Это я, Эдик - Олег Никитин

Приготовившись к катастрофе, я углубился в рощу. Сквозь нее виден был мрачный и длинный дом о двух или трех этажах, коричневый как позавчерашнее дерьмо. Тропа петляла между кустами и деревцами, на которых не имелось даже ворон, не говоря уж о соловьях. Землю укрывал толстенный слой палых листьев, сверху желтеньких, а снизу предельно гнилых. По всему видать, ни одному роботу никогда не доводилось чистить окрестности этого приюта изгоев.

Внезапно из-за куста выскочил приземистый гном с бугристым носом, большегубый и бледноглазый. На нем была полосатая роба.

– Смерть! – взвизгнул он и выхватил из кармана меч раза в два большего размера, чем его нога. – Смерть пришельцам!

Увернуться от его оружия я не успел, только проводил клинок глазами – он неощутимо вошел мне в брюхо и сразу рассыпался черными искорками. Карлик заухал и принялся прыгать, оплевывая все вокруг.

– Зубби фентизык, – пробормотал я и прикоснулся пальцами к линзам, чтобы вынуть их.

Если у местного начальства такая манера встречать гостей, лучше я буду глядеть на мир незамутненными глазами. Может, тогда остальные неожиданности вроде этой обойдут меня стороной?

Вскоре я миновал распахнутые настежь и откровенно ржавые ворота из дырявой металлической сетки. Рядом с ними стояла будка привратника, или кого там они держали у входа… Я заглянул в прокопченное оконце и разглядел закутанную в тулуп, сгорбленную фигуру. Человек ковырялся кочергой в углях.

Я постучал в окошко и обошел халупу в поисках двери, после чего вломился внутрь с шокером наперевес.

– Заходи, погрейся, путник, – величаво прошамкал седой шейх. – Да спрячь оружие-то, детишки сюда не ходят… Кипяток будешь?

– Еще чего. Может, там ядовитое лекарство?

– Ну, как знаешь, а я побалуюсь.

Благообразный старец уверенно плеснул себе воды из жестяного чайника и принялся дуть на жидкость. Я уселся рядом с ним на скамью и достал из кармана снимок Натальи.

– Чтой-то мне твоя рожа знакома, – прищурился шейх.

– Сюда пялься, на телку! – осадил я его, пока он не вычленил из своих старых мозгов очередной миф о виртуальном Эдике.

Вообще, я реально опасался, что сейчас какая-нибудь гнилая херь начнет лезть мне в башку, чтобы оккупировать изрядный ее кусок. Как поступить в таком случае, я пока не решил. Точнее, придумал поглядеть, что за беда мне грозит, а потом уже сматываться.

– Эту-то? Ну, была тут такая с месяц назад…

– Чего хотела, отвечай как перед кади!

– А документ у тебя есть, красен молодец? Может, ты басурман беспаспортный.

– Вот привереда. Видишь же, честный человек явился, даже бить не стал, а не веришь. Эх, ветераны!

Лицензия рафинада, естественно, у меня всегда при себе, так же как и удостоверение личности с персональным чипом и прочей биометрией. Сомневаюсь, правда, что старый хрен мог проверить подлинность моих корок. Ну, харю-то всяко сличить в состоянии, не инвалид по зрению.

– Ага, – радостно вскричал дедок. – То-то я смотрю, рожа мне твоя знакома. В запрошлом же году у нас были, чего еще надо? А эскорт ваш где, побоялся?

– Что ты несешь, старый пердун?

– Дак ты же с инспекцией к нам прибыл, мил человек.

– Вот заладил! Что за деревенский лексикон? Телку я эту ищу, ясно тебе? Подруга это моя, пропала вот где-то в этом районе, может, даже в твоем густом лесу.

– Не заливай! Тута вон что написано? – И гнусный старикашка сунул мне под нос мое же удостоверение.

Он меня положительно взбесил, но я все же успел заметить (прежде чем высказать, что я думаю о нем и его сторожке) в собственной корке рафинада нечто странное. В общем, гневные слова застряли у меня в глотке. Я схватил ксиву и вперил в нее обезлинженный взгляд – то есть самый что ни на есть незамутненный. И что, вы думаете, там значилось? Ни за что не догадаетесь, так что расскажу своими словами.

Однако снимок дабиром я сделал. Другие дело, что по возвращении домой (я таки вернулся!) на нем имелось тривиальное изображение моей корки рафинада. А в тот момент, в этой долбаной сторожке, я увидел следующее (на четырех языках написанное): «Ассоциация защиты прав малолетних мутантов. Ведущий мухтасиб Эдуард Тан-Бердыевич Кулешов». Адрес, канал связи и все такое также имелись, не подкопаешься, про голо-печать я уж и не говорю. Короче, корка была высший класс, не чета моей рафинадовской – и цвета приятнее, и дизайн, и логотип европейской головной конторы. С такой ботвой и за границей не стыдно.

