Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ) - Джейн Анна

Мы покатались по историческому центру, наслаждаясь тем, как постепенно загораются фонари и уличная подсветка. Посидели немного на набережной, которую местные буквально боготворили, поели мороженое, выпили кофе и поехали назад. Мы смеялись, болтали, вспоминали прошлое и рассказывали Лане смешные случаи из детства, проведенного вместе. Она смеялась так заразительно, что вместе с ней начинали смеяться и мы. И в конце нашей поездки у меня просто болели щеки.

Сашка довез меня до дома. Мы еще немного посидели в машине и тепло попрощались.

— Я будто сестренку нашел, — на прощание сказал мне Сашка. — Давайте еще покатаемся на следующих выходных, договор?

— Договор, — кивнула я, а Лана обняла меня так, как будто мы были давно знакомы.

— Игорь, кажется, на тебя глаз положил, — прошептала она мне, и от ее слов внутри стало тепло. Но я ничего ей не сказала — смутилась. И просто вышла из машины. А Игорь — следом за мной, чтобы проводить до подъезда.

А когда я уже собралась уходить, он вдруг поймал меня за руку и поцеловал в щеку.

Невинно. Неожиданно. Нежно.

Я замерла, удивленно на него глядя.

— Я так рад, что встретил тебя, — тихо сказал Игорь, глядя на меня, и мне показалось, что я тону в его серо-зеленых глазах. Загадочных и глубоких.

— И я… Очень, — прошептала я.

— До встречи, Полина.

— До встречи…

Мы с трудом расцепили руки. И я, раз пять оглянувшись, наконец-то, вошла в подъезд. Встала у стены, откинула на нее голову и осторожно коснулась щеки — там, где меня коснулись теплые губы Игоря. Боже, как же это приятно… Поверить не могу, что он поцеловал меня. Пусть не в губы — видимо, не хотел пугать. Но поцелуй в щеку тоже может сводить с ума.

Домой я полетела будто на крыльях. Однако настроение мне тут же понизили. Отчим до сих пор был не в духе из-за проблем с сыном, поэтому ко всему придирался. А тут он увидел меня с парнем из окна. И, кажется, решил поиграть в папочку.

— С кем была? — спросил он, когда я вошла в гостиную. По его тону я сразу поняла — сейчас начнется.

— Встречалась с другом детства, — ответила я. — Вернее, с друзьями. Мам, помнишь братьев Степановых? Я их встретила, представляешь!

— Да ты что? — всплеснула она руками. — И как они? Выросли, да? А родители у них как? Все хорошо?

— Дана, помолчи, — оборвал ее Андрей. — Полина, мать тебе несколько раз звонила. Почему не отвечала?

Я вытащила из кармана мобильник — он оказался разряженным.

— Телефон сел. Прости, мам!

— Это крайне безответственно — заставлять мать волноваться, пока ты прохлаждаешься с парнями, Полина.

— Да это друзья детства!

— Я видел, какие вы друзья, — хмуро ответил Андрей с намеком. И я поняла — он видел, как Игорь меня поцеловал. Меня это рассердило.

— Но…

— Не будь легкомысленной. В твоем возрасте нужно не о мальчиках думать. А об учебе.

— Я о ней и думаю.

— Ты должна получить медаль.

— Я ничего никому не должна, — вырвалось у меня. Отчим нахмурился. Он и так был раздражен, а тут я еще смею перечить.

— Нет, милая, должна. С отличием закончить школу, получить медаль и поступить на бюджет. Хочешь учиться на платном — зарабатывай сама.

— Андрей, ну ты что! — воскликнула мама. В ее глазах заблестели слезы. Она ненавидела конфликты и становилась беспомощной. А еще она боялась перечить отчиму. И меня это обидело. Можно подумать, я

— Еще раз. Твоя дочь не должна думать о парнях. Она должна заниматься учебой.

— Или гонками, — тихо сказала я. Опять получилось промолчать.

Глаза Андрея потемнели.

— Следи за языком, — с угрозой в голосе произнес он.

— Полина! Ну что же такое! — вскочила на ноги мама. — Перестань дерзить!

— Ты обязана приходить домой до восьми часов. И никаких парней, — выдал отчим. — Иначе будешь наказана.

