По закону револьвера. Дикий Запад и его герои - Юрий Стукалин

Уэсли Хардин родился 25 мая 1853 года в Бонхэме, штат Техас. Его отцом был проповедник Джеймс Хардин, а матерью — Элизабет Диксон Хардин, происходившая из обеспеченной интеллигентной семьи. Отец проповедовал и преподавал в школе, а мать занималась воспитанием детей. Они поженились в мае 1847 года, и Уэс, как называли его родители, был их третьим ребенком из девяти.

Большую часть своей юности Хардин провел в Самптере — небольшом городке на юго-востоке Техаса. Там же случилась и первая его схватка, в которой пролилась человеческая кровь. Чарльз Слотер, ученик той же школы, где учился Уэсли, вызвал его на борцовский поединок. Борьба закончилась в пользу Хардина, и поверженный противник, посчитав себя униженным, выхватил нож и кинулся на обидчика. Уэсу пришлось бы тяжело, если бы один из его друзей не бросил ему свой нож. В этой драке пролилась кровь Чарльза Слотера. Родители пострадавшего попытались привлечь Уэса к ответу, но вынуждены были отступить под давлением свидетелей, убедительно доказавших, что тот действовал в рамках самообороны.

Уэс Хардин в Абилене в 1871 году

Первого человека Джон Уэсли Хардин убил в 15 лет. Бывший чернокожий раб по имени Мэйдж иногда составлял компанию юноше в армрестлинге. Но однажды во время поединка кольцо Хардина расцарапало Мэйджу лицо. Случайно это произошло или намеренно — неизвестно, но они подрались, и негр поклялся отомстить юнцу. На следующее утро он подкараулил Хардина на лесной дороге. Свидетелей убийства не было, и что произошло на самом деле, мы знаем только со слов самого Хардина: «Он (Мэйдж. — Авт.) подошел ко мне, держа в руках большую палку, ударил меня ею, а я выхватил кольт 44-го калибра и велел ему отойти. К этому моменту чернокожий уже держал поводья моей лошади. Я выстрелил, и он отпустил их. Мэйдж пытался приблизиться ко мне, но каждый раз, когда он делал это, я стрелял в него, пока он не упал». Хардин бросился к дому своего дяди Клейба Хоулшузена, рассказал о произошедшем и привел его к тому месту, где лежал истекающий кровью Мэйдж. Негр все еще был жив и старался дотянуться до своего противника. «Мэйдж назвал меня лжецом, — позже признавался Хардин, без смущения добавляя: — Если бы не присутствие дяди, я бы снова выстрелил в него».

Негр умер в ноябре 1868 года. «Подвергнуться суду за убийство негра в то время означало верную смерть от рук законников, поддерживаемых штыками северян, а потому отец посоветовал мне спрятаться, пока не закончится правление штыка янки. Так, сам того не желая, я бежал, да будет известно вам, не от честного суда, а от несправедливости и дурного правления людей, поработивших Юг». Случайно ли первой жертвой Хардина стал негр? Едва ли. Хардин был ярым приверженцем традиций Юга, в том числе и рабства. В Аврааме Линкольне он видел «воплощение дьявола, ведшего неустанную, жестокую войну с Югом, чтобы отнять самое священное из его прав».

Отец Хардина был сильно расстроен поступком сына, но не мог не попытаться защитить своего отпрыска. Уэсу нельзя было оставаться в Техасе. Преподобный Джеймс Хардин полагал, что произошедшее — не более чем случайное стечение обстоятельств. Он не знал, что взрастил зверя в обличии человека.

Не прошло и двух месяцев после убийства Мэйджа, как юный Хардин пополнил свой список тремя новыми жертвами. В декабре того же года он убил троих солдат, пытавшихся арестовать его за совершенное в ноябре преступление.

Зимой 1869 года семнадцатилетний Хардин въехал в Товаш — один из многих городков, где бордели, салуны и игорные дома работали круглосуточно. Хардину, как всегда, не пришлось долго искать неприятности. За карточным столом он умудрился вчистую обыграть Джима Брэдли — главаря банды, давно уже установившей в Товаше свои законы. Брэдли отказался платить «наглому сопляку». Более того, он заставил Уэса снять ботинки и выгнал его босым на улицу. Ему и в голову не могло прийти, что «наглый сопляк» вскоре вернется с ружьем в руках и хладнокровно убьет его.

