Моя девушка на выходные (СИ) - Мармеладова Соня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ольшанский закатил глаза и несильно треснул меня по лбу.
— Ай! С ума сошёл?! — воскликнула изумлённо.
— Ты хоть и ненастоящая, но моя девушка. А вообще… даже не думай об этом. Поняла? — в пронзительно-карих глазах не было и намёка на шутку.
Мы съели почти всю пиццу, остатки убрали в холодильник, а потом вместе завалились на узкий диван и читали одну на двоих книгу почти до пяти утра, пока у меня не поднялась температура до критической отметки.
Меня уложили обратно в кровать, всадили в ягодицу укол, а потом поставили капельницу. Ольшанский сидел на стуле, но руки положил на кровать, а на них устроил голову.
— Игра в четверг, ты говорила?
— Ну да, — отозвалась сипло. Глаза слезились из-за высокой температуры. — Но я хотела поправиться уже в среду. Если буду пропускать учёбу, могут сообщить тренеру.
Ольшанский понимающе кивнул.
— Тогда спи и набирайся сил. Может, к вечеру уже станет лучше.
— Надеюсь… — вздохнула и закрыла глаза, почувствовав, что рядом проминается кровать, а меня бережно обнимают, просовывая под голову руку, на сопротивление сил уже не было. К тому же Ольшанский прохладный…
Глава 24
Грядущие переменыУтро принесло облегчение. Медленно распахнула веки, ощущая себя практически здоровой. Слабость никуда не делась, но по крайней мере, я уже не чувствую себя так, словно померла, а меня подняли из могилы.
Рядом кто-то завозился. Повернула голову и недоумённо вскинула бровь.
— Ольшанский? — прохрипела вслух. — Какого… — воспоминание накрыло внезапно.
Уронила голову обратно на подушку и опустила руку на лоб.
Чёрт… я не должна была допускать подобное. Нужно было прогнать его. Держать на расстоянии. С каждым днём между нами, словно стирается невидимая грань, обозначающая наши фиктивные отношения. Я уже перестаю понимать где заканчивается ложь и начинается правда.
Но есть и плюсы. Раз стала соображать и проводить самоанализ, значит иду на поправку.
Попыталась скинуть руку Ольшанского, но этот невыносимый мажор притянул меня обратно, ещё и ногу на меня закинул. Я оказалась придавлена к кровати намертво.
— Эй, сбавь обороты, — вымолвила сипло.
Сердце непривычно быстро забилось, заставив меня напрячься. Я не настолько идиотка, чтобы не понимать реакции собственного тела. Вопрос в другом: с чего? Это же Ольшанский. В том смысле, это же Ольшанский!
Человек, который не гнушается однодневных связей, вечно скучающий придурок, придумывающий себе развлечения на ровном месте. Я знаю его почти два года, знаю лучше, чем облупленного.
Нашу компанию из пяти человек, включая меня, он воспринимал по-свойски и никогда не пытался казаться перед нами лучше, чем он есть.
И я была уверена, этот человек вряд ли изменится. Он ведь даже одолжил у друга девушку, только бы отец не отнял его свободу. Жениться? Нет. Это не про него.
Но последнее время, это какой-то незнакомый мне Ольшанский…
Дверь палаты распахнулась, являя врача. Повернула к нему голову и натянуто улыбнулась, собираясь поздороваться, как следом вошёл мэр.
Твою же… Пихнула Ольшанского локтем в бок, процедив:
— Просыпайся, милый… твой папа пришёл.
Мэр усмехнулся, пересёк помещение и поставил на стол корзину с фруктами.
— Я пришёл лично убедиться, что твоё выздоровление идёт успешно. Утром мне сообщили, что ночью снова была высокая температура, но сейчас вижу, что всё хорошо.
— Простите… — пролепетала, пытаясь спихнуть с себя мажора. Представляю какой у меня вид.
— Ещё пять минут… — сонно пробормотал Яр, укладывая меня обратно.
Не выдержав стыда, вытащила из-под головы подушку и шлёпнула ею мажора.
— Да встань ты уже! — повернулась к мэру и виновато улыбнулась. — Владимир Олегович, спасибо за заботу, чувствую себя почти отлично. Как только смогу, я верну вам средства, затраченные на меня…
— Ну что за женщина? — Ольшанский резко сел, недовольно взглянув на меня, и взъерошил волосы. — Пап, не слушай, она бредит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Мэр усмехнулся.
