Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя - Пол Андерсон

— Хорошо, гражданин Фейнберг. Докладывайте мне немедленно все самое худшее.

Скоро информация пойдет потоком, с которым не справится ни один живой мозг. Ее пропустят через целую сеть людей и компьютеров — остается только надеяться, что дошедшие до него выжимки будут иметь хоть что-то общее с действительностью. Но первые сообщения всегда помогают почувствовать пульс боя.

— Есть, сэр. — Экран погас.

Кахаль выключил музыку.

— Прощай покамест, — прошептал он и встал. В каюте была еще одна вещь, принадлежавшая лично ему, — распятие. Адмирал снял фуражку, опустился на колени и перекрестился.

— Отче, прости нас за то, что мы творим. Смилуйся, Отче, над всеми погибшими. Аминь.

— Получено сообщение, маршал, — сказал ифрианин. — Столкновение с терранами примерно в двенадцати астрономических единицах от нас, в направлении Копий. Обе стороны открыли огонь, но потерь пока как будто нет.

— Благодарю. Продолжайте держать меня в курсе. — Холм выключил интерком. — Много мне толку от твоих сообщений! — простонал он.

Он сделал в уме расчет. Свет, радиоволны, нейтрино проходят астроединицу минут за восемь. Новости уже устарели на полтора часа. Может быть, первая пробная стычка мелких передовых кораблей уже закончилась, и обломки побежденных несутся по бешеным орбитам, а победители жгут топливо так, будто у них в реакторах маленькие солнца, пытаясь набрать кинетическую скорость для переформирования. А может быть, к передовым подошли более крупные силы с обеих сторон и перебрасываются боевыми ракетами.

Маршал выругался и хлопнул кулаком о ладонь.

— Если бы у нас была гиперсвязь… — Но это нереально. «Мгновенный» импульс, посылающий корабль за предел естественной скорости, может быть использован для передачи сообщения примерно за один световой год — но не настолько глубоко в поле тяжести звезды, где корабль рискует развалиться, перейдя на нерелятивистский режим; это может сойти с рук лишь при абсолютно верной настройке, а кто в ней уверен на войне? И если бы у терран тоже была гиперсвязь, война с ними была бы совсем безнадежным делом — тогда как сейчас оно безнадежно лишь наполовину. «На кой черт я опять пережевываю эту муру?.. Ферун там — а я здесь!»

Он вскочил, подошел к окну и уставился на улицу. Сигара у него в зубах дымилась, как вулкан. День был оскорбительно хорош. Осенний бриз нес соленый запах с залива, который сверкал и переливался в блеске Лауры, и запах садов, окружающих дома. Вдали в голубой дымке виднелись холмы северного побережья. Над головой мелькнули крылья. Холм ничего не замечал.

К нему подошла Ровена.

— Ты же знаешь, дорогой, — ты должен был остаться. — Ее грива по-прежнему отливала золотом, и она была такой же тонкой и стройной в своем комбинезоне.

— Ну да. В резерве. Тылы, компьютеры, связь. Может, Ферун лучше меня разбирается в космической войне, но это я создал оборонное заграждение вокруг планеты. Мы договорились обо всем несколько месяцев тому назад. Для меня нет никакого бесчестья в том, что я подчинился доводам рассудка. — Он обнял жену. — Но Боже мой, Ро, я не думал, что это будет так тяжело!

Она положила его голову себе на плечо и погладила поседевшие волосы.

Ферун из Туманного Леса хотел свою жену взять с собой. Варр сопровождала его на протяжении всей его карьеры, рожала и растила детей на борту семейных кораблей, сопровождающих каждый ифрийский флот, обучала и возглавляла ракетные службы. Но теперь она заболела, и медики не успели поставить ее на ноги до начала войны. Все стареют, как ни странно. Ему не хватало ее суровой поддержки.

Однако ему некогда было вспоминать об их прощании. На флагман поступали все новые и новые рапорты. Начинала складываться картина боя.

— Смотри, — сказал он. Компьютеры только что внесли изменения в световую схему на экране, где были обозначены солнца, планеты и цветные искорки кораблей. — Бой идет здесь, здесь и здесь. В других местах источники нейтринных потоков еще проверяются.

— Очень скудная информация, — при помощи перьев ответил его адъютант.

— Пока да — уж очень велики расстояния. Однако пробелы мы можем восполнить путем рассуждений, если допустим, что их адмирал знает свое дело. Я почти уверен, что он хочет взять нас в клещи с двух сторон. С юга и севера эклиптической плоскости — вот так. А дальше у него должны быть резервы. Чтобы не растягиваться, рискуя тем самым быть обнаруженными, они должны наступать прямо от Пакса. Я бы лично держал их поближе к эклиптике. Стало быть, когда сомкнутся клещи, их надо ожидать вот отсюда.

На мостике их было только двое, при всей обширности помещения. Ифрианам нужно много места, чтобы расправить крылья. Экраны связи, компьютеры, офицеры и рядовой состав прочно связывали их с кораблем, и более тонкие нити — с тем пространством, что темнело и сверкало снаружи, где завязался смертельный бой. Лязг и грохот в корабельных отсеках едва доносился до них сквозь глубокий гул двигателей. Теплые струи воздуха, пахнущего корицей и янтарным зевом, шевелили им перья. Запах крови включат, только если флагман вступит в бой — экипаж быстро вымотается, если применять сильные стимулы.

В планы Феруна не входило так рано вводить в дело свой супердредноут. Мощный флагман — его последняя ставка. Тогда он покажет терранам, что корабль не зря назвали в честь места одной старой битвы на Ифри. Это название значилось на англике на обоих бортах: «Адова Скала».

На экране возник новый рой искорок. Яркость соответствовала типу корабля, насколько позволял анализ нейтринных потоков. Адъютант вздрогнул, и его гребень встал торчком.

— Еще вражеские корабли — так много и так скоро? Похоже, дядя, наше дело плохо.

— Мы это предвидели. Пусть эта игрушка тебя не гипнотизирует. Я бывал и в худших переделках. Наполовину состою из пересаженной ткани и боевых ран. Однако еще держусь в воздухе.

— Прости, дядя, но почти все твои сражения были полицейскими акциями в пределах Сферы. А теперь мы имеем дело с Империей.

— Я все это сознаю. Кроме того, я прошел высший курс военного дела, и теоретический и практический, — мимически выразил Ферун и добавил вслух: — Компьютеры, роботы, машины — это только половина воинского искусства. Есть еще живые мозги и сердца.

Царапая когтями по полу, он подошел к иллюминатору и выглянул в него. Его наметанный глаз приметил среди звезд огонек корабля. Остальной его флот был невидим в пространстве, по которому раскинулся.

— Бой возобновляется, — произнес голос из интеркома.

Ферун неподвижно ждал продолжения. Ему вспомнились слова из одной старой земной книги — он любил их читать: «Страх царя подобен рыку льва: кто пробуждает в нем гнев, грешит против собственной души».