— Но…

— Без но. В этом доме правила устанавливаю я. В своем доме, — подчеркнул отчим. И мне стоило больших усилий, чтобы промолчать. А потом я просто ушла в свою комнату и не выходила до следующего утра.

Мне был обидно. Слова о платном отделении задели меня. Не то, чтобы я планировала поступать на платное — для меня существовал только бюджет. Однако сегодня отчим ясно дал понять, что платить за меня не намерен. Да мне и не нужны были его деньги! Куда больше меня задело то, что мама не вступилась. Не сказала, что я не делаю ничего плохого, что много занимаюсь, что поступлю на бюджет… Она как будто устранилась. Боялась встревать между нами. И лежа в постели, я думала — кто для нее важнее? Я или отчим?

Глава 16. Ранение одиночеством

Барс проводил недобрым взглядом синеглазку, которая бабочкой впорхнула в подъезд. Тип, который проводил ее до подъезда и поцеловал, направился к тачке, на которой они приехали. Такие типы ему никогда не нравились. Вылизанные слабаки. Хорошие мальчики их полных семей с заботливой мамой и добрым папой. Барс таких издали чуял.

И, может быть, завидовал. Когда-то он тоже мечтал о такой семье. А сейчас ему было плевать. На все плевать. И на синеглазку тоже. С высокой колокольни. И его все бесит не из-за нее. Просто день стремный, вот и все.

Барс включил музыку, и комнату наполнили четкие ритмичные биты. Уверенный мужской голос в модной полупьяной манере начал зачитывать рэп — строки о том, какая жизнь дерьмовая вещь, но и из дерьма можно выплыть. Только нужно постараться. Барс всегда обещал себе, что будет стараться. С самого детства.

Слушая музыку и в такт ей покачивая головой, Барс нехотя переписывался с Викой. Она постоянно ему написывала. То тупые мемы присылала, то начинала ныть по поводу того, какая она уродка. Ему нужно было смеяться вместе с ней и постоянно говорить, что она красивая, стройная и вообще лучше всех на свете. Это бесило. Если он сказал, что она красивая один раз, не надо ставить его слова под сомнения и спрашивать еще сто. Он ей что, типа врет? Почему она ему не верит?

Девушек Барс вообще понимал плохо. Они казались ему существами с другой планеты, однако их обществом он никогда не был обделен. Они сами липли к нему, а он не был против, хотя всегда честно предупреждал, что отношениях — не для него. Но мечта любой девочки — перевоспитать плохого мальчика. Все его подружки пытались это сделать. Перевоспитать. А Барс не поддавался. Через неделю, или две, или три ему становилось скучно с ними. И он терял интерес.

С Викой получилось так же. Она была красивой. Эффектной. В его вкусе. И глаза у нее были хищными, как у пантеры. Барс реально заинтересовался ею, но она оказалась скучной. И решила, что он — ее собственность, а это была ошибка. Барс принадлежал только самому себе. И не собирался меняться ради кого-то.

В любовь он не верил. Правда, была одна, которая его зацепила. Давно Барс еще совсем пацаном был, лет тринадцати или четырнадцати. Ее звали Саша, и она была похожа на ангела золотистыми кудряшками и милым невинным личиком.

Они познакомились в магазине, и стали вместе гулять по вечерам. Все было мило и трогательно, как в книжке про любовь. Они держались за руки, вместе слушали песни, поделив наушники, болтали о всяких глупостях, сидя на набережной. Он набрался смелости и поцеловал ее. И это было жесть как нелепо. Руки тогда дрожали так, что пришлось сжать их в кулаки и сунуть в карманы штанов.

Короче, для него все было по-настоящему — ровно до того момента, когда их не встретил ее отец. Он сразу понял, что Барс — неблагополучный. Им не ровня. И запретил дочери с ним общаться. А когда Барс попытался прийти к ней домой, чтобы поговорить, еще и вмазал по морде. «Еще раз увижу рядом со своей дочерью, закопаю, щенок», — пригрозил он. И сказал, чтобы больше не смел приходить к ним.

Саша написала ему сообщение: «Извини, но ты мне не подходишь, забудь меня». Она заблокировала его всюду и не выходила из дома. Барс ее понимал. Зачем такому ангелу, как она, такой, как он? Но после этого к девчонкам он и стал относиться иначе. Разочаровался.