Какой еще корм?!

— Влажный, для котика, — улыбнулась я. — Тут один бегал бездомный, и я решила его покормить… Купила, выложила на листик, а ты наступил…

— Котик, значит, бегал?

— Ага, — похолодела я от его перекошенной физиономии.

— А теперь ты беги, — посоветовал мне вдруг Барсиков. — Беги, Туманова, пока я тебя не поймал. Иначе я в тебя этот корм запихаю, клянусь.

Я решила не рисковать — слишком уж покраснели его глаза. И убежала. Так смешно мне не было уже очень давно.

Обернулась я всего один раз, и снова чуть не заржала на весь двор — пес пытался слизать с кроссовки Барса прилипший корм, а тот ругался.

Я помогла маме с шарлоткой. Ну как помогла? Морально поддерживала, пока она готовила. И рассказывала ей про новую школу, учителей, одноклассников. Сказала, что классная добавит ее в родительский чат.

— А с кем ты разговаривала на улице? — вдруг спросила мама, когда мы закончили, а квартира наполнилась ароматом свежей выпечки, яблок и корицы.

— А? — не поняла я.

— Ты возле мусорных баков стояла с каким-то парнем. У него еще собака на поводке была. Он тебе нравится? — Мама улыбнулась. И я поняла, что она о Барсе. Наверное, увидела нас из окна.

— Ты что, мам! Это мой ненормальный одноклассник! Живет в доме напротив! — Я замахала руками от негодования. Нет, фигурка у Барсикова просто топ, но чтобы он мне нравился? Упаси Господи!

Маме почему-то стало смешно, и она попыталась выведать у меня информацию про него, но я ограничилась веской фразой «он просто местный идиот».

— Мы с твоим папой тоже сначала друг друга невзлюбили, — вдруг вспомнила мама.

— Что значит — тоже? — подозрительно спросила я.

Она положила ладонь под щеку и вздохнула, с улыбкой глядя в стену.

— Когда мы познакомились, он жутко меня раздражал. Казался наглым и высокомерным. У него уже была своя машина, знаешь, такая, я низкой подвеской. И он всюду рассекал на ней, громко включив музыку. А еще у него была спортивная куртка, как у Михаэля Шумахера. Все девчонки за ним бегали, а он такой гордый был. Ни с кем не встречался. Волк-одиночка, — мама почему-то рассмеялась, явно припомнив какой-то смешной случай.

— А с тобой почему стал встречаться? — с интересом спросила я. Раньше мы про это не говорили. После смерти папы мама долгое время не могла говорить о нем без слез.

— Потому что я его послала, — звонко рассмеялась мама. — Единственная из всех. Вот он меня и запомнил. Знаешь, Полинкин, с доступными девушками мужчины веселятся, а с недоступными — остаются. Чувствуют себя завоевателями, покорившими Эверест.

Теперь уже засмеялась я.

Идиллию прервало появление Андрея. Мама услышала, как в замке поворачивается ключ, и побежала встречать отчима. А я подумала, какая она для него? Доступная или недоступная? Почему мама так сильно хочет ему угодить? Почему делает все, что он говорит, а не слушает себя? Неужели она вела себя так и с папой?

Следующий полчаса пришлось провести с мамой и отчимом за столом. Андрею нравилось играть в семью, но меня это раздражало. Мы — чужие люди, и я терплю его только ради мамы.

— Дана, ты просто чудо, мне так с тобой повезло, — в конце ужина сказал он, и мама засветилась как солнце.

— А мне с тобой, мой хороший.

Я едва не закатила глаза. От необходимости и дальше слушать их воркование меня освободил звонок на телефон Андрея. Он глянул на экран и нахмурился, но ответил на звонок.

— Что случилось? — спросил он, вставая из-за стола. — Что ты сказала? Гонки? Полиция? Да, понял. Приеду, адрес диктуй. И скажи мне — как ты это допустила, Рита? Ты уверена, что хорошая мать? Не кричи. Не кричи, я сказал!

Его голос звучал зло, и мы с мамой переглянулись, ничего не понимая. Андрей скрылся в спальне, и мама пошла за ним. Какое-то время они разговаривали, и отчим пару раз повысил голос — не на маму, а на какую-то Риту, которая снова стала ему звонить.

Мама вернулась на кухню сама не своя.

— А что случилось? — шепотом спросила я.