Спасаясь от друзей Брэдли, Хардин отправился в техасский городок Косс. Как он оказался днем в постели некой местной дамочки, неизвестно, но ее сожитель увидел их любовные утехи через окно. Судя по всему, дамочка была в сговоре с сожителем, потому что, когда тот, негодуя, с шумом ворвался в дверь, оказалось, что вопрос с совращением его возлюбленной можно уладить деньгами. «Мужик сказал, что убьет меня, — вспоминал Хардин, — если я не заплачу ему 100 долларов. Я ответил, что у меня в кармане только 50 или 60 долларов, но если он пойдет со мной в конюшню, я дам ему больше, поскольку остальные деньги припрятаны у меня в седле». Грабитель был нетерпелив. Он хотел сразу получить то, что есть, а уже потом сходить за остальной добычей. Хардин порылся в карманах, вытащил деньги и, протянув их, якобы случайно уронил несколько монет на пол. Похотливый юнец оказался при деньгах и вел себя так послушно! Довольный грабитель нагнулся, чтобы собрать упавшие монеты, а когда поднял голову, увидел ухмылку Хардина и ствол револьвера. Пуля вошла ему ровно между глаз. Сексуально неудовлетворенный, но вполне довольный собой, юный Хардин поспешил ретироваться из дома.

В 1871 году уставший от скитаний Хардин вернулся домой. Отец убедил его продолжить обучение в Академии профессора Ландрума, где в то время учился его брат Джо.

Но не успел он пробыть в академии и одного дня, как получил от взволнованного отца письмо, в котором сообщалось, что несколько полицейских едут арестовывать его. Уэс спрятался от законников, однако, как ни странно, учебу не забросил. Джо регулярно наведывался в его убежище, и братья вместе делали уроки при свете костра. Профессор Ландрум согласился принять у Уэса экзамен, и юный убийца стал обладателем диплома выпускника академии.

Но полиция не переставала искать его, вынудив снова пуститься в бега. За короткое время Уэс успел убить еще четверых служителей закона. Теперь на его счету было уже 12 трупов. Передвигаясь только по ночам, он сумел добраться до Гонсалеса, где находились два его кузена — Джим и Маннинг Клементсы. Они нанялись перегонять большое стадо в городок Абилен, что в штате Канзас, и убедили Хардина присоединиться к ним. Там же, в Гонсалесе, Уэс впервые повстречал дочь местного ранчера Джейн Боуен. Уэс влюбился в худенькую черноволосую девушку с первого взгляда. Они обвенчались, и Хардин обещал вернуться как можно скорее.

Описывая свои похождения, Хардин хвалился, что в 1871 году в Абилене он едва не пристрелил самого Дикого Билла Хиккока. В том году Уэсу было всего 18 лет, но он уже имел репутацию хладнокровного убийцы и считался опасным ганфайтером. По пути в Абилен Уэс не терял времени даром, успев пристрелить индейца и четверых мексиканских вакейро. Хиккок несомненно знал о молодом Хардине, когда тот появился в городе. Знали о нем и другие горожане.

Широкоплечий, ростом под метр девяносто, никогда не расстающийся с двумя револьверами, Дикий Билл Хиккок стал маршалом Абилена всего за полтора месяца до прибытия туда Хардина. К тому времени он уже был известен на всю страну, доказав свою храбрость и необыкновенное мастерство стрелка в схватках с себе подобными, на полях сражений Гражданской войны и в кампаниях против враждебных индейцев. У него было много друзей, искренне восхищавшихся им, но и немало врагов. Среди последних были владельцы салуна «Бычья голова» Бен Томпсон и Фил Коу. По словам Хардина, Томпсон попытался уговорить его пристрелить Дикого Билла, на что получил жесткий отказ. Хардин едва ли боялся Хиккока. Он был из породы тех, кого сегодня называют «отморозками», но никогда не выполнял грязную работу за других. Если у Томпсона было желание избавиться от мешавшего ему маршала, это была проблема Томпсона.

Встретившись в салуне, Хардин и Хиккок выпили за знакомство и обсудили недавнюю стычку молодого ковбоя с мексиканскими вакейро. «Мы расстались друзьями», — писал Хардин. Спустя некоторое время Уэс снова появился в салуне. По закону, чтобы избежать стрельбы в Абилене, все въезжающие в него люди должны были сдавать оружие на хранение. На поясе Хардина открыто висели два револьвера. Хиккок подошел к нему и потребовал сдать их, на что Хардин ответил, что уже уходит.

На улице Дикий Билл выхватил свой револьвер и под угрозой ареста приказал Хардину сдать оружие. Уэс послушно протянул маршалу револьверы рукоятками вперед. «Но когда он потянулся за ними, — писал Хардин, — я быстро перевернул их, направил стволы ему в лицо, в тот же момент отпрыгнув назад. Я назвал его длинноволосым ублюдком, собиравшимся застрелить меня, мальчишку, в спину (мне сообщили об этом его намерении)». Хиккок якобы начал оправдываться, убеждая Хардина, что это не так и он всего лишь хотел забрать его револьверы на хранение. Затем он высказал восхищение умением Хардина обращаться с оружием и предложил вернуться в салун и пропустить по стаканчику за дружбу. Хардин поверил ему. Конфликт был исчерпан, а дружба двух известных ганфайтеров закреплена за барной стойкой…