Любовь – это боль (ЛП) - Бэлл Шанна

Его губы сжались.

— Я спрашивал не тебя.

Что?

Ее «заложник» засмеялся, соблазняя ее вонзить оружие глубже ему в горло, просто. чтобы указать на текущее положение вещей.

— Я веду к тебе твою мамочку, — сказал Боран.

— Вот так?

Боран пожал плечами.

— Что я должен был делать? Сломать ей запястье?

Викингу эта идея показалась заманчивой.

— Иди сюда, — прорычал он.

И снова он говорил с Бораном. Прежде чем она осознала, что происходит, Боран сделал какой-то странный поворот и вырвался из ее хватки. Ее щеки вспыхнули, когда Елена поняла, что он играл с ней.

Взгляд Викинга скользнул по ее телу, и Елена задрожала. На этот раз дрожь возникла не из-за волн холода и жара, омывавших ее.

Она уронила свое жалкое оружие и умоляюще посмотрела на него.

— Пожалуйста. Мне нужно увидеть Вики. Мне нужно знать, что она в безопасности.

Его глаза вспыхнули.

— Ты думаешь, я причинил бы боль собственной дочери?

— Я больше не знаю, на что ты способен.

Елена пожалела об этих словах, как только они вышли, и узнала их такими, какие они есть — средством причинить ему боль точно так же, как Викинг причинил боль ей.

Он схватил ее за волосы и потянул их назад, задирая ей голову.

— Думаю, ты скоро это узнаешь. — затем он наклонился к ее уху и прошептал: — Ты забрала у меня моего ребенка. Мою дочь!

В его голосе нельзя было не заметить собственнические нотки. Его слова успокоили в ней страх — что бы с ней ни случилось, Викинг никогда не отвернется от своей плоти и крови, как Елена и предсказывала. Вики будет в безопасности.

Затем ее осенило то, что он только что сказал. Ее сердце забилось быстрее.

— Ты говорил с Вики? Она тебя нашла? Слушай, ты должен...

Он перебросил Елену через плечо и снова спустился по лестнице обратно в ее тюрьму. Бросив ее обратно на матрас, Викинг возвышался над ней, словно мстительный бог.

— Никогда не говори мне, что делать. Меня выворачивает наизнанку при мысли о том, чтобы выполнять твои требования.

Черт! Он ее не слушал. Елена вскочила, готовая отстаивать свое дело, когда он замер. Его взгляд упал на ее грудь, и его рука обернулась вокруг львиного ожерелья, которое она все еще носила.

Она тяжело дышала, когда Викинг пристально смотрел ей в лицо, его горячее дыхание касалось ее щеки.

— Ты сука, — прошептал он. — Ты двуличная, вероломная сука, крадущая детей.

Каждое слово было осколком льда, проникавшим в ее сердце. Они разрезали его на части, так что она боялась, что еще одно слово разнесет его на миллион частей.

Окончательно разобьет.

Елена уставилась на его твердые губы, находившиеся так близко от нее. Может быть, это был способ удержать его от ее дальнейшего уничтожения, а может, ее охватило чистое безумие. Как бы то ни было, что-то внутри нее щелкнуло, и она прижалась губами к его губам.

Тепло. Восхитительное тепло и вкус, который она никогда не забывала.

Проклятие сорвалось с его губ, а затем он повернул ее и толкнул на матрас лицом вниз. В следующую секунду на нее упала стена тепла. Ее задница была прижата к его паху, спина — к его груди. Он источал столько тепла, что она сразу почувствовала жар. Темный, холодный мир вокруг нее исчез, сменившись теплом Викинга.

Он сорвал с нее пиджак и раздвинул ей ноги. Жар наполнило ее тело, и она почувствовала, что становится мокрой.

Викинг обхватил ее горло и задрал ее голову до боли. Она попыталась повернуться и посмотреть ему в глаза, но он этого не позволил, снова прижав ее лицо к матрасу. Его рука все еще лежала на ее шее в знак его собственности. Зубы задели мочку ее уха, когда он укусил ее за шею. Влажность покрыла ее бедра, когда он толкнулся в нее сзади.

Звук открывающейся молнии в комнате, наполненной ее тяжелым дыханием, был похож на канон.

Викинг раздвинул ее ноги, устроившись между ними, а затем стремительно вошел в нее, заставив ее вскрикнуть.