— Сын Андрея участвовал в каких-то нелегальных гонках, и их поймали, — тоже шепотом ответила мама.

У меня округлились глаза.

— Гонках?.. А сколько ему лет-то?

— Твой ровесник, тоже ходит в одиннадцатый класс.

О том, что у Андрея есть дети, я знала, но никогда не интересовалась, сколько им лет. А сейчас подумала — оказывается, у меня есть сводный брат, которому тоже семнадцать… Моя романтичная натура представила, что было бы, если бы мы познакомились. В книжках и сериалах сводные брат и сестра просто обязаны влюбиться друг в друга и наперекор всему быть вместе! Но я не уверена, что в жизни это возможно…

Андрей вылетел из квартиры, и мы остались вдвоем с мамой. Я вымыла посуду, посидела в чате с подружками из родного города и решила пойти спать. Но перед сном все же отодвинула штору и заглянула в окна Барса. В них снова было темно. Почему в них никогда не горит свет? Его родители допоздна работают, что ли?

Глава 14. Джентльмен поневоле

Утром по традиции я едва разлепила глаза, хотя учеба начиналась со второго урока. Андрея уже не было дома. Мама сказала, что он приехал поздно и очень злой и сегодня уехал с утра пораньше, поэтому в школу мне нужно будет добраться самой.

— Я тебе такси вызову, — предложила она, а я отказалась — посмотрела на часы и поняла, что успею дойти сама. Я не опоздала. Ворвалась в класс по физике на втором этаже ровно за пять минут до начала. Поздоровалась с девчонками, которые тут же посвятили меня в местные сплетни о том, кто встречается, а кто расстался. А со звонком села за свое место. Барсикова в классе не было — наверное, решил прогулять.

Вошла физичка — высокая подтянутая женщина с крайне унылым выражением лица и пучком на голове. Как меня уже просветили, это была Атом, то есть, Алена Томасовна. Увидев ее, одноклассники мигом замолчали и встали на ноги, приветствуя ее.

— Здравствуйте, садитесь, — велела она, открывая журнал и сверяясь со списком учеников. А затем начала зачитывать имена и фамилии. Ученики поднимали руку и отвечали «здесь».

— Дмитрий Барсов, — быстро дошла она до Барсикова и подняла взгляд на присутствующих. — Барсова нет, я так полагаю?

— Нет, — подтвердил его блондинистый друг.

— Зато он навсегда в наших сердцах! — выкрикнул его второй дружок.

— Молчать, — рявкнула Атом. — Разговорчики будут на переменах. Так значит, он опять за старое? Прогуливает?

— Не прогуливаю, — вдруг распахнулась дверь. В класс развязной походкой вошел Барсов. Еще и зевал на ходу, как бегемот. Волосы растрепанные, вид сонный. Проспал, что ли?

— Явился не запылился! — воскликнула учительница. — Почему без формы?

— А вы? — вопросом на вопрос ответил он.

— А что я? — даже растерялась Атом.

— Почему вы без формы, говорю?

— А должна быть?!

— Ну да. Вам же, наверное, нравится. Как увидите меня, все время спрашиваете про форму, — снова зевнул он и положил свой рюкзак на парту рядом со мной.

— Хватит дерзить, Барсов. Я не твоя подружка, — рассердилась Атом.

— И слава богу, — вырвалось у него. Его дружки захихикали — явно представили что-то пошлое.

— Выйди вон, — взяв себя в руки, велела учительница. — Ты мешаешь мне вести урок.

Барсова не пришлось просить дважды. Он вышел, да еще и дверью хлопнул так, что я вздрогнула от неожиданности. Алена Томасовна продолжила называть имена учеников. И, наконец, дошла до меня.

— Полина Туманова.

— Здесь!

— Ты новенькая, верно?

— Да.

Атом смерила меня внимательным взглядом, но ничего больше не сказала. Урок продолжился. Физика всегда мне нравилась, хоть я и не была особенно в ней сильна, однако Алена Томасовна вела предмет так скучно и непонятно, что в конце урока в меня в голосе все смешалось в кашу. Впрочем, не я одна была такой. Девчонки тоже ничего не понимали, но никто не парился, кроме Миланы. Ей хотелось, чтобы в аттестате стояла четверка как минимум. Она же в Питер собралась поступать. Тряслась за каждую оценку.