Жизнь длиною в обойму - Александр Афанасьев

– Добри дан, – поздоровался человек. Ему было лет пятьдесят. – Где ты ее нашел?

– В лесу.

– А Бесник?

– Мертв.

Человек кивнул.

– А с ней что?

– Пара дырок. Но, как видите, жива.

Человек посмотрел на Рокси.

– Идти можешь?

– Да пошел ты.

Человек не удивился сказанному, он снова посмотрел на меня.

– Господин Салем желает проявить гостеприимство и приглашает тебя в свой дом. Он желает расспросить, как все было. Если тебе нужна работа – ты ее получишь.

Я знал, что с гостеприимством тут не шутят.

– Деньги?

Человек подвинул тяжелую сумку.

– Все здесь.

Я открыл, посмотрел. Проверил на свет. По виду – норм.

– Хорошо, поехали… – Я и сам пока не знал, почему это надо, но почему-то это было нужно.

– Забирайте ее.

Болгарин сделал знак – и двое приблизились, чтобы на руках перенести Рокси в машину. Я набрал номер.

– Деньги заберите…

Подмигнул болгарину.

– Мои люди. Они рядом.

– Значит, ты стрелял в мою дочь…

Я кивнул.

– Не совсем. Мой человек. После того, как она стреляла в меня.

Наркомафиози кивнул.

– Я не в обиде на тебя, пусть это и так. Моя дочь давно обезумела, она живет совсем не так, как должно. Ее судьба – моя боль и позор для всего рода…

Путь был недолгим.

Два «Навигатора», проделав около двадцати километров, свернули на отличную бетонку, перед которой был плакат с надписями на нескольких языках, что это частная территория и въезд сюда запрещен. В конце этой бетонки виднелась вилла, вокруг нее был разбит регулярный сад с ухоженными пирамидальными соснами.

Дело было в окрестностях Скопье, столицы Македонии. Где-то недалеко от виллы был аэропорт, там взлетали и садились самолеты, а из окон виднелась Црна Гора. Во многом Македония была страной искусственной, здесь жили те же самые люди, что и в Сербии, и единственной причиной для отделения (Македония отделялась последней, отчетливо понимая, что станет объектом притязаний как Греции, так и Болгарии) было то, что Сербия была демонизирована западными СМИ до предела, как и Югославия, и проще было уйти и избавиться от дурной репутации, чем оставаться в единой стране.

Но что-то мне подсказывает, что сегодняшнее состояние дел – не вечно. Американцы и европейцы напрасно думают, что сербы смирились. Напрасно…

Салем был похож на обычного европейского бизнесмена, возможно, итальянца – лет пятидесяти, он носил очки в роговой оправе и усы. В его доме не толклись боевики, зато на стенах висели произведения искусства. Как объяснил он сам, он скупал дешевые картины малоизвестных пока что художников по всей Европе в надежде на то, что лет через сто они станут знаменитыми, а их картины – очень дорогими…

Сейчас мы сидели за большим столом и ели мясо. Перед трапезой принесли небольшой каравай, хозяин разломил его и протянул половину мне. Видимо, это было знаком дружбы.

– Почему ты спас ее?

Я пожал плечами.

– Мог бы добить. Она стреляла в тебя.

– Она женщина. Мне показалось, что у нее еще есть шанс.

Хозяин дома перекрестился.

– Хотелось бы в это верить.

Я тоже перекрестился.

– Кто ты?

– Официально я частный детектив. А неофициально – что-то вроде наемника.

– А твои люди, которые рядом с этим домом, – они тоже наемники?

– Да.

…

– Я не могу доверять первому встречному.

– Это правильно.

Хозяин дома отодвинул тарелку.

– На меня работать будешь? – в упор спросил он. – Плачу хорошо.

– Нет.

– Тогда выполни мне одну услугу. За деньги.

– Какую?

– Я разговаривал с моей дочерью. Человека, который устроил эту бойню, зовут Бойко Дрыжак. Я хочу, чтобы ты убил его.

– Потому что он ваш конкурент? – в упор спросил я.

– И поэтому тоже. Но не только. – Салем откинулся на стуле. – Вот, посмотри на меня. Посмотри, как я живу. Да, я торгую наркотиками и оружием. Но деньги, полученные от этого, я направляю на легальные дела. Я строю недвижимость, и торговую и жилую. Я владею заправками и торговыми центрами. Но я не разъезжаю по стране с отрядами убийц и не вкладываю деньги в терроризм. Я пытался дать своим детям хорошее образование, они станут хорошими людьми и не будут совершать преступления, а я…

…

– …я отвечу за все, здесь или там, – Салем показал пальцем в потолок, – неважно. А Дрыжак должен ответить сейчас. Он сеет смерть вокруг себя. Много смерти. Если его не остановить – рано или поздно мы все будем в беде. Ты сам видел, что творят Дрыжак и такие, как он. Если их не остановить – опять будет война.

Да… я видел.

Я видел это в Чечне, когда раскапывали целые рвы, в которых были похоронены пленные русские солдаты… да и просто русские, которым не повезло оказаться жителем ЧИАССР[35]. Хватило на всю жизнь. И когда я раскапывал ров – там, в горном лесу на границе Албании и Косово, – я это вспомнил. И испытал то же самое.

Не мое дело? Ну… в общем-то да. Мафиозные разборки. Но есть старое русское правило – бейся там, где стоишь. Помимо прочего, это означает, что, если у тебя есть возможность причинить врагу какой-либо ущерб, ты должен это сделать. Если каждый на своем месте исполнит свой долг – будет намного проще.

– Есть два момента. Первый – я не могу решать это один. Мне надо поговорить с моими людьми.

– Хорошо.

– И второе. В одиночку мы не справимся. Нужна информация, транспорт… мы не знаем, где он и сколько с ним людей.

– Скажешь Пламену, он даст сколько надо оружия и что потребуется еще. Деньги – тоже передаст он. Если надо – он даст тебе машину и водителя прямо сейчас. Можешь выехать – а потом вернуться. В любом случае, теперь ты желанный гость в этом доме…

– Да, и третье, сэр. Расскажите мне про Дрыжака. И почему, по-вашему, тут могут быть замешаны американцы?

Документ подлинный

Применявших пытки в отношении заключенных следует привлечь к ответственности. Так посчитали в ООН и в большинстве правозащитных организаций после того, как в Сенате предали огласке часть доклада о жестоких методах допроса в ЦРУ. Однако часть американских конгрессменов с этим не согласна. И даже нашла способ обелить применявших пытки. Как бы то ни было, публикацию доклада уже назвали скандальной. Чего больше – вреда или пользы – от шокирующей честности?

Главный вывод сенатского доклада – метод допроса ЦРУ бессмысленный и беспощадный. Пытками разведчики просто выколачивали любые нужные показания против членов «Аль-Каиды» и сочувствующих, а президенту Бушу-младшему на стол ложился аккуратный антитеррористический доклад.

Как выяснили сенаторы, из 119 заключенных, прошедших через секретные тюрьмы ЦРУ, минимум 26 человек американцы вообще выкрали по ошибке или ложному доносу.

Разведчики не только пытали задержанных, но и обрабатывали население, говорится в докладе. Намеренно устраивали утечки информации в прессу, убеждали журналистов, что благодаря жестокому обращению предотвратили не один масштабный теракт, и главное, вышли на след самого Бен Ладена. Голливуду понравилось.

В боевике «Цель номер один» сцену пыток утоплением показали как очевидное, но необходимое зло. Истязания оказались и весьма денежным предприятием. На их организацию с 2002 по 2006 г. США потратили 300 миллионов долларов, это не считая расходов на персонал.

Допросы велись на суше, на воде и в воздухе. Площадками с американцами делились 54 государства, включая многие европейские. Название одной страны в докладе вымарано, но по датам агентству Reuter удалось выяснить, что ЦРУ заплатило Польше крупную сумму денег, после чего ее руководство стало «более гибким» и страна продолжила принимать заключенных в секретной тюрьме на своей территории.

Сами пытки в ЦРУ умудрились отдать на аутсорсинг – договор подряда получили двое американских психологов, которые специально для этого открыли фирму. По заказу Центрального разведуправления было разработано 20 видов пыток. Половину взяли на вооружение, еще 10 даже в ЦРУ посчитали чересчур зверскими. Среди предложений было закапывать людей в землю заживо.

Помещение человека в одиночную камеру размером с гроб одобрили и применили. Абу Зубайда провел там неподвижно 266 часов. Халида Шейха Муххамеда, которого считают организатором терактов 11 сентября, топили 183 раза. Арестантов лишали сна на неделю. Заставляли подолгу находиться в неестественных позах, без одежды, на ледяном полу. Один из заключенных погиб.

Разоблачения раскололи Конгресс. Демократы выступали за обнародование доклада, чтобы мир попробовал понять и простить. Большинство республиканцев были резко против огласки, теперь многие открыто встали на сторону разведчиков. А вот сенатор-ястреб Джон Маккейн пошел против однопартийцев – его самого пытали в плену вьетнамцы.