— Я ненавижу тебя, — прошептал он, продолжая вколачиваться в нее. — Я. Тебя. Ненавижу.

Положив руки ей на плечи, он удерживал ее, задавая карающий ритм. Комната наполнилась шлепающими звуками их сталкивающихся тел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это вовсе не было занятием любовью. Елена знала, что это было — способ вывести ее из его системы. Потому что, как бы он ни ненавидел ее, его тело этого не делало. И разве это не был болезненный поворот их ситуации?

Елена охнула, когда он толкнулся в нее глубже, широко растягивая и причиняя ей боль. Сладкую, сладкую боль. С ревом он кончил, наполнив ее до краев своим горячим семенем, затем отодвинулся и вскочил с нее.

Чувствуя себя разбитой и сломленной, она обернулась, надеясь найти в его глазах проблеск доброты, но его там не было. Викинг казался еще более злым, чем раньше, на его лице отчетливо отражалась ненависть к себе. Не желая стыдиться случившегося, Елена приподняла подбородок.

Сделав глубокий вдох, она поднялась на ноги. Дело не в ее или его гордости. Ей нужно было думать о дочери. Именно по этой причине она изначально оказалась в таком положении.

— Викинг… Нам нужно поговорить…

— Заткнись, — прорычал он, застегивая джинсы. — Ты предала меня. Не один раз, а дважды. Ты действительно думала, что можешь украсть моего ребенка и избежать наказания за это? Считай, что тебе повезло — если бы ты была мужчиной, то была бы сейчас на два метра ниже после того, как я выбил бы из тебя все дерьмо.

Он не понимал. Не знал, в какой опасности находится Вики. Когда Елена попыталась сказать ему это, он зажал ей рот рукой.

— Ты не сможешь говорить, пока я тебе не скажу. И ты права — ты меня больше не знаешь. Словно я никогда тебя не знал. Но позвольте мне сказать вам одну вещь, миссис Морелли. Ваша жизнь, та, которую вы знали, кончена.

Он убрал руку так, словно она была чем-то грязным.

Слезы жгли ей глаза, но она стояла прямо, пока он не ушел. Затем холод вернулся, заставляя тело дрожать так сильно, что она упала на пол, испытывая тошноту… а затем наступила темнота.

Глава 15

Викинг

Викинг вылетел из подвала, как летучая мышь из ада. Он не должен был трогать ее.

Она не сказала «нет». Она должна была сказать гребаное «нет».

Только вот он знал в ту же секунду, как прикоснулся к Елене, что рано или поздно это произойдет. Потому что он был одержим и зациклен. Викинг представлял себе сотню разных способов взять ее, если когда-нибудь снова до нее доберется. Запрещенных, отвратительных способов. Способов, которые причинят боль и пристрастят к его телу.

Он нашел глазами Борана, который ждал в коридоре.

— Не теряй ее из виду, — рявкнул он, а затем поднялся по лестнице, направляясь в библиотеку.

Викинг прошел мимо нескольких рядовых членов мафии, которые прибыли в Сан-Франциско из Калифорнии на время визита Пахана. Несмотря на то, что он успел получить несколько косых взглядов, мужчины знали, что не стоит ни о чем спрашивать. Не то чтобы он кому-то рассказал. Слабость в Братве тебя убивала. Если бы кто-нибудь из них почувствовал запах крови, Викинг бы погнался за ним, как акула. Не всегда в команде Кристофа были верные люди. На горизонте появилось множество наблюдателей, жаждущих заменить его. Кроме их ближайшего окружения Викинг не доверял никому. В конце концов, история, которой он поделился с близнецами и Бораном, выходила за рамки крови, банды и денег.

Юрий, который разговаривал с новичком, поздоровался с ним, а затем быстро отвернулся. Умное решение. Наверное, на лице Викинга было написано, что он рвется в бой. Вместо того, чтобы провести пару раундов, он решил выбрать вариант Б. Ему нужно было покурить, плохо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Войдя в комнату отдыха, он вытащил из шкафа пачку сигарет. Близнецы играли в бильярд, и Викинг упал в кресло у окна.

Затем он отправил Вики сообщение, чтобы она пришла. Закурив, забросил ноги на стол и расслабился. Да, это была хорошая жизнь.

— Я думал, ты бросил, — сказал Дэймон.