Но откуда у меня удостоверение инспектора?

– Что за хрень? – промямлил я и растерянно уставился на старикашку.

Само собой, в мозги полезла чужеродная муть, будто только и ждала момента, когда я слабину дам.

– Сядь-ка, хлебни кипятку, – по-доброму посоветовал хозяин. – Можа, вспомнишь, где охрану бросил… Без нее бы не след тебе в интернат соваться. А хошь, я тебе все как есть и так поведаю.

Я сел-таки на колченогий табурет и принял из шершавых стариковских ладоней железную кружку с порядком сбитой синей эмалью. Сами понимаете, ощущения у меня были весьма поганые. А с другой стороны… Владелец такого удостоверения – наверняка человек обеспеченный, побывал в европах и других местах… И он – это я? Неудивительно, что опухоль в мозгу не показалась мне отвратительной. Напротив, я захотел уточнить, что за парень этот «ведущий мухтасиб» Э. Кулешов.

Задумка слинять при первых признаках перерождения не сработала, я остался на месте и спросил:

– Так что там с этой бабой? Видал ее, говоришь?

– Помню, как же. – Он повертел голограмму в узловатых как корни пальцах и вернул ее мне. – Прошла и не вернулась…

– Это как?

– Ну, через другие ворота выперлась, наверное! Или вообще через дыру в заборе, чтобы покороче было. Тут их не счесть, дырок-то.

– А мутанты? Не сбегают?

– Так они же в здании сидят, а там шокеры типа твоего установлены. Как за раму или дверь ухватятся, враз током бьет. И решетки на окнах, это уж само собой. Персонал, понятно, свободно передвигается… Да ты же был тут с проверкой, Кулешов, чего еще выпытываешь?

– Точно, был, – вспомнил я.

Действительно, новый Эдик подсунул готовое воспоминание, как я год назад в составе нескольких таких же «борцов за права» объезжал подобные заведения на окраинах города. Ох, ну и делегация подобралась! Сухая кочерыжка столетнего возраста, пожилой козел в желтом парике и с красными линзами, сопливый я и страшная маньячка с роскошной искусственной грудью. Мэрия выделила нам охрану в лице двоих даунов с армейскими шокерами, и пока мы прогуливались по мрачным коридорам интерната, эти ублюдки охотились за безобидными мутантами и вырубали их. Да, отличная выдалась инспекция!

Только я так подумал, как натуральный Танк возмутился и возразил: ну ты и сволочь! Пока мозг не закипел, я заглушил воспоминания «мухтасиба» и сообщил:

– Отличный у тебя кипяток, мудила ты старый, но мне пора на поиски.

– Да за каким рожном тебе эта мертвечина, сынок? Спору нет, хороша девица, да ведь скорее всего порешили ее пацаны с девчонками. Она ж одинешенька явилась.

– И чего сказала?

– Что у нее препарат есть для зомбирования, ну. Возьмет одного сопляка и увезет к себе в клинику, для опытов. Мол, машина ее ждет неподалеку.

– Что-то я не понял. Так они опасные или нет, мутанты ваши? Я бы, например, без охраны не полез в интернат, а девка смело сунулась.

– Ну, сейчас же ты один туда собрался, малый.

– Достал, хрыч. Отвечай, пока шокером задницу не прижег.

– Во-во, держи его наготове, и все пучком будет. Там поднимешься на третий этаж, где персонал обитает, и найдешь главврача, он поди больше моего знает…

– «Обитает»? Эти людишки что, живут здесь вместе с воспитанниками?

– А то как же! Почитай, как одна семья. И продукты раз в неделю привозят, себе и маленьким монстрам, и лекарства. На тележке от маркета и катают – только с другой стороны, там еще один магазин.

Я вышел из сторожки в глубочайших раздумьях, и одолевала меня только одна незатейливая мысль – идти шайтан знает куда (то есть вперед к неизвестности) или нет? «Европеец» Кулешов вел себя тихо, завладеть организмом не пытался и команды ему не отдавал, так что решение я принял самостоятельно. Рафинад я на службе или погулять вышел? Клиенты должны знать, что страх мне неведом!

Капитал, блин, политический подзаработать никогда не вредно. Мне ли мутантов бояться! Вон они какие квелые тогда были, во время европейской-то инспекции. Авось транквилизаторы до сих пор действуют.

Тупая была затея, признаюсь. Но тогда я так не думал, а смело углубился в территорию интерната. Деревьев тут уже не было, только горы промышленного и пищевого (несъедобного, понятно) мусора. Даже крысам тут нечем было поживиться, и все же одна из них что-то вынюхивала в залежах рваной пластиковой посуды.

Стальная дверь в потеках помоев смотрелась внушительно.