Ритуал - Лиза Смит

- Забавно, - произнес он. - И как уместно среди ваших!

Кэсси не очень поняла, что имелось в виду. Если она не ошибалась, «уместно» означало «правильно», или она что-то путала? Разве правильно, когда в чужие шкафчики вешают одноглазых кукол с переломанной шеей?

- Это Фэй Чемберлен сделала, - продолжила девушка.

- Без сомнения, - размеренно проговорил директор. - Я хорошо осведомлен о сложностях, возникающих у мисс Чемберлен в общении с соучениками. Тем более что мне уже вчера сообщили об этом происшествии - а именно о том, как вы пытались столкнуть с лестницы Салли Уолтмен.

Кэсси подумала, что ей это снится.

- Я - что сделала?! Кто вам это сказал?!

- По-моему, Сюзан Уиттнер.

- Это ложь! Я никогда…

- Как бы там ни было, - прервал ее пламенную речь директор, - я убежден, что вы должны научиться улаживать подобные вопросы сами, не прибегая к… посторонней помощи.

От шока девушка не могла вымолвить и слова, поэтому молча и тупо смотрела на директора.

- У меня все, - на этой жизнеутверждающей ноте он швырнул куклу в мусорную корзину, куда она приземлилась со смачным пластиковым клацаньем.

Аудиенция была окончена; оставалось только развернуться и уйти.

Когда Кэсси с некоторым опозданием вошла в класс, все, как по команде, обернулись и посмотрели па нее. Очередной приступ паранойи, не успев разниться, сразу закончился, когда она, сев за парту, обнаружила, что никто - никто! - не пересаживается.

Учительница как раз предлагала на доске решение алгебраического уравнения, когда в рюкзаке, лежащем на полу рядом с переведшей дыхание героиней, что-то шевельнулось.

Уголком глаза Кэсси уловила движение куска темно-синей материи, высовывающейся из основного отделения. «Вероятно, показалось», - подумала девушка, поскольку, когда она нагнулась, чтобы повнимательнее рассмотреть непрошеного гостя, его и след простыл.

Больное воображение…

Не успела она обернуться к доске, как шевеление возобновилось.

Разворот от доски, взгляд на рюкзак - нет движения; разворот к доске, взгляд от рюкзака - опять высунулось: создавалось впечатление, что что-то извивалось и издевалось над ней.

Может быть, виновата жара, а может, ей надо проверить зрение.

Кэсси решилась на обманный маневр: крайне медленно и осторожно поставила обе ноги на рюкзак, приподняла их, посмотрев при этом на доску, а потом резко опустила, якобы на то, что имело наглость «высовываться».

Ноги нащупали только обложку учебника по французскому.

Кэсси выдохнула, закрыв глаза в беспомощном облегчении.

Тут под ногами закишело: то, что она почувствовала сквозь кроссовки, нельзя было охарактеризовать иначе.

Бедняжка с пронзительным визгом взметнулась из-за парты.

- Что происходит? - воскликнула учительница: теперь только ленивый не смотрел на Кэсси.

- У меня что-то… в рюкзаке. Оно… шевелится, - Кэсси с трудом сдержалась, чтобы не вцепиться в руку учительницы, потянувшуюся за рюкзаком. - Нет, пожалуйста, не трогайте!…

Отмахнувшись от назойливой надоеды, преподавательница открыла рюкзак и достала из него длинную каучуковую змею.

Каучуковую.

- Вам это кажется забавным? - учительница требовала объяснений.

- Это не мое, - беспомощно сказала Кэсси. - Это не я туда положила.

Как зачарованная, смотрела она на хлюпающую из стороны в сторону резиновую голову и праздно болтающийся в каучуковой пасти черный язык. Змея была похожа на настоящую, но не настоящая. Мертвая. Труп.

- Она шевелилась, - шептала девочка. - Она, правда, шевелилась… Я же не сумасшедшая… Или все-таки мне почудилось?!

Пока класс безмолвно и безучастно наблюдал за происходящим, в глазах учительницы успело мелькнуть и исчезнуть нечто, смахивающее на жалость. Во всяком случае, так показалось Кэсси.

- Ладно, друзья, вернемся к математике, - сказала преподавательница, бросила змею к себе на стол и возвратилась к доске.

Остаток урока Кэсси провела в скорбных мыслях о пресмыкающихся, которые, в свою очередь, решили временно оставить ее в покое.

Сквозь прозрачное стекло забитая веселыми школьниками столовая смотрелась удручающе. Урок французского прошел, как в тумане; паранойя, вызванная стойким ощущением, что все, как один, от нее отворачиваются, крепчала.

«Надо бы пройтись, - подумала отверженная и сразу же раскритиковала собственную идею. - Посмотри, куда тебя привела вчерашняя прогулка».

Нет, сегодня она сделает то, что нужно было сделать еще вчера: смело войдет в столовую и спросит у кого-нибудь, можно ли присесть рядом.

«Иди. Дерзай».

Все было бы намного проще, если б не слабость и головокружение: спать надо больше.

С полным подносом еды она подошла к квадратному столику на четверых: сейчас за ним сидели две девушки. Они показались ей довольно милыми и, что важнее, мелкими: значит, обрадуются, если к ним подсядет старшеклассница.

- Привет, - Кэсси не верилось, что это ее собственный голос, таким чужим и бесцветным он ей показался, - я могу к вам присесть?

Некоторое время ушло на бессловесный обмен взглядами и мнениями, после чего одна из девушек ответила:

- Садись, конечно… мы как раз собирались уходить. Пожалуйста.

Взяв свой поднос, она направилась к мусорному бачку; вторая провела еще несколько секунд в нервном исследовании стола и затем обреченно последовала за подругой.

Кэсси будто вросла в пол.

«Ладно тебе, подумаешь! Ну, попались те, кто как раз собирался уходить, и что с того? Не повод для расстройства…»

«А ничего, что они половину обеда в помойку выкинули! Это тоже нормально?!»

Совершив над собой неимоверное усилие, Кэсси подошла к следующему столу - на этот раз круглому, рассчитанному на шестерых. Одно место как раз пустовало.

«Не спрашивай, - решила она, - просто садись».

Она поставила поднос на стол, скинула на пол рюкзак и села. Она смотрела только на еду, сфокусировавшись на куске пепперони [10] в пицце.

«Что хочу, то и ворочу, и не собираюсь просить ни у кого разрешения».

Она не видела, что происходит вокруг, но не могла не слышать, как сначала стихли разговоры, а потом задвигались стулья.

«Господи, я не верю, не верю своим ушам - скажите, что это неправда, что это не со мною происходит…» Но «это» происходило именно с нею - кошмарный кошмарище, в миллионы раз кошмарнее, чем все резиновые змеи и мертвые куклы на свете…

Кэсси заставила себя оторвать глаза от пепперони и обнаружила, что все, кто сидел за столом, встают, берут подносы и уходят. Но, в отличие от двух милых малюток, они не собирались выкидывать ценные продукты в мусор, а просто пересаживались за другие столы, кто в одно место, кто - в другое, кто - в третье, лишь бы не с ней.