— Чтобы следующий поход без купаний. Поняли?
— Так точно… — отозвались нестройным хором и, переглянувшись, улыбнулись друг другу.
— Ладно. Мне пора возвращаться к делам, а ты… — мэр строго посмотрел на сына и пригрозил пальцем. — Чтобы лучше заботился о своей невесте.
— Да он и так… — вымолвила смущённо. — Заботится.
— Вот это меня и удивляет, — загадочно отозвался мэр и покинул палату, забирая с собой врача, который пообещал вернуться чуть позже и осмотреть меня.
— Ну что, в душ? — склоняя голову, хитро спросил Ольшанский.
Смерила его долгим взглядом и всё же спихнула с кровати. Раздался грохот и жалобный голос с пола:
— За что?
— За всё, — буркнула и, подхватив со стула свои вещи, скрылась за дверью ванной комнаты.
Нет, это совершенно не та благодарность, которую заслуживает Ольшанский… Но я и так играю его девушку, и, если ему самому понадобится помощь, не останусь в стороне. Просто… меня начинает бесить собственная реакция на него. Бесит, что отдалилась от Димы, что начинаю сравнивать, бесит ощущение того, что моя зона комфорта нарушила, что привычная жизнь меняется…
Тяжело вздохнула над раковиной и плеснула в лицо ледяной воды. Посмотрела в зеркало и обречённо усмехнулась.
— Давай, тряпка, соберись. Приди в себя…
Это же всего лишь Ольшанский. Просто нужно поскорее отделаться от него, увеличить дистанцию между нами…
В дверь раздался стук, заставив вздрогнуть и резко повернуться.
— Ты там как? Не померла от счастья?
Усмехнулась собственным глупым мыслям и крикнула в ответ:
— Не дождёшься!
Верно, это всего лишь Ольшанский. И даже если он волнуется обо мне и заботится, то исключительно ради собственной выгоды или потому, что чувствует вину.
Как только я выполню свою «миссию», мы распрощаемся и всё вернётся на свои места…
Немного успокоившись, хотя не скажу, что чувство тревоги полностью исчезло, я приняла душ, почистила зубы, высушила волосы висящим на стене феном и оделась в свою одежду ту, в которой приехала сюда.
Когда вышла, за столом сидел врач и что-то обсуждал с мажором.
— Вот здесь ещё подпишите, Ярослав Владимирович. Ваш отец уже покрыл все расходы…
— Кхм… — кашлянула, привлекая внимание и поздоровалась с доктором. — Доброе утро, Сергей Викторович.
— Со мной ты не такая вежливая, — иронично усмехнулся гад, ставя подпись. Отложил ручку и повернулся ко мне. — Ну вот, хоть на человека стала похожа, а то думал, рядом со мной покойник лежит.
Скорчила рожицу в ответ и улыбнулась врачу:
— Думаю, я почти здорова.
— Всё же я вас осмотрю, — сдержанно отозвался он, поднимаясь.
Ольшанский тоже встал и размял шею.
— Я тогда в душ, — и направился в ванную комнату, крикнув напоследок. — Возьму твою щётку!
— Можешь и прокладки взять! — огрызнулась в ответ, на секунду забыв, что рядом посторонний человек.
Доктор подавил улыбку и снял с шеи стетоскоп.
— Прошу вас, повернитесь ко мне спиной и задерите футболку.
Повернулась, заливаясь краской стыда, едва сдерживая сердитое сопение…
Осмотр прошёл успешно. Мне выписали лекарства, дали рекомендации и посоветовали воздержаться от физических нагрузок, чего я, увы, сделать не могу.
Ольшанский вышел по пояс обнажённый, вытирая голову полотенцем, а я снимала с койки постельное бельё.
— Оставь, — отмахнулся он, бросая полотенце на диван. — Они сами всё сделают, это же платная клиника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— И что? Быть свиньёй? — парировала в ответ. — И оденься уже, ради Бога.
— Только ради тебя, а не ради какого-то бородатого мужика в сандалиях, — усмехнулся гад и натянул белую майку на своё безупречное загорелое